— Ты кто? — завороженно спросил юный чародей. В ютшколе девчонок не было. И после побега с ними он не сталкивался либо внимания не обращал, потому что все время попадал в такие переделки, когда было не до девиц. А тут у юноши просто перехватило дыхание.
— Я — Надя Ёжкина, — ответила гостья из печки таким сладким голосом, что у Леса ёкнуло сердце.
— Так ты — ведьмочка?
— Подружки не взяли меня на шабаш, — пожаловалась Надя.
— А как ты попала к нам в печку?
— Летела к гольцу Дырявому, на Лысую сопку.
— Одна?
— Я погналась за подружками…
— И упала?
— Ага. — Девчонка всхлипнула.
— Вот дуреха. Тебе что, тирлича не хватило?
— Какого тирлича? — Она широко распахнула васильковые глаза.
— Даже тирлича не знаешь? Как же ты взлетела?
— Когда подружки намазались из туеска и выпорхнули в трубу, я поднялась, а до того притворялась, что сплю, но одним глазком подглядывала, подобрала туесок и мазнула под коленками, как они делали. Меня тоже в трубу вынесло, только почему-то вверх ногами. Повисла я над крышей, подол на голове, вот стыдобушка-то! Хорошо, что в это время луна за тучку закатилась, никто в Колотилове моего позора не увидел…
— Так ты колотиловская? Девчонка кивнула.
— А что же дальше было, землячка? — спросил Нов и пояснил, что он родом из соседней деревни, из Берестянки.
— Дальше я подол подобрала, чтобы хоть что-то видеть, а перевернуться не могу. Тут ветерок налетел и понес меня. А куда — неизвестно. Лечу книзу головой, ничего под собой не различаю. Где земля, где небо? Потом вдруг меня куда-то забросило, вокруг темнота, сверху — камень, внизу — камень, все, думаю, пришла смерть неминучая. А тут — хватают и волокут, Матушки! Так и очутилась не знаю где…
— А занесло тебя, красотка, в сторону, противоположную Лысой сопке, — на княжий Двор, в нашу опочивальню.
— Батюшки-светы! — запричитала девушка.
— Видно, мазнула ты совсем мало, — объяснил Лес, — вот действие тирлича и — кончилось, а тебя вниз бросило. Угодила ты в трубу княжьего Двора, красотка.
— Я не красотка, — надула пухлые губы девчонка. — Я — Надя Ёжкина.
— Девочка Надя, — пропел маг. — Чего тебе надо?
— Мне ничего не надо…
— Кроме шлепка по заду, — добавил взрослый.
— А мне так хотелось побывать на Лысой сопке. Сегодня там такой праздник, такой праздник… Будут колдунов поминать.
— Разве брусничник уже наступил? — удивился Нов.
Завтра из всех деревень люди по бруснику отправятся.
— Надо же, — сказал Лес, — а я, выходит, обсчитался. Думал, что брусничник еще дней через пять начнется. Значит, сегодня на гольце Дырявом все колдуны и ведьмы собираются?
— Как я хочу туда попасть, — сказала Надя и даже руки заломила.
— Ты же даже снадобьями пользоваться не умеешь, — сказал юноша и заметил, что девчонка вот-вот расплачется. Неожиданно для себя предложил научить травам и заклинаниям.
— А ты вправду волшебные травы знаешь?
— Конечно. Я ведь чародей.
— А ты меня не обманываешь?:— спросила будущая ведьмочка и еще шире распахнула васильковые глаза, хотя казалось, что шире некуда.
— Не обманываю. Я — выпускник ютшколы Лес Нов, а из печи тебя вытащил маг Кам… то есть Фома Беренников.
— Как здорово! — восхитилась Надя. — Вы мне поможете?
— Не собираюсь помогать, — отрезал Кам. — Хорошеньким молоденьким девчонкам по ночам спать нужно, а не летать на взрослые оргии.
— Но мне так хочется! Фома, миленький, и ты, Лесик, солнышко, помогите заради Батюшки!
Лесу ужасно понравилось, что его назвали солнышком.
— Я тебе помогу, — пообещал он, надеясь еще раз услышать про солнышко. — Кам, давай поможем ей добраться до Лысой сопки.
У него почему-то вылетело из головы, что имя мага следует сохранять в секрете. А всему виной юная красавица.
— Это как же мы ей поможем? — спросил Рой.
— А сами побываем на слете и Надю с собой прихватим, — ответил Нов. Тут ему пришел в голову другой аргумент. — Мне и самому давненько хотелось побывать на Лысой сопке, посмотреть на место славы наших предков, помянуть их добром. Хорошую страну они нам оставили, защитив от первых ютов. А мы не поняли их урока, доверились вторым… Понимаешь, Кам Рой, всегда, когда происходят сборы на Яришной, я бывал занят: во время весеннего шабаша — экзамены, во время летнего — практика в Ютландии, а во время осеннего, который совпадает с брусничником, я либо еще не выходил из правого зрака, либо приходил в себя после выхода… Семь раз ходил за паутинную границу и семь раз сам себя насильно убеждал, что вернулся домой в Лесное княжество. Все казалось обманом, подделкой, мороком. Люди виделись балаганными куклами — сунули в них три пальца, они кланяются и руками машут, в лес пойдешь, чудится, что деревья и травы намалеваны на грубом холсте — палкой ткни, холст порвется, а за ним окажется пустота. Ночью проснешься: где я? Страшно…
Маг положил ему руку на плечо, и Лесу сразу стало легче, будто ночные страхи и дневные тревоги стали перетекать в дружескую ладонь Кама.
— Ладно, — сказал Рой, слетаем к гольцу, если тебе так хочется. Утром вернемся.
— Спасибо, — сказал юноша. — Ты настоящий друг.
— А меня, меня возьмете с собой? — спросила Ёжкина.
— Куда же тебя деть, красавица? — развел руками маг.
— Эх, в Первоматушку! — огорченно выкрикнул чародей и ударил себя ладонью в лоб. — Ничего не получится!
— Почему? — в голос спросили ведьмочка и маг.
— У меня тирлич кончился! До утра в чужом городе мази мы не отыщем. А когда и раздобудем, пусть даже завтра, праздник-то уже кончится. Ну что за невезуха!
— Погоди, не кипятись, — сказал Кам. — Давай поспокойней. У тебя тирлича совсем нет? Или хоть немножко осталось?
— С тем, что осталось, только мышонка запустить можно: полкорешка. А мазь на соке в коробке по стенкам размазана. Я ее истратил, когда от засады уходил. Не берег, не до того было… Эх, Мать-мачеха!..
— Да не расстраивайся ты так, — сказал Рой. — Кипяти корешок.
Лес взялся за дело, не веря в счастливый исход, но все же надеясь, что маг сумеет что-нибудь придумать. Он освободил маленькую плошку, из которой торчал свечной огарок, выковырнул восковые слезы, плеснул воды из кувшина для умывания и бросил тонюсенький хвостик корня тирлича. Свечной огарок, красуясь перед девчонкой, поджег огоньками с пальцев. Воды было не больше ложки, закипела она минуты через три. Нов прочитал заклинание полета трижды и погасил огонь. Раствор был готов, но было его до того мало, что говорить о каком-то полете — только народ смешить…
— Давай сюда, — сказал Кам. Забрал у юноши плошку и берестяной коробок и сунул в самобраный сундучок. Захлопнул крышку, подождал чуток и выставил на стол со словами: — Надеюсь, что окажется достаточно.
Плошка и коробок увеличились раз в пять, а с ними вместе и содержимое. Снадобий для взлета и управляемого полета теперь как раз хватало, чтобы добраться до реки Яришной и вернуться назад ко Двору.
— Надя, ступай сюда, — сказал Лес. — Подними руки.
Он смазал девчонку под мышками, под коленками, лоб и шею. Намазался сам.
— Взлетаем, Кам Рой.
Маг взял Ёжкину за талию, сунул в печь и подбросил. Нов сам нырнул в открытое чело. Дворцовая труба оказалась широкой, и они повисли над крышей. Рой вылетел вслед за ними через полминуты. В руках у него был березовый голик на длинной палке. Зачем он ему? — удивился юноша. Разве что облака разгонять собрался.
Чародей плеснул в ладошку отвар тирлича и смазал грудь себе и девушке. Не подумал, что это простое растирание так подействует на него, не говоря уж о Наде. Та взвизгнула, зажала рот левой ладошкой, а правой огрела Нова по голове:
— Бесстыдник! Ты куда полез? Юноша отчаянно покраснел.
— Но ведь так положено, — попытался оправдаться он и в то же время продлить ощущение тепла девичьей груди, оставшееся в ладони. — Иначе полетим по воле ветра, а не своей собственной. И опять понесет не к Лысой сопке, а совсем в другую строну. Я же для того и кипятил отвар, чтобы управлять полетом.
— Извини, Лесик, — сказала Ёжкина. — А я подумала, что ты меня лапать начал… Погоди-ка, а почему же мои старшие подруги отваром не пользовались?
— Пользовались, — уверил ее Нов. — Только отваром-то они уже в воздухе мазались, над крышей, и рыбий пузырек наверняка с собой прихватили… А лапать тебя — больно нужно, — сказал он, но решил, что слова его прозвучали неубедительно, потому что чувствовал: трогать девушку за грудь ему понравилось, и, если такая возможность представится, он с большим удовольствием растирание повторит. Назад полетим, решил он, я ее еще разок потрогаю.
— Надя, возьми, — сказал Рой и протянул помело.
