— Так всегда кажется, — он пожал плечами. — Особенно, когда случается что-то плохое. Знаешь, Лиз, — Андри сел рядом и посмотрел на меня. — Я восхищаюсь тобой. Всегда восхищался, откровенно говоря. Только признавать хотел. Ну и завидовал еще. Мне казалось, что тебе всего досталось больше. А еще эти деньги… — он почесал лоб. — Ты прости, что я их промотал.
Я уже давно не злилась на него. Он и Эбигейл были единственными моими родственниками, и как бы мы не ругались, они оставались моей семьей. Да, не умели любить так, как «нужно», но все же пытались, хоть и по-своему.
— Прощаю, — я накрыла его руку своей.
* * *
…Каждый день я просыпалась в мучительном ожидании. Меня по-прежнему не допускали к Ричарду, а от Дерриша не было никаких вестей. Молчал и Роберт. От служанки, что была со мной при дворе, я узнала, что он по-прежнему оставался в во дворце.
Эбигейл уже не пыталась уговорить меня ехать в Нальгорд, только вздыхала. Каждый день мы ходили в Храм. Тетка всегда была религиозной, я же делала это больше из надобности, но теперь впервые в жизни молилась от сердца. Верила ли я, что кто-то там, наверху, слышит меня? Не знаю. Хотела верить.
Я очень рано осознала то, что каждый человек является кузнецом своей судьбы, и привыкла рассчитывать лишь на собственные силы, но когда их оказалось недостаточно, была готова поверить даже в такую эфемерную помощь.
Что-то удерживало королеву от подписания приговора, и это вселяло надежду. Но рядом с ней были Костер и его советники, жаждущие очистить страну от «неверных», а, учитывая состояние Беренгарии, склонить ее было не так уж сложно.
* * *
— Элизабет!
Андри яростно молотил в дверь моей комнаты, но спросонья я не сразу узнала его голос. Не дождавшись ответа, он пинком распахнул дверь, и влетел в спальню, едва не уронив туалетный столик.
— Что случилось?
Остатки сна как рукой сняло. Я вскочила с постели и набросила халат. Время было раннее, и комнату заполнял предрассветный сумрак. Томас стоял возле меня, держа в трясущихся руках подсвечник с зажженной свечой, и тяжело дышал.
— Пришел этот… — он, напрягся, вспоминая, — Роберт. Он ждет внизу. Говорит, что-то срочное.
— Идем. — Я побежала к двери.
С бешено колотящимся сердцем спустилась по лестнице, подвернув ногу, но не почувствовала боли.
— Сэр Роберт.
Он повернулся. С его плаща и шляпы стекала вода, а лицо выражало крайнее волнение.
— Есть новости.
Впервые на моей памяти Роберт пренебрег светскими условностями, и я не знала — считать это плохим знаком, или хорошим.
— Говорите же. — Я вцепилась в перила так, что заболели пальцы.
Роберт немного помолчал. Это продолжалось пару-тройку секунд, но мне показалось, что минула вечность.
— Граф Фернский и еще несколько человек арестованы по приказу королевы.
ЭПИЛОГ
Эбигейл говорила, что это было божьим проведением, Андри называл удачей, а Роберт настаивал на закономерности. Пожалуй, каждый из них был прав, но я не задумывалась над этим — Ричард остался жив, и это главное.
Мы снова были вместе. Я могла обнять его, ощутить тепло сильных рук на своей талии, услышать стук его сердца.
Его освободили через неделю. Он вернулся домой ранним утром. Тихо поднялся на второй этаж, зашел в мою спальню и присел на край постели. Дотронулся кончиками пальцев до моего плеча. В первые секунды, ощутив знакомое прикосновение, я подумала, что это продолжение моего сна и не хотела открывать глаза.
— Ричард?..
— Еще рано. Отдыхай.
Я открыла глаза и подскочила. Он здесь. Рядом. Живой. Остатки сна как рукой сняло. Всхлипнув, я бросилась ему на шею. Плакала, смеялась, бормотала что-то несвязное и невразмутильное. Успокоившись, чуть отстранилась и взяла его лицо в свои руки.
— Это правда ты?.. Ты здесь?
— Я здесь. — Улыбнулся он и заключил меня в объятия.
Приказ об освобождении подписала Беренгария. Все это мы узнали от Роберта. Он же сказал нам, что вместе с графом Фернским арестовали Изабеллу, двух служанок, пятерых гвардейцев и мальчишку, который прислуживал епископу. Все они шпионили для Годефри. Изабелла же, по приказу рулеонского принца методично подтравливала королеву, добавляя яд в еду и напитки. Небольшими дозами, чтобы ухудшение здоровья выглядело естественным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И все это время лекарь не замечал признаков отравления? — удивилась я.
Такая «слепота» по меньшей мере казалась странной.
— Он тоже под следствием, — кивнул Роберт. — С ним разбираются.
— А что было в том документе, который Изабелла получила от Артура? — спросил Ричард.
Роберт довольно улыбнулся.
— О…. А вот это самое интересное. Договор. Между принцем и графом Фернским. После смерти королевы Артур должен был обеспечить Годефри восшествие на престол. Догадываетесь, каким именно образом?
Мы с Ричардом мрачно переглянулись.
— Устранить Инилею, — сказала я.
— Именно, — Роберт кивнул. — После того, как она отвергла предложение Годефри о браке, он планировал обвинить ее в смерти королевы. Нашли бы кого-то, кто, согласно легенде, шпионил для Инилеи, и повесили на него отравление королевы.
— И этим «кем-то» оказалась бы я.
Роберт подмигнул.
— Истинно так, леди Стенсбери. После прибытия ко двору вы быстро оказались в числе ее приближенных. Такое обстоятельство уже само по себе подозрительно. А после смерти королевы они бы узнали о вашей дружбе с Инилеей. Все сложилось бы один к одному. Воображаете, какая казнь ждала бы вас за убийство монарха?
Мне не хотелось пугать себя страшными домыслами. Тем более, что за последние несколько недель я насмотрелась столько ужасов, что хватит на целую жизнь.
— Вам с Ричардом надо вернуться ко двору, — Эбигейл доверительно наклонилась ко мне. — Ее Величество наверняка по достоинству отблагодарит вас за то, что спасли ей жизнь. Кстати, — она обратилась к Роберту. — Как ее состояние?
— Все еще неважно. Яд сильно пошатнул ее здоровье, но доктора уверены, что она выкарабкается.
Я знала, что он не желал королеве смерти, но надеялся, что трон все же перейдет Инилее. По большому счету, можно сказать, его надежды оправдались. Брак Беренгарии и Годефри теперь расторгнут, детей у королевы нет и вряд ли будут, а, значит, в свой час корона опустится на голову Инилеи.
— Я хочу увидеть ее. Беренгарию. В конце концов, именно по ее милости мы дожили до этого момента.
Судьи приговорили Ричарда к смерти, и ей ничего не стоило отправить его на эшафот росчерком пера, но она не сделала этого. Королева не была чудовищем — лишь заложницей обстоятельств и просто несчастной женщиной.
— Разумеется, — кивнул он. — Как только это станет возможным. Беренгария все еще очень слаба.
— Ну и мерзавец же этот Годефри! — воскликнула Эбигейл. И добавила с чувством. — Никогда не любила рулеонцев. От них только и жди, что ножа в спину.
— Теперь вам ничего не грозит, — успокоил Роберт. — И, конечно, для вас найдется достойное место при дворе Ее Величества.
Мы с Ричардом посмотрели друг на друга.
— Королева не забывает своих друзей, — добавил Роберт.
* * *
Как бы ни хотелось мне поскорее вернуться в Нальгорд, пришлось задержаться в Аране до возвращения Инилеи. На этом настояла сама королева.
— Вы спасли мне жизнь, леди Стенсбери, — сказала она. — И благодаря вам я, возможно, смогу найти общий язык с сестрой. Но я все еще не в форме и мне нужна ваша поддержка. И помощь в подготовке торжественной встречи моей наследницы.
…Церемония прошла с размахом, и когда принцесса появилась перед народом, восседая на белой лошади, ее приветствовали, точно богиню. Вездесущий Роберт заботился о ее репутации, когда она еще звалась «леди Инилеей».
Дворец и столица праздновали освобождение страны от гнета рулеонцев, а мы теперь оказались в числе особо приближенных. За ужином сидели по правую руку от королевы, и те, кто еще недавно не упускали возможности унизить меня, откровенно заискивали. Я соврала бы себе, если б сказала, что мне это не льстило, но выставлять напоказ вновь обретенное положение не собиралась.
