«Спасибо, вы нам как-нибудь лучше кратенькую версию», — примерно так прозвучало вежливое прощание Андромеды Блэк, которую называть по фамилии супруга в этом доме почему-то никому не хотелось. За ними увязался Сириус — то ли Андромеду провожать, то ли своего приятеля, так что вернулся он нескоро. Видимо, рассчитывал на брата и думосбор.
Вечер «воспоминаний о будущем» затянулся почти до утра. Особенно после того как зелье, приготовленное Снейпом и компанией, выпили не сами изготовители — им пришлось поменяться с многоуважаемой хозяйкой дома. Как бы все ни были недовольны, вариант был признан оптимальным. В сложившейся ситуации недостаток информации и недоговоренности могли стоить многого. Жизни. Том, кстати, первым выпил… Да, парню особо нечего было скрывать, как оказалось — кроме того, что Миртл он вообще не сразу увидел и едва успел «поймать энергию ее смерти» в специально обработанную тетрадку, которую всегда таскал с собой. Да, с того самого лета. Для него еще не прошло тех без малого четырех десятков лет.
Немудрено, что он не узнал Вальбургу — скорей он был готов признать в ней ее мать, но видеть ту он не мог, к Блэкам его, полукровку, известного пока только в школе, и не думали приглашать.
«Как было бы хорошо, если бы парень остался собой, — подумал Андрей, спокойно обводя взглядом всех сидевших за столом. — Кажется, мысли по этому поводу у всех сходятся, и не нужно быть легилиментом».
К чести Тома можно было сказать, что на нем лица не было, особенно после того, как пару раз нырнул в воспоминания Снейпа, а потом и Регулуса. Успокоительное таки пригодилось. А уж как он был «обрадован» тем, что к нему вот-вот вернется «недостающая часть», было ни в сказке сказать, ни пером описать. Хотя выросший в приюте пацан описал — так, что дама даже уши заткнула. А если учесть, что это была незабвенная Вальбурга Блэк… то более чем понятно, насколько парню стало хреново.
После чего его предупредили, что дом пока что защищен ото всех посторонних, в каком бы виде они ни предстали, и тот наконец смог перевести дух.
— Осталась одна существенная деталь: понять, насколько посторонней для вас, Том, является ваша, так сказать, старшая версия, — закончила леди Блэк.
— Откреститься, как я понимаю, я не могу?
— Ну… Что выросло, то выросло, — пожал плечами Снейп.
— Хочешь, расскажу, что выросло из тебя? — предложил Хагрид таким добрым голосом, что Северусу стало не по себе.
— Эм, спасибо. Как-нибудь в следующий раз…
— А хотелось бы.
— Есть похожий ритуал, но надо считать.
— Так давайте!
В библиотеку идти не пришлось — у умницы Регулуса все необходимое оказалось при себе. Вальбурга не без гордости посмотрела на сына и достала прабабушкин гримуар — там тоже была информация, которая могла пригодиться. Работа закипела.
Но на Тома все продолжали смотреть, как на мину с запущенным часовым механизмом, и он не мог этого не почувствовать. А потом — уже под утро, когда расчеты были закончены и разговор наконец иссяк, и вовсе не потому, что обсуждать больше было нечего, а по причине банальной усталости и закончившимся запасам бодрящего, все стали расходиться, это и случилось.
Сначала по лестнице к ним слетел громко плачущий Гарри, за которым едва поспевал причитающий домовик. По лицу ребенка текла кровь — из шрама. От Тома малыш шарахнулся, а тот…
Молодое и чистое лицо перекосилось — половина стала зверской гримасой, а вторая… вторая побагровела от усилий… сдержать, не дать себе двигаться. Но рука взметнулась — пусть и совсем без палочки:
— Ава…
— Том! — рявкнул Хагрид, и парень сам схватил свою руку и запечатал себе рот.
Смотреть на это было страшно: Том словно боролся с невидимкой, на самой близкой дистанции, на самом страшном уровне — внутри себя, расцарапывая руки, кусая губы в кровь, извиваясь, словно хотел выбраться из собственного тела или вывернуть его наизнанку — борьба была жестокой…
— Том! — необыкновенно звонко крикнула Вальбурга, и все увидели ее юной девушкой, красавицей похлеще юной Беллы, еще не Лейстрейндж, и стремительно подошла к нему.
— Иллюзия, — пробормотал Сириус. — Вот какая…
— Вэл? — хрипло выдавил тот, и красный блеск в глазах начал угасать. — Или мне это кажется?
— ДядяТом! — схватил его за ногу подкатившийся Гарри, которого Вальбурга выпустила, наспех запечатав его ранку, а остальные просто упустили из вида.
Хагрид крепко сжал голову Тома, глядя в беспощадные, нечеловеческие-красные глаза.
— Том, — положил ему руку на плечо Северус, а с другой стороны его жест повторил Рег.
— Том, ну… ты чего? Ты сильней! — подскочил Сириус. — Ты же вон как смог! Три... четыре десятка лет перепрыгнул! Эй, парень, не сдавайся этой дряни!
Том обмяк, и с его лица сбежали все краски — он упал бы, если бы Хагрид не поддержал. А потом открыл самые обычные серо-голубые глаза, прерывисто вздохнул и окончательно потерял сознание.
Никто не видел, какими глазами смотрел на эту странную схватку с самим собой старый Кричер, никто не понял, когда в его мутноватых глазах что-то прояснилось, что уж там говорить о щелчке тонких пальцев, которого не слышал никто… И не видел довольной сытой улыбки словно мгновенно помолодевшего эльфа.
— Больше плохой волшебник не заставит хозяина Регулуса отдавать ему Кричера! Больше плохой волшебник не появится нигде! Будет другой, совсем другой мальчик, лучший друг хозяюшки Вальбурги. Друг и… должник. Все мальчики будут служить роду Блэк — самому лучшему роду!
И исчез, захватив с собой всю использованную посуду.
Глава 27. Разживись ядом и обведи директора
Тому в новой жизни было странно буквально все. От компании, собравшейся в доме, который приютил и его, можно было ожидать, кажется, вообще чего угодно. А то, что Вальбурга Блэк проявит такую широту взглядов, было и вовсе из ряда вон. Полувеликан, оборотень, полукровка… Правда, он и сам полукровка, но так же нельзя! Тому было не по себе. Вдобавок его… опекали. Довольно мягко и ненавязчиво, но тем не менее. Наверное, впервые в жизни. И он не мог им поверить, да, собственно, и не хотел. Дурак он, что ли? Они просто делают вкуснее сыр в его мышеловке. Ну, кроме малыша Гарри, конечно. Так он и дастся, но пока пусть помечтают, ему не жалко.
Правда, широко и обаятельно улыбаться он всегда умел, так что никто ничего не должен заподозрить! Вот только мальчишка… За пару дней у Тома сложилась довольно четкая картинка, в том числе причины развоплощения его-предыдущего: Гарри Поттер, скорей всего, приходился ему родственником, причем самым близким по крови и, очевидно, последним в семье. И развоплотило его откатом — странно, что он вообще сумел восстановиться. Иных причин просто быть не могло, Том проверил это многократно — по книгам, конечно. Поттеры — ветвь от Певереллов, Гонты — от Слизеринов, и обе семьи в древности пересекались неоднократно.
А если Эванс, которая, говорят, была сильной и способной колдуньей, не магглорожденная, а потомок, например, сквибов? После лекции Хагрида Том в компании с Регулусом и под его присмотром рванул в Лондонскую библиотеку и вышел оттуда весьма и весьма впечатленным. И магглами, и их технологиями, довольно лихо заменяющими им магию, и нет, вопрос от милой девушки, не надо ли ему что-то откопировать, он не забудет никогда! Как и результат, впрочем. Вон он, на полке — ворох обычных бумажных листочков с печатным текстом.
Лояльность Вальбурги к полукровкам и Хагриду постепенно становилась для него все понятнее. Грех закрывать глаза на источники такой информации. Грех и опасность. Осталось добраться до лаборатории, чтобы приготовить зелье родства, но Снейп довольно тщательно оберегал от него и не только от него свою вотчину, как и Вальбурга. А Тому и просто обращаться к ней было довольно трудно. А потому он ужасно сожалел об одном: недоступности памяти себя-взрослого.
Вообще он своей предыдущей версией немного гордился, хоть, естественно, никому не собирался в этом признаваться. Подняться от приютского мальчишки до того, кому будут служить отпрыски аристократических семейств, дорогого стоило! А значит, он сумеет повторить этот путь, на сей раз без ошибок. Вот только разберется в самом главном: что его вообще заставило настолько потерять разум, чтобы предпочесть мелкий террор политической борьбе?
