Такая мокрая.
Я ввожу в нее один палец, сцеловывая и проглатывая ее всхлипы, и чувствую, что утопаю в ощущениях ее ладони на моем члене и ее влажной кожи на своей руке.
Это секс, но не совсем.
Это секс, но при этом куда большее.
Есть столько способов заниматься любовью с этой девушкой, и, боже, я хочу опробовать каждый.
Лондон подается бедрами навстречу моей руке, ерзает и покачивается, и да, она уже близко – потому что уже задержала дыхание – а когда я встречаюсь с ней взглядом, вижу, что она смотрит то на мое лицо, то на свою руку, которую я трахаю, и я практически читаю ее мысли – простое наблюдение за мной сейчас толкает ее к полной потере контроля.
– Кончи на меня, – шепотом просит она.
Много времени мне не потребуется. Пиздец, я изо всех сил сдерживался все это время – по крайней мере, об этом кричит мне собственное тело. Как только перестаю контролировать оргазм, он обрушивается на меня – три, четыре, пять мощных быстрых рывка в ее ладони, и вниз по спине стекает горячее удовольствие, выплескиваясь на нее. На ее живот и руку. На грудь и предплечье. Она смотрит, широко раскрыв глаза, и почти сразу же, слегка приоткрыв рот и откинув назад голову, с громкими отрывистыми вскриками кончает.
Тяжело дыша, Лондон кладет голову мне на плечо.
– А у нас это неплохо получается, – шепотом замечает она, потом, хихикнув, целует меня в центр груди.
Мы только что закончили, но мне трудно представить, что с ней хоть когда-нибудь не захочется тут же снова.
Осторожно провожу рукой ей между ног, и она скулит, потираясь об мою ладонь.
– Болит? – спрашиваю я.
Она молча мотает головой, щекоча волосами мне грудь.
– Лондон?
– М-м-м?
Я глажу средним пальцем ее клитор.
– Я очень хочу тебя тут поцеловать.
Выгнув спину, она прижимается ко мне и скользит руками по моей груди вверх к шее, чтобы притянуть ближе и поцеловать.
И таким образом не дать мне сползти вниз и сделать, что я хочу.
– Тебе не нравится? – не отрываясь от ее губ, спрашиваю я.
– Нравится, и даже слишком, – шепотом отвечает она. – И думаю, это чуть ли не лучшее, что ты можешь сделать для меня.
Немного отодвинувшись, я чувствую, как на языке вертится вопрос: «Тогда почему ты мне не позволяешь?»
Но Лондон меня опережает и так же тихо говорит:
– Просто я не могу в один миг взять и подарить кому-то свое сердце. Хотела бы. Но правда не могу.
Поцеловав ее, я замираю у ее губ, чувствуя, как в горле появился ком.
– Хорошо.
Лондон вглядывается своими голубыми глазами в мое лицо.
– Просто для меня это самое интимное на свете.
Кивнув, я отвечаю:
– Согласен.
Проведя рукой вверх по ее телу, я влажным пальцем обвожу ее сосок и наклоняюсь втянуть его в рот.
Это большая ошибка.
И от ее вкуса я, хотя только что кончил, хочу ее снова.
Почувствовав, как я твердею, Лондон поворачивается ко мне и берет меня в руку.
– Но ведь мы уже занимались сексом… – посмотрев мне в лицо, она продолжает: – И не понимаю, почему мы не занимаемся им сейчас.
Застонав, я смотрю, как она поглаживает меня, и чувствую, как наплыв эмоций стискивает грудь.
– Просто хотел, чтобы это было по-другому.
– Ты и сам сказал, что чувствуешь себя по-другому, – шепчет в ответ она.
– Я… Я хотел, чтобы это для тебя было по-другому.
Лондон целует меня так медленно и глубоко, что заставляет мою голову кружится.
Она не забирается верхом и не притягивает меня на себя, а это молчаливое признание, что она меня услышала, чувствуется комфортом и пыткой одновременно.
***
Ощущение, будто меня что-то вытаскивает из какого-то дурмана.
Я чувствую ее руки на себе, лихорадочные и настойчивые. Тянущие меня на себя и царапающие спину. Я чувствую ее. Ее горячие бедра на моих. Посасывающие поцелуи на шее.
Ее влажное тепло.
Она ахает.
Да.
Люк, да.
Мне снился сон – по крайней мере, так оно и было, пока от острого укуса в плечо я резко не проснулся и не ощутил, что начинаю входить в нее.
Лежа подо мной, она ловит ртом воздух и просит меня двигаться и погрузиться глубже. Я ощущаю себя еще заторможенным спросонья. Обхватив руками мое лицо, она притягивает меня к себе.
– Пожалуйста. Люк.
– Охренеть, – это все, что я в состоянии произнести, и все, что в состоянии подумать, когда мое зрение немного проясняется, и я вхожу глубже. – Ты меня разбудила?
Лондон хриплым ото сна голосом хихикает. Затем проводит руками по моему телу и хватает за задницу.
– Не знаю… – между резкими вдохами она продолжает: – Я вроде проснулась… – потом, приподняв бедра повыше, резко ахает: – Поцеловала тебя… – Лондон выгибает спину и стонет, когда я подаюсь назад и снова медленно вхожу в нее. – А ты был такой теплый и пах так хорошо.
Со стоном я двигаюсь вперед и назад.
– А потом… – захлебываясь воздухом, говорит она, – ты был такой твердый и перекатился на меня. Я подумала, что ты уже не спишь.
Она такая мягкая, теплая и мокрая вокруг меня, движения рук и ног такие медлительные ото сна. А я офигевший от острого ощущения гладкости простыней и ее жадных укусов на моей шее. Чувствую ее сонные посасывающие поцелуи и скользкую влагу вокруг члена. Лондон приподнимает бедра, встречая мои толчки, и мы слаженно двигаемся вместе –
так хорошо,
просто охуенно.
Застонав, я не перестаю ее целовать, погружаясь языком в ее рот и посасывая губы и подбородок. Пиздец, кажется, мы очень шумные и не перестаем говорить.
Так приятно, говорит она.
Охрененно приятно, соглашаюсь я.
Она спрашивает, какого черта я вообще решил подождать.
В ответ я нежно ее кусаю и, бормоча, признаюсь, что хотел смаковать, насладиться ею. Что хотел обращаться с ней, как с особенной.
Но она говорит мне, что это уже особенное и что это очевидно.
А потом – не останавливайся, Люк.
Не останавливайся.
Я чувствую, как улыбаюсь, прижавшись лицом к ее шее, и не в состоянии сдержать рвущийся радостный смех. Я и забыл, какие ощущения это вызывает, насколько это невероятно другое – заниматься любовью. Не просто подцепить кого-то и перепихнуться. Это не просто два контактирующих тела ради взаимного удовольствия. Это странное чувство проникновения в душу, отчего секс становится гребаным откровением.
Но подняв голову и посмотрев ей в глаза, я понимаю, что такого в моей жизни еще никогда не было – вот этого взаимопонимания, которое не нуждается в словах. Ее сбивчивый шепот всего в сантиметре от моих губ. Я чувствую себя с содранной кожей, когда она наблюдает за мной, двигающемся в ней. Для подобного опыта с Миа я был слишком молод, а потом слишком бесчувственный.
Это так хорошо
Люк
так приятно
о боже, Люк
– она повторяет это снова и снова, глядя мне прямо в глаза, и повтори она это еще сотню раз, все равно будет звучать свежо и ново. Ее голос такой хриплый. Хриплый и умоляющий. И да, это невероятно хорошо, но я знаю – может быть гораздо лучше. Знаю, со временем это станет в сотни раз лучше, но, мать вашу, тут я чувствую, что она начинает кончать – по тому, как кожа становится еще горячее и как напрягаются мышцы, как она замирает и задерживает дыхание, и вот оно: внутри нее срабатывает каскад маленьких взрывов, и, выгнув спину, она вскрикивает и вонзается мне в спину короткими ногтями.
Когда наклоняюсь насладиться прикосновением ее горячего языка к моему и вибрирующими стонами, мой разум смолкает, а тело превращается в одно сплошное безумие. Мышцы стягивает, а освобождение нарастает, сконцентрировавшись внизу и блокируя любую мысль. Остается только чистый гребаный восторг от того, что я с ней.
Я вхожу глубже и со стоном кончаю, выгнувшись назад и видя, как она не отрывает от меня взгляд – сонный и довольный. Проведя руками по моей груди и животу, Лондон обнимает меня за талию, удерживая меня над собой.
Внутри себя.
И тут у меня в уме начинает настойчиво зудеть мысль: я кончил в нее.
– Лондон, я ничего не надел.
Прижавшись поцелуем к моей шее, она говорит:
– Я на таблетках.
Это отлично, но мне все равно нужно заверить ее:
– Я совсем недавно проверялся…
– Тс-с-с, – уткнувшись лицом в мою шею, отвечает она. – Ты не стал бы так делать, если бы не был уверен в безопасности.
Она права, но я чувствую себя выведенным из равновесия из-за слабеющей связи между нами, потому что она начинает засыпать. И из-за того, что она не захотела поговорить о случившемся чуть больше. Все ощущается слишком значимым – я еще не оправился от наплыва эмоций – и при этом я по-прежнему внутри нее. Мне хочется заставить ее поговорить, уточнить, на самом ли мы деле теперь вместе и на самом ли деле она теперь мне доверяет. Но у нее, по-прежнему лежащей подо мной, уже выровнялось дыхание, и она заснула.
