этот термин, помнишь? Здесь – всё Единое Поле, Один Источник, и ты также. А представитель этого Высшего Тебя на Доске – твоё Сверхсознание, твоё Большое «Я» или Высшее, как вы там говорите.
Яша заметил в отражении отдалённых зеркал светлую бабочку. Она порхала здесь, в пустоте, словно в пышном саду.
– Это Хранитель этого помещения, – сообщил Гебо, – Ульсина.
– А ведь это – пещера Встреч? – догадался Яша, оглядываясь на сотни своих отражений.
Тут от зеркал пещеры пошла тихой волной какая-то дивная музыка.
– Момент обретения, – повторил голос Гебо откуда-то с потолка.
Боковым зрением Яша приметил перемены внутри зеркал. Видимо, как и положено Пещере Встреч, это было место свиданий, потому что во всех зеркалах стали видны по два беседующих ангела: причём, один виделся чётко, а второй – размытым облаком. Ульсина теперь летала между ними.
– Кстати, – в устах прекрасного ангела это человеческое слово оказалось нелепым и потешным, как и другие земные разговорные словечки – в это место ты можешь являться, когда захочешь пообщаться со мной или с другими ангелами.
– Спасибо, – не верил своим ушам Яша и думал одновременно, как такие слова звучали бы в школе на Доске, к примеру. – Можно вопрос?
– Конечно! А вот сразу и ответ, – улыбался Гебо словно сидя под тёплым душем. Эта авария и её последствия – не беда, и не наказание, а… дар. Это Море цветов благодати! Вот так.
«Неясно, останусь ли я уродом после аварии. С перспективы высших миров всё может оказаться благодатью».
Комментария к этой мысли не последовало. Гебо, словно Чеширский кот, медленно таял в воздухе пещеры, испуская свет неземной улыбки. Последней мелькнула Ульсина.
Когда Яков открыл глаза в больничной палате, про разговор с Гебо он не помнил. Но откуда-то уже знал, что попал в аварию. Сейчас более всего его интересовала степень повреждения тела. Он попробовал двинуться: голова, шея и руки в порядке, а вот дальше – туловище и ноги – не ощущались.
«Приплыли» – Яша впился взглядом в потолок, словно там находилось всё, и причина беды и спасение. К счастью, через минуту вошла медсестра – молоденькая блондиночка – и добавила три розовых тюльпана к букету лимонных хризантем на яшиной тумбочке. Она сразу заметила, что пациент в сознании и сказала:
– Очнулся, молодец. Как нога?
– А что у меня… – Яша растерял все слова, – одна нога?..
Сестрица зашлась хрипловатым хохотком.
– Нет, обе на месте. Сейчас я доктора позову, он тебе всё расскажет. Вечером у тебя гости будут, а то они тут двери грозят сломать.
– Это кто? Бабушка моя, что ли?
– Нет, дружок твой, одноклассник, наверное, вот эти тюльпики от него.
«Серый », – мелькнуло радостью в голове.
– А второй – твой папа, небритый такой.
«Барсук это, какой папа» – радость постепенно надувала пространство.
Врач был похож на повара, специалиста по сдобе. Маска скрывала его почти полностью, а очки прикрывали глаза. Он скуповато сообщил, что у Яши два перелома, таза и бедра, что он скоро поправится, если будет стараться. И быстро ушёл. «Поправится – в смысле? Буду жив, но в каталке?..»
На другое утро на тумбочке появился подарок от Лапки: крошечный алый цветочек каланхое в малюсеньком горшочке, с записочкой от цветочка: «Я тебя очень люблю. Меня тебе передала одна тётка.» Лапка нашлась! Яша улыбался, и очень хотелось как раньше, к Лапке на безумный чай.
И словно ударило: «Маха!.. Каков он теперь красавец? Хромой? Инвалид? И вообще – что там ещё парализовало, не дай Бог?!»
Днём на Яшу напал сон. Ему снилось, как они вдвоём с Серым гоняли в небе над Пятой Москвой, а с ними почему-то на чёрной курице Чернилке носился Осс. Он перекрикивал ветер:
– Москва должна быть царством русского модерна, королевой модерна!
– А Питер? – глотал ветер Яша.
– Питер – столица классицизма во всём его великолепии и разнообразии! – Осс кувыркнулся в воздухе вместе с курицей. – А все убогие домишки типа многоэтажек, промышленных коробков и стеклянных трубочек для анализов – превращаем в невидимую пыль! Дематериализация!..
Последнее слово, кажется, долетело от Чернилки.
Следующим эпизодом сна был урок Наутиз, проходивший в какой-то незнакомой тёмно-пурпурной комнате. Фиолетовый сидел верхом на своём варане Бахаре и был очень серьёзен. Это было дико смешно. Яша заметил, что стоит перед учителем в одиночестве. Голос Наутиз сказал в голове Яши:
– Удар негатива – Дар великий. Это надо научиться понимать и распознавать, не теряя секунд на лишние эмоции. Если вам нахамили, двинули в нос кулаком, задавили машиной, – быстро взорвитесь кустом сирени.
– То есть? – прозвучал одиноко в тишине голос Яши. Бахар высунул язык.
– Взорви под ногами прохладный фиолетовый огонь и погори в нём целиком весь. Этот древний метод, как Эликсир Жизни, помогает. На Доске без него никак. Можно и нужно также зажигать его на ночь ежедневно перед сном.
– А почему фиолетовый?
– Это цвет одного из семи лучей, творящих жизнь на планете. Радугу с детства все знают. Так вот фиолетовый – Луч свободы и трансформации, прощения, очищения и гармонии в голове.
– А почему сирень?
– Потому что море цветов благодати, – не ответил учитель.
Глава 18. Вниз по лестнице
Когда Яша проснулся, страх словно ударил в грудь – около его кровати стояло инвалидное кресло на колёсах. «Инвалид» – сказал звонкий голос страха. Яшина голова упала на подушку, он изо всех сил попытался произвести взрыв сирени, но в этот момент вошла медсестра.
– Ну что, Трубачёв, вот и трон приехал, нравится? Импортный, твоя мать прислала, говорят из-за границы, да?
Яша посмотрел на медсестру, как на лютого врага, а та хрипло засмеялась:
– Да ладно тебе! Покатаешься пока, потом бегать будешь.
Но главный врач этого не произнёс, когда пришёл на обход. Он почему-то быстро отводил глаза, как показалось Яше, и вообще торопился уйти. Сказал что-то о «нормальных процессах», и что кресло очень удобное.
«Хочешь, бери себе», – мысли здесь не читали. Обнаружилось также, что волосы Яше срезали, сделали стрижку. «Бесхвостый теперь».
Потом всех стали пускать в палату, потому что Яше исполнилось семнадцать, но Яша был словно замороженный печалью. «Хорошо бы посетители списывали это на тормоз от лекарств». И в один день пришли сразу все или почти все. Первым с утра пораньше до занятий в школе пробрался Серый. Он сообщил, что в той аварии погибли двое парней, которые стояли перед Яшей, и что ему крупно повезло. Он подарил другу маленькую фигурку розового кота.
– Это тебе на день рождения, твой тотемный… Матрас, кажись? Я на Празднике видел, запомнил и вот, купил на рынке в Измайлово. Полосы подрисовал сам, извини. Общайся.
– А твой тотем – кто? – спросил Яша с радостью ощупывая деревянную крашеную фигурку.
– У меня – корова, не смейся. Афродитой зовут.
И он достал из кармана фигурку коровы с потешной мордой.
– Выбирал, выбирал, потом смотрю – вот она!
