Краем глаза я вижу, как Оливер осторожно разворачивается и идет по коридору в спальню Лолы.
Мы втроем ждем, когда за ним закроется дверь, а потом переглядываемся друг с другом. Харлоу наконец облокачивается на столешницу и немного сокрушенно пожимает плечами.
– Даже не знаю, что сказать. Задевает ли меня это? Да, есть немного.
От этого у меня выпрямляется спина.
– Слушай, с момента, как мы переспали, я волновалась о всех тех девицах Люка, о том, готова ли снова на отношения, о том, не наврежу ли нашей общей дружбе. Но если с Миа все в порядке, тогда я сомневаюсь, справедливо ли ты злишься на меня по этому поводу.
– Согласна, – как ни странно, говорит она и кивает. – А поскольку ты нам ничего не рассказала, я решила, будто тебе плевать, что мы по этому поводу думаем. Это я уважаю и готова спокойно пережить. Но если ты спросишь меня, то да, у меня была рефлекторная реакция, когда мне позвонила Миа и рассказала. Одно дело Миа наблюдала, как Люк трахает все, что движется, и совсем другое представить его снова влюбленным. У нее все замечательно с Анселем, но, конечно, она не равнодушна к самой идее, что Люк нашел кого-то. Даже если все мы понимаем, насколько мелочная или несправедливая эта реакция.
В ответ на это Лола смотрит в пол, а у меня в груди сердце вдруг ощущается слишком крошечным. Я все поняла. Я никогда не вернусь к Джастину, но мысль, что он влюблен в ту, с кем сейчас – и что они поженятся – ощущается пусть иррационально, но болезненно.
– Когда мне позвонила Миа, я понимала, что она не абсолютно честна, но уж как есть, – продолжает Харлоу. – Люк с Миа встречались аж с шестого класса. Ее авария затронула нас всех – и очень сильно – и когда они с Люком расстались, нам, – она показывает на себя и Лолу, – пришлось решать, как лучше всего поддержать Миа. Это означало, что пришлось закончить общение с Люком, и это хреново. Потому что он был и наш тоже, понимаешь? Так что да, моя первая реакция была скорей всего не правильная, но искренняя.
Я знаю, что этих женщин многое связывает, и иногда проще сохранять поверхностное общение, чем всерьез постараться узнать их. Но я хочу таких же честных друзей, как Харлоу. Кто будет так же волноваться о моих переживаниях, даже если те будут мелочными и незначительными.
– Я понимаю, о чем ты, – говорю я Харлоу. – И уважаю это. Но все это не про тебя, не про Миа и не про их прошлое. Речь про меня и Люка – сегодняшних. Тут и так полно сложностей, – наклонив голову, мягко продолжаю: – Они расстались пять лет назад. Миа сейчас замужем. Это реально больше не про нее история. Совсем.
– Я знаю. Знаю, – медленно кивая, отвечает Харлоу и уже открывает рот, чтобы продолжить, но ее перебивает Лола:
– Миа сейчас даже не присутствует здесь, – не знаю, говорит ли она мне или Харлоу, или просто отмечает, что разговор идет без ключевого участника событий. Но потом Лола смотрит Харлоу в глаза и говорит: – А если бы и была, то сказала бы, что нам стоит обсудить что-нибудь еще.
Харлоу делает шаг ко мне и неожиданно сгребает меня в объятия.
– Прости меня. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу, чтобы и Люк был счастлив, – положив руки мне на плечи, она немного отодвигается и тихо добавляет: – И кстати, так все мы его получим назад, да?
– Да, – отвечаю я. – Но я еще не знаю точно, что именно эти отношения значат для меня, – улыбнувшись, я пожимаю плечами. – И было бы замечательно выяснить это без дополнительных беспокойств, а не разозлишься ли ты на меня, если я все-таки решу, что хочу большего. Ладно?
– Ладно, – она кивает и снова притягивает меня в объятия, сжимая сильнее. – Но если он тебя обидит, я ему голову откручу.
– Договорились, Чокнутая.
Несмотря на то, что поддразниваю Харлоу, я смеюсь и тоже обнимаю ее крепче.
Люк
Трудно представить себя более мелкой сошкой, чем когда под конец встречи юристы складывают тебе в руки стопки своих заключений и, похлопав по спине, идут на обед.
– Отправь наверх в Архив, ладно? – просит Кевин и протягивает мне папку.
– Сделай пять копий, – дружески подмигнув, говорит Роджер и дает мне многостраничный файл. – И оставь потом на моем столе.
– Мне то же самое, Дэнни, – обернувшись, говорит Лиза. – Спасибо.
Я бы поправил ее – нас, стажеров, тут двое, и Дэнни невысокий чернокожий парень – но она уже вышла в коридор.
Обернувшись, я вижу у своего стола улыбающуюся Лондон. В животе все скручивает, когда я вспоминаю ее вчерашнюю улыбку после поцелуя.
Сегодня утром я написал ей, но в своей типичной манере Лондон ничего не ответила. Самое странное, что меня это не беспокоит. Я знаю, что Лондон нелегко дается признать свои чувства, которые при этом тесно связаны с ее дружбой с Лолой, Миа и Харлоу. Еще понимаю, что происходящее в ее голове мало чем похоже на мое, и мне стоит проявить терпение. Честно говоря, оно никогда не было моей сильной стороной, поэтому это мучительно трудно, но я уже свыкся с фактом, что Лондон для меня важна, так что результат нескольких недель терпения будет того стоить.
– Тебе помочь, Дэнни? – спрашивает она.
Я смеюсь и поправляю стопки в своих руках. Счастье видеть ее отчасти перекрывает унижение, свидетелем которого она стала.
– Что ты тут делаешь?
Она буквально светится. На ней оранжевый сарафан и сандалии; гладкие распущенные волосы доходят до середины спины. Никогда не видел их не растрепанными.
Бля, кажется, я люблю ее.
В груди что-то сжимается, и я свободной рукой ослабляю узел галстука. Лондон показывает на бумажный пакет в своей руке.
– Я принесла нам с тобой обед. Решила, что ты, наверное, голодный.
Большей радости и не бывает.
– Знаешь, ты самый потрясающий человек на свете, – она в ответ пожимает плечами, но шутливо машет рукой, чтобы я продолжал. – И ты самая красивая. И лучший учитель серфинга. Я не слишком далеко зайду, если скажу, что твое декольте…
– Тс-с-с, – перебивает меня она и, подойдя, закрывает рот ладонью. Хотя мы явно одни, она все равно мельком оглядывается по сторонам.
Подняв стопку документов в руках, я виновато улыбаюсь.
– Может, займешь столик для пикников снаружи, а я подойду к пяти?
Кивнув, она немного застенчиво улыбается и идет к выходу из офиса.
Никогда в жизни я не делал ксерокопии так стремительно.
Никогда еще на этой работе не несся так быстро в Архив оставить папки.
И никогда бы не подумал, что Лондон захочет со мной пообедать.
***
На улице больше двадцати градусов, воздух пахнет океаном, на небе ни одного облачка, а с пляжа через дорогу доносятся крики чаек. На улице так красиво, что возвращаться внутрь после обеда не захочется. Поэтому я и стараюсь есть за своим столом. Эта работа и так нудная и кропотливая до чертиков, адвокаты и их помощники любят относиться ко мне, как к деревенскому дурачку, а тут еще и окна офисов выходят на Тихий океан. Я не перестаю себе напоминать, что стажерство – это что-то вроде обряда посвящения и скоро закончится. Посреди своих рассуждений поднимаю голову и замечаю сидящую на солнце и распаковывающую большой сверток с едой Лондон, и перспектива возвращаться в офис ощущается еще менее заманчивой.
– Эй, Логан, – зову я ее.
Она смотрит на меня и улыбается, как вдруг ее глаза округляются, и она не успевает заговорить, когда за моей спиной раздается:
– Привет, Саттер.
Обернувшись, я вижу перед собой женщину, которую настолько не ожидал тут увидеть, что у меня уходит несколько секунд убедиться в ее реальности.
– Харлоу? Какого…
– Сюрприз! – она поднимает руки. – Рад меня видеть?
В замешательстве я оглядываюсь на Лондон.
– Э-э… Это что-то вроде засады?
– Я пригласила Лондон пообедать, – говорит Харлоу. – А потом… предложила пообедать вместе с тобой.
Помедлив, я приподнимаю брови и скольжу взглядом в сторону Лондон, надеясь на молчаливый намек с ее стороны.
Это нормально вообще?
Лондон слегка улыбается и едва заметно кивает.
Мне остается только догадываться, что за разговор у них состоялся, и что со стороны Харлоу это может быть желание дать понять Лондон: все в порядке. Делаю шаг вперед, все еще ощущая замешательство и восторг – где-то лет с одиннадцати и до девятнадцати я проводил почти все выходные в обществе этой женщины – и обнимаю ее. Харлоу крепко сжимает меня в объятиях, и я попадаю лицом в море ее рыжих волос.
– Ну ни хрена себе, ты по-прежнему пользуешься этим травяным шампунем, – накрытый неожиданной волной ностальгии, говорю я.
Отодвинувшись, Харлоу поджимает губы.
– Это «Аведа», ты, неотесанный простолюдин.
– Ты пахнешь, как хиппи.
Она равнодушно пожимает плечами.
– Моему мужу нравится.
– Или он просто слишком боится сказать правду.
Харлоу радостно хихикает.
– Ты явно не знаком с Финном.
