Девочка осторожно, точно брала что-то очень хрупкое, приняла щенка на руки. Лицо ее сияло от счастья.
– Прости меня, Чуня, – тихо пробормотала Марго.
Девочка нетерпеливо отмахнулась:
– Давно уже простила. Что об этом говорить-то?
Щенок жалобно тявкнул и лизнул Чуню в нос.
Глава семнадцатая
Капиталистический субботник
Весна в том году задержалась надолго – но тем радостней стал для всех ее запоздалый приход. Проснулась и ожила природа, а вместе с ней и люди. Тепло, яркое солнце и радостное щебетание птиц придало энергии всем – не стали исключением и пенсионеры из дома рядом со строящейся «Неваляшкой». За зиму их активность слегка поубавилась, поскольку в короткие темные зимние дни, когда на улице то мороз, то слякоть, то гололед, пожилым людям как-то было уже не до борьбы с несправедливостью, им бы побыстрее разделаться с домашними делами, напиться горячего чаю да усесться в кресло перед телевизором. Однако весной они вновь почувствовали прилив жизненных сил, а вместе с ним – и стремление продолжить борьбу. Во всяком случае, именно так произошло с Леокадией Альбиновной.
Последнее время, когда работа на ненавистной стройке уже вышла на финишную прямую, поводов придраться к «капиталистам» у активных пенсионеров стало еще меньше. И все-таки сдаваться они не собирались, были уверены: надо только найти оружие, повод, который позволит объявить строительство незаконным – и тогда они даже на этой стадии добьются сноса проклятого дома. Вот только бы найти этот повод… Пока в горшках на ее освещенном весенним солнышком подоконнике пробивалась рассада, пенсионерка ходила по округе, разыскивала, расспрашивала и разведывала. И вскоре выяснила – был какой-то слух, что если бы эту землю не отвели под строительство, то здесь оборудовали бы детскую площадку. И это уже было кое-что.
В прохладный, но солнечный апрельский день активистка завила плойкой волосы, подкрасилась, нарядилась в любимое шерстяное коричневое платье, надела пальто и, как сказал бы Боцман, «взяла курс» на «Неваляшку». Настроение у Леокадии Альбиновны было бодрое, боевое, она планировала показать всем, где раки зимуют, даром что зима уже позади. Да и Иннокентию Федоровичу она собиралась показать, что тоже не лыком шита, кое-что может сделать и без него. Даже лучше, что его нет рядом, он со своими топорными взглядами и методами все испортит. Она предвкушала грядущую победу, свой триумф, изумление соратников и унылый ропот побежденных противников, которых она обвинит в незаконной оккупации территории детской площадки и ущемлении тем самым прав детей всего микрорайона.
По большому счету Леокадия Альбиновна не так уж любила детей. Даже, пожалуй, наоборот. Эти маленькие чудовища, как сейчас говорят, монстры, вытаптывающие цветы в ее палисаднике и гонявшие ее кошку, не заслуживали ни симпатии, ни снисхождения. Если раньше родители хоть как-то воспитывали своих чад, и в этом им помогали садики, школы, октябрятско-пионерско-комсомольские организации, то сейчас детей не просто никто не воспитывал – их будто специально баловали, прямо-таки развращали, чтобы они становились невозможными, невыносимыми существами. Эти страшные игрушки в магазинах, эти компьютеры с тарахтящими стрелялками, эти мультики – глупые и жестокие! Разве из детей, которые росли в таких условиях, могло получиться что-то хорошее? Нет, пенсионерка-активистка не питала на этот счет никаких иллюзий. Решив отстаивать права детей на современную и безопасную детскую площадку, она боролась не за самих малышей, а против стройки. То есть по большому счету ее интересовал процесс, а не результат.
Как обычно, пенсионерку проводили в бытовку у самых ворот, которая выполняла тут роль офиса и в которую можно было зайти с улицы. Ждать пришлось немало, но, наконец, к Леокадии Альбиновне все-таки явились уже знакомый интересный мужчина-прораб и его помощница.
– Вы к нам по какому вопросу? – не совсем вежливо спросил прораб.
– Я к вам разбираться пришла, – вскинула голову активистка. – Вы в курсе, что вместо этой вашей громадины здесь должна была быть детская площадка? Землю-то под нее отводили, а не под ваш небоскреб. И как такое получилось, товарищи? Сначала власти говорят одно, потом – другое. Мы обязательно узнаем, что повлияло на решение горсовета, – въедливо сообщила пенсионерка и прибавила радостно: – И тогда у вашей фирмы точно будут неприятности!
– Да с какой стати вы нам угрожать вздумали? – возмутилась девица, однако прораб успокаивающе положил ей руку на плечо:
– Тише, тише, старпом Ершова. Береги свои нервы, еще пригодятся. Вопросы с мирным населением нам нужно решать полюбовно. Надо подумать, что тут можно сделать.
– Да что тут можно сделать? – возмутилась помощница. – Дом-то – вот он стоит, до сдачи объекта осталось всего ничего, каких-то пара месяцев. Сносить его из-за ваших жалоб уж точно никто не будет.
– Отчего же это не будет? – возмутилась посетительница. – Еще как будут. Мы вот пойдем по инстанциям и в суд пойдем, можете не сомневаться. И добьемся правды. Виданное ли дело – три дома многоквартирных на таком небольшом участке, ваша громадина будет четвертой – и ни одной детской площадки в округе. Будут сносить, еще как будут! Если не весь, то хотя бы до половины.
– Вдоль или поперек? – язвительно поинтересовалась девица, но Леокадия Альбиновна не удостоила ее ответом.
– Ставлю вас в известность, – радостно сообщила она прорабу, – что мы начинаем собирать документы, с которыми обратимся прямиком в райсовет. И будем настоятельно требовать, чтобы нам вернули незаконно отобранную у нас детскую площадку.
– Райсоветов, насколько я знаю, не существует уже лет двадцать, – усмехнулся он. Однако Леокадию такие частности волновали мало.
– Значит, в районную управу, в мэрию, в Московскую городскую думу… Не волнуйтесь, уж мы найдем куда обратиться!
Постращав так строителей еще с четверть часика – чтобы им жизнь медом не казалась, – Леокадия Альбиновна сочла, что теперь можно и удалиться. Во-первых, по телевизору скоро должен был начаться ее любимый сериал, а во-вторых, она была явно довольна результатом своего визита. Противник, конечно, еще не повержен, но моральный урон ему нанесен. И немалый. Так что пусть теперь трепещет, ожидая новых ударов. А они последуют!
– Что ты всю дорогу церемонишься с этими скандалистами? – раздраженно спросила Марго у Боцмана, когда они, покинув поле боя, возвращались в прорабскую. – Таким лишь бы посклочничать, посутяжничать, нормальным людям настроение испортить… Надо было сразу, еще в самом начале стройки, когда они первый раз права качать пришли, послать их куда подальше – да и все.
– Ничего, их и без меня пошлют, когда они пойдут по инстанциям, – отвечал Георгий. – Вежливо так закидают юридически грамотными отписками…
– Ну, так это и не твоя проблема. Свое-то время зачем на них тратить? Можно подумать, тебе на работе заняться нечем.
– Эх, старпом Ершова. – Боцман покачал головой. – Попробуй быть добрее – для разнообразия. Ведь кругом живые люди, такие же, как мы с тобой. Ну, вот скажи, разве счастливая, довольная жизнью бабуля станет такой ерундой заниматься – по инстанциям ходить, правды искать, ругаться со всеми? Сразу видно – несчастный одинокий человек. Ей посочувствовать надо… Тем более что насчет детской площадки она полностью права. В округе их нет, и на территории рядом с «Неваляшкой» тоже не предвидится.
– Да, это верно… – вынуждена была согласиться Марго.
Они уже дошли до прорабской, но возвращаться в душное помещение не спешили. Пользовались редкой свободной минутой, пока никто не дергал, стояли на крыльце, с удовольствием дышали свежим весенним воздухом.
– Прямо хоть самим площадку построить… – задумчиво пробормотала Марго. – В подарок местным жителям от фирмы «БилдСтрой». А что? Из остатков строительных материалов. Сварить из труб всякие качельки-лесенки и покрасить яркой краской.
– И где именно ты собираешься все это возвести? – Георгий недоверчиво покачал головой.
– А вот за тем домом, где «Хата» твоей Мирославы! – тут же нашлась Марго. – Там все равно пустырь.
– Чтобы что-то строить, хоть даже и на пустыре, все равно разрешение нужно, – охладил ее пыл Боцман, пропустив мимо ушей «твою Мирославу». – И тут тебе его точно никто не даст, на том пустыре стоянку для машин делать собираются.
Но Маргарита уже увлеклась идеей и не собиралась легко сдаваться. Помолчав с минуту, она просияла – нашлось еще одно решение.
– Тогда смотри, что я предлагаю! Возле каждого дома есть небольшие островки свободной земли, на них обычно клумбы разбивают. Так вот, мы договоримся, чтобы на каждом таком островке нам разрешили поставить что-то одно. Тут качели воткнуть, там песочницу насыпать, на одном – какого-нибудь жирафа для лазанья, на другом – слона-горку… Кстати, сейчас для детей такие игровые комплексы делают, они вполне компактные.
