Или я просто не имею таких инстинктов? Или со мной что-то не так?
Вероятно, мне следует показаться врачу. Хотя я сама буду врачом, и мне просто нужно подумать более обширно и рассмотреть свою проблему. Но проблема точно во мне, потому что с Каваном всё в порядке. Чёрт, почему у меня нет инстинктов? Как они проявляются?
— Таллия, всё в порядке?
Вздрагиваю, когда Каван касается моего локтя и сразу же убирает руку, словно обжёгся. Чёрт. Теперь он считает, что мне неприятны его прикосновения. Прекрасно! Ну что я за дура?
— Да, всё отлично. Я немного задумалась о своём, — натягиваю улыбку.
— Или тебе не нравится место, куда я тебя привёл, — хмыкает Каван.
Только сейчас я осознаю, что мы стоим среди незнакомых людей в каком-то фойе. Здесь очень много людей, они ходят вокруг нас, а я понятия не имею на самом деле, где мы.
— Хм, я… — Оглядываюсь, ища хотя бы какую-то подсказку.
— Ты слышала, о чём я рассказывал тебе всю дорогу? — интересуется Каван.
Чёрт.
— Прости, нет. Я, видимо, сильно задумалась и совсем не помню, чтобы ты что-то говорил. Мне жаль, — печально отвечаю.
Лицо Кавана становится непроницательным. Он злится или обижен на меня. Ещё раз спрошу себя: «Что я за дура такая»?
— Так где мы? Ты мог бы повторить? — спрашиваю, едва ли не умоляя его.
— Мы пришли на балет. Мне удалось перекупить места на сегодня, потому что все билеты на представления раскуплены. Я занимался этим, пока был в кабинете. Несколько часов. Это было сложно, но мы здесь.
Стыд охватывает меня. Почему я не слушала его? Каван проделал такую невероятную работу и потратил огромные деньги, чтобы меня порадовать. А я? Где мои чёртовы инстинкты? Потерялись, видимо. Я просто тупая идиотка.
— Вау, как здорово. Я с радостью посмотрю балет. Раньше я видела выступления только по телевизору. Вживую, думаю, это будет ещё более потрясающе, — наигранно весело произношу.
Ненавижу смотреть балет. Я смотрела его часами. Мама заставляла меня это делать, чтобы перенимать мимику, движения и грацию от прим. Я чувствую себя ужасно, потому что Каван больше ничего не говорит мне. Он даже не прикасается мне, а указывает следовать за ним. Между нами словно огромная река протекает. А я плавать не умею.
Мы находим свои места и садимся.
— А что за представление?
— «Спящая красавица», — сухо отвечает он.
— Ни разу не видела даже в записи. И здесь так много людей. Я не знала, что в Дублине настолько много ценителей балета, — замечаю я.
— Ага.
— Ты часто ходишь на представления?
— А я похож на человека, который часто ходит сюда? — его голос раздражённый, и я замолкаю, тяжело вздыхая.
Всё так хорошо шло, пока я всё не испортила своими глупыми мыслями.
Раздаётся звонок, и люди наполняют огромный зал. Они рассаживаются по местам, рядом со мной оказывается неизвестная мне пожилая пара, как и рядом с Каваном. Все переговариваются и обсуждают свои ожидания, сравнивают другие постановки, а мы с Каваном молчим, словно незнакомцы.
Начинается представление, но я даже сосредоточиться на нём не могу. Хотя декорации чудесные, и танцоры потрясающе исполняют па. Я постоянно поглядываю на Кавана, а он словно каменный сидит в кресле рядом со мной. Наверное, ему совсем неинтересно, да и мне тоже. Я люблю балет. Но сейчас я его откровенно ненавижу, потому что из-за этого чёртового представления между нами всё стало плохо.
Начинается антракт, люди поднимаются из кресел и расходятся.
Каван тоже встаёт, и я с надеждой смотрю на него.
— Ты хочешь чего-нибудь выпить или перекусить? — интересуется он, не глядя на меня.
— Нет, благодарю. Но я бы…
— Будь здесь. Я вернусь, — сухо бросает он.
Каван уходит, бросая меня одну. Внутри вскипает ярость, а за ней обида. Как он мог? Я же ничего не знаю здесь и хотела бы просто пройтись вместе с ним. Но Каван всё решил для себя, и, вероятно, это наш последний день вместе.
Достаю из сумочки мобильный и быстро пишу сообщение Алу с криком о помощи. Он перезванивает мне через минуту.
— Что случилось? Ты в порядке? Мне приехать за тобой? — взволнованно кричит он, а на заднем фоне играет музыка. Ал на работе, а я забыла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, я в порядке. То есть я жива. Каван привёл меня на балет, а я всё испортила. Я задумалась, проигнорировала его, а потом отскочила от него, как ошпаренная, потому что слишком углубилась в свои мысли. Теперь он ведёт себя так, словно не хочет находиться рядом со мной. Что делать?
— Тэлс, — стонет Ал.
— Помоги мне, — прошу я.
— Я не могу этого сделать, потому что ты сама должна решать.
— Но мне нужны объяснения. Почему он так себя ведёт, и как мне всё исправить?
— Поговори с ним и объясни, в чём причина твоего поведения, вот и всё. Диалог, Тэлс. Я тебе говорил о нём.
— Я помню, но Каван не идёт на контакт. Совсем не идёт.
— Сделай вид, что не замечаешь этого. Играй, Тэлс. Ты же женщина. Ты лучше меня разбираешься в таких штуках.
— У меня ни черта не получается.
— Расслабься. Давай, ты должна сначала расслабиться. Ты слишком напряжена и уже настроила себя на что-то плохое и веришь в это. Но всё может быть куда проще на самом деле.
У мужчин все извилины прямые, понимаешь? У вас женщин это клубок, а у нас всё проще. У нас чёрно-белый фильм, а у вас есть сотня названий у розового цвета.
— У розового цвета существует другое название? — удивляюсь я.
— Тэлс, — смеётся Ал. — Ты меня убиваешь. Ты думаешь, как мы.
Значит, действуй, в противоположном направлении. То, что ты хочешь сделать сейчас, делай наоборот.
— То есть если я хочу пойти за ним и высказать ему всё, то мне следует спокойно дождаться Кавана здесь и улыбаться ему?
— Точно.
— А если я захочу прикоснуться к нему, то что тогда?
Не прикасаться? Тогда как это поможет мне наладить отношения?
— Захочешь прикоснуться, целуй его. В этом перепрыгивай через шаг.
— Ага. Значит, в делах, касающихся интимной близости, скакать, как сайгак. А в делах чувств делать всё наоборот. Я запомнила.
— Тэлс, потом обязательно расскажи мне последствия. Это будет крайне смешно. Я напишу книгу о том, как ты пыталась соблазнить того, кто и так тебя хочет, — смеётся Ал.
— Идиот.
— Послушай, расслабься. Просто расслабься. Мужчины примитивны. Им нужна хорошая еда, секс и немного ласки. Ещё выпить. Всё. Представь, что ты ухаживаешь за стариком, подтирай ему зад и рот, когда он ест.
Смеюсь от слов Ала и краем глаза замечаю, что Каван возвращается.
— Мне пора. Пока. — Быстро сбрасываю звонок и прячу телефон в сумочку.
Широко улыбаюсь Кавану, а он мрачнее тучи. Молча садится рядом и смотрит вперёд. Делать всё наоборот.
— Тебе понравился первый акт? — спрашиваю его.
— Нормально.
— Думаю, что во втором акте всё только наберёт силу.
Потрясающе. Я очень рада быть здесь с тобой.
Каван бросает на меня взгляд, приказывая закрыть рот. Неужели, он почувствовал фальшь? Чёрт.
Мы так и сидим молча, пока не начинается второй акт. Он длится так долго, что у меня сводит ягодицы, но я не двигаюсь. Мне уже больно, а я всё сижу и заставляю себя смотреть балет. Чёрт, не могу я постоянно находиться в таком напряжении. Меня заботит настроение Кавана, ведь его причиной являюсь я.
Наконец-то, всё заканчивается. Люди вскакивают со своих мест и аплодируют стоя. Но Каван сидит, и я тоже должна, да? Так и делаю. Я повторяю его движения, то есть умоляю его встать.
Пожалуйста, у меня задница болит. Ноги болят. Спина тоже. Когда этот ад закончится?
Каван поднимается с места, и я радостно вскакиваю. Господи, я счастлива немного пройтись. Наверное, стоило в антракте хотя бы немного подвигаться. Иду за Каваном, который проталкивается среди людей, и в какой-то момент теряю его из виду. Паника накатывает внутри меня, ведь я не знаю, куда идти, а толпа тащит меня куда-то вперёд. Словно меня подхватило волной, и я не могу даже двинуться. Я готова визжать от страха, ища взглядом Кавана.
