это конец? Сегодня его отключат от аппаратов, и он окончательно перестанет дышать. Его просто не станет, он больше никогда не откроет глаз и я больше никогда не услышу его низкого бархатного голоса.
Гоню эти мысли прочь от себя. Не хочу в это верить. Только не так. Больше не могу сдерживать свои чувства. Я так устала от боли и испытаний. В этот момент я окончательно признаюсь себе в том, что простила. Не хочу я на него сердиться, хватит. Не могу больше ненавидеть его, так сильно любя…
Мой голос дрожит, он поник и сбивается, я не узнаю его, но молчать не могу уже тоже. Смотрю прямо на Дамира, и больше не вижу в нем насильника. Это мой муж. Я сама так решила. Я хочу, чтобы он был моим мужем.
Осторожно касаюсь его ладони, боясь задеть хоть что-то, что может навредить ему. Шепчу на надрыве, прерывисто, но так, чтобы он слышал.
– Не смей! Слышишь? Только не после всего что сделал со мной. Не смей уходить так, не смей бросать меня, чертов ты подонок! – всхлипываю, не могу сдержаться.
– Не бросай меня, Дамир, пожалуйста. Только не так. Ты спросишь, как я жила все это время? А я и не жила, существовала только. Знаешь, ты снился мне каждую ночь. Приходил ко мне постоянно, звал к себе. Я не отпускаю тебя. Знаю, ты прекрасно слышишь меня. Ты не заслужил смерть после того, как лишил меня жизни!
Выхожу из палаты. Умоляю врача дать ему шанс, подождать еще немного, ведь просто не верю в то, что Дамир сдаться. Это не о нем, кто угодно, но только не этот огромный мощный мужчина может опустить руки.
Сажусь на кресло у палаты и опускаю голову на колени. Что мне делать? Нормальная бы девушка после такого просто сбежала, а я…не могу. Не получиться уже разорвать эту связь, когда она течет уже в жилах. Не уйду, пока Дамир не придет в себя. Нам нужно поговорить, хотя бы один раз. Последний.
Через пару часов подходит Гоша.
– Как он?
– Без изменений.
– На вот, это ему на лечение. Не смей отказываться.
Гоша протягивает мне несколько толстых пачек с деньгами, и я беру их не задумываясь.
– Спасибо.
– Не благодари. Пора и нам платить, ведь все это время раскошеливался только Дамир.
– В смысле?
– Я думал, он рассказал тебе. Раньше он меня с того света вытащил, а потом тебе после аварии лечение все оплатил. Да и с глазами, когда проблемы были, лучшего хирурга страны для тебя откопал, сюда привез. Это стоило не мало, но дало эффект. Твои глазки сияют, ты видишь. Думаю, он был бы доволен.
Закусываю губу. Какой же эгоистичной я была все это время. За пеленой ненависти не видела всего того хорошего, что сделал для меня муж. Становиться не по себе. Чувствую себя виноватой перед ним.
В следующие дни я буквально поселяюсь в больнице. Днем сижу у его кровати, а ночью пытаюсь уснуть рядом на кушетке или на кресле под дверью. Мне страшно оставить его одного. Кажется, что стоит уснуть, расслабиться хоть на минуту, и его не станет. Он подумает, что я больше не держу его.
В таком трансе я провожу еще неделю, и истощаюсь окончательно. Улучшений нет, и моя надежда тает с каждым днем. Врачи уже даже видеть меня не хотят, глаза отводят, но я как полоумная не сдаюсь, цепляясь за последнюю ниточку. Знаю, и он был не сдался.
В одну из ночей Дамиру становиться хуже, аппараты начинают чаще пищать, а потом я слышу самое страшное в жизни – тишину. Длинная горизонтальная полоса биения его сердца. Пульс пропал. Его сердце остановилось, и кажется, мое тоже. В ту же минуту.
Липкий страх пробирается по венам. Это смерть пришла. Так она выглядит. Тихая, бессловесная, страшная. Подскакиваю со стула. Мне уже все равно, но я не дам ему уйти.
– Дамир! Нет-нет-нет…Зачем ты оставил меня?! Я больше не боюсь тебя, только вернись. Я все тебе простила, правда. Не мучай больше ни себя, ни меня. Хватит. Я так устала и не могу больше притворяться, что ненавижу тебя!
Сильно сжимаю его руку, но он никак не реагирует. Его сердце больше не бьётся, а мое сейчас разорвется. Не выдерживаю, и со всей силы бью его кулаком по груди. Не отпущу, я не отпущу тебя никуда!
Кричу на него, рыдая уже в голос. Мои руки дрожат, слезы не переставая, капают на его ладонь. Не могу так больше, это невыносимо видеть его таким.
– Живи, ну же, просыпайся, пожалуйста! Вернись, вернись! Я…люблю тебя!
Мое дыхание прерывается, лицо перекашивается от боли и безысходности. Считаю секунды. Обреченно смотрю на мужа. Он не дает никаких признаков жизни. Резко прикладываю ладонь ко рту, меня всю колотит. Раз, два, три… Ничего нет. И меня нет.
Тишину разрывает писклявый звук тикающего аппарата. А потом я вижу, как пальцы Дамира вздрагивают, всего лишь на миг, но мне этого достаточно, чтобы получить заряд током. Его грудная клетка начинает подниматься глубже, от чего датчики стабилизируются. Пульс восстановился и снова начал идти. Смотрю на монитор и не понимаю ничего. Секунды длятся вечность, а я не могу двигаться. Не вижу ничего от застилающих меня слез. Его сердце снова забилось. Дамир начал дышать сам.
Выбегаю в коридор и отчаянно зову помощь.
– Врача сюда, быстрее! Он дышит, дышит сам!
Глава 48 Стася
Я стояла у стены и смотрела, как врачи один за другим забегают в палату к Дамиру, проверяя датчики, пульс, дыхание. В этот критический момент я не могла ничем помочь, поэтому просто тихо молилась. За него. Чтобы он жил, чтобы просто смог вернуться. Нет, не ко мне, а просто…вернуться.
– Удивительно, но он начал дышать. Признаюсь, шанс был лишь один на миллион.
Врач выглядел удивленным, даже шапку поправлял несколько раз.
– Он будет жить? – шепотом, голос сел.
– Скорее всего да, но за последствия я не ручаюсь. Восстановление будет непростым.
Я слушала это и радовалась. Мне было неважно, какие там последствия. Главное, что он будет жить. В эту ночь я так и не смогла сомкнуть глаз. Держала мужа за руку до утра. Я уже не боялась так сильно прикасаться к нему. Наоборот, мне нравилось тепло его кожи, грубость и шершавость ладоней.
Особый кайф я ловила, когда осторожно брала его ладонь и подносила к ней свою щеку,
