лишь миг, как раздался мощный взрыв, какой бывает от детонатора или нескольких гранат.
Машина, в которой я должен был забирать Стасю из больницы, вспыхнула как спичка, разлетевшись на миллионы осколков. У водителя не было шансов, а значит, и у нас их не было бы, будь я сейчас с женой.
Злость переполнила все мои жилы, и я хотел только одного – расплаты. Чтобы этот падла кровью харкал, как же я хотел живьем его закопать.
Мои нервы превратились во что-то острое, и не давали мне покоя, пока я добирался до логова Чики. Это его почерк, вот только в этот раз он перегнул.
При мне был только один заряжен ствол, но мне было уже похер. Стася не прекратит меня бояться, так и будет шарахаться от каждого моего движения в ее сторону, а я не смогу терпеть это. Уже лучше так подохну, но Чику урою, да и ей будет безопаснее без всего этого дерьма.
Я вошел в хату Чики без приглашения, даже не скрывался. Смеялся, когда увидел его ошарашенное лицо. Не ждали, что называется. Он мог предугадать, что я заявлюсь к нему с отрядом бойцов посреди ночи, но не предусмотрел, что я приду один с утра пораньше. Да и думал наверняка уже, что я взорвался в той машине, что умер.
Его люди окружили меня, но мне было все равно. Я должен был отомстить за смерть водителя, и наказать его за то, что готовил он такую подставу для меня и моей жены.
Две пули в лоб сделали свое дело. Чика все понял, но даже пикнуть не успел, упав на пол замертво с открытыми глазами. Началась перестрелка, меня сразу ранили в плечо, а потом в грудь, кажется? несколько раз. Боль была адской, но мне уже было похрену. Адреналин бурлил у меня в голове, а перед глазами она. Снова, блядь эта девочка.
Я был еще в сознании, когда люди Чики, считая меня уже трупом, скинули мое тело в овраг. Я пролежал несколько часов, стекая кровью, после чего меня каким-то чудом нашел лесничий. Я выжил, а значит все было не зря.
Искренне удивился, когда очнулся, а рядом она. Эта юная девочка сидела у моей кровати и ласкала лицо о мою ладонь, роняя слезы. Даже не поверил своим глазам, или я подох уже давно, и это мне в раю привиделось.
Странная. То что шарахалась от меня и пищала как резанная, когда прикасался к ней, то сейчас рядом сидит, вон слезы роняет, ластиться.
Сердце сжалось, ну зачем? Никто ведь ее уже не заставляет. Беги девочка, я же отпустил тебя, но она не уходила. Прогонял, не раз, но она никуда не ушла ни в эту ночь, ни в другие. Другая какая-то стала, серьезная. Взгляд глубокий, задумчивый, Неужто так сильно испугалась всего этого дерьма с похоронами?
Стася сидела рядом со мной полу дохлым каждый день полу как солдат. Я видел ее усталость, боль, но она совсем не показывала этого.
Через несколько дней мне заметно полегчало, но в другом деле стало куда хуже – я хотел ее. До боли, до одури просто. Эта девочка стала еще краше чем была, теперь глаза ее сияли, когда она смотрела на меня. Какими-то титаническими усилиями сдерживался, чтобы не наброситься на Стасю в голодном порыве. Нет уж, лучше я себе руки по локти отгрызу, чем трону ее еще хоть раз насильно.
Стояк в штанах давал о себе знать каждый гребанный раз, когда девочка сидела возле меня на стуле, или еще хуже – забиралась на кровать, и ложилась мне на грудь. Я наслаждался этой хрупкой близостью, и одновременно подыхал от желания. Нельзя. Обидеть нельзя больше. Третьего шанса не будет.
Вот она лежит совсем рядом, щебечет что-то на моей груди а я сжимаю кулаки, чтобы не тронуть ее. Это пытка, ласковая, щекотная, но такая болезненная для самого себя.
Я опешил, когда увидел Стасю, стоящую однажды на коленях в палате. Ее руки были сложены, словно она молилась. Когда услышал что за меня, головой хотелось о стену биться. Нет чтобы за себя попросить, так она за меня. Вот же что удумала. Такое дите еще, аж больно от того, как поступил с ней. Это мне надо тут на коленях ползать перед ней, а не ей молиться обо мне.
Дотрагиваюсь до ее талии. Осторожно, невесомо так, и смотрю за реакцией. Кажется, трясется снова. Обреченно убираю руку. Боже, как же трудно нам будет вернуть все снова.
Внезапно она сама перехватывает мою руку и кладет обратно к себе на талию. Смотрит с вызовом.
– Можно. Я хочу, чтобы ты меня касался.
Это действует на меня как зеленый свет, но я не хочу спешить. Мы все же в больнице пока. Подожди еще немного малыш, завтра у меня выписка. Все наверстаем.
С упоением вдыхаю ее сладкий запах. Кажется, я слышал его, когда был без сознания. Он не давал мне уйти в черную трясину. Он вел меня к ней, вернул в жизни вместе с ее тонким нежным голосом.
Аж самому смешно становиться. Дамир Сабуров, человек, который держит под прицелом самых заядлых братков города, поплыл от какой-то девчонки. Да так поплыл, что нет уже пути обратно. Жена она мне, настоящая. В крови уже течет. Острым, сладким, сильным пламенем окутывая мое сердце.
Стася пытается мне показать, что больше не боится меня, но я все еще вижу отголоски страха в ее глазах. Эта рана никуда не денется, но я сделаю так, чтобы она больше не кровоточила.
Глава 50 Эпилог
Мы вместе готовимся к выписке Дамира из больницы. Гоша забирает нас домой, но перед самим входом я замираю. Не знаю даже, что останавливает меня. Словно невидимая стена какая-то.
Дамир берет меня за руку, старается не сжимать сильно, но получается грубовато. Он смотрит на меня серьезно и с вызовом даже, отчего я невольно прикусываю губу.
– Войдешь сюда, назад пути не будет. И я не только про двери говорю. Не отпущу уже никуда.
– У меня есть одно условие.
– Хм. Какое?
– На учебу вернусь. В этом же месяце.
– Не вопрос, но смотри, жалеть будешь. Со мной жизнь не мед.
Перевожу взгляд с двери на него, а потом снова на дверь. Ну же, решайся.
– Не буду.
Уверенно нажимаю на ручку двери и вхожу внутрь. Этот дом наполнен болью, страхом и одновременно содержит
