- Я двухбережную веру совсем-то не ругаю. Мало такого в человеческой жизни, что полностью плохо или хорошо, во всем разное есть... Двухбережники ведь и о милосердии говорят, о том, что ближним помогать надо - и порадоваться можно, если кто этим наставлениям следует и взаправду помогает. Я лицемерия не люблю... Когда одним про милосердие вещают, а другим в подвалах руки выворачивают.
Ну вот, "перевела" разговор. Нет уж, не уйдешь от этой безысходности, не денешься никуда.
Лорк при последних словах Ярлы вздрогнул, и как будто испугался спросить, что она имеет в виду. Понял ли? Да как не понять... Даже если, с Талвеоном разговаривая, и не сообразил, что тот на допросе с пристрастием побывал, так все равно каждый двухбережный брат знает: к отступникам пытки применять дозволено. Для блага их душ, конечно. Чтобы отречения добиться и от власти злых духов спасти. Не иначе. И Лорк знает, всегда знал. Просто меньше думать об этом старался, или оправдания подыскивал - да не получалось... И отзывалась чужая боль в душе, потому что он-то не из тех, в ком она сладострастную тьму вызывает. А из тех, кто ее как свою собственную чувствует.
Так думала Ярла. А Лорк первую свою встречу с Талвеоном вспоминал. Как узник тогда на решетку навалился, ухватился за нее, чтобы не упасть. Да, видно, и держаться больно было - на пол сполз. Теперь понял Лорк, отчего это: палачи постарались.
- И другое еще есть, знаешь, - продолжала Ярла. - Хуже, чем лицемерие. Есть такие, кто во всем правыми себя полагают, право на власть над жизнью других имеющими. Они без лицемерия верят, искренне... ни в чем не сомневаются. Вот таким никогда не будь, такое страшнее всего.
Понимала Ярла, что Лорка-то, пожалуй, не надо тут предупреждать - не такой он. Но, начав говорить, остановиться не могла, пока всего не сказала. И не как отстраненные рассуждения звучали ее слова - мол, ай-яй, нехорошо все это. Как свидетельство опыта: взаправду страшно. Взаправду неумолимая это сила, что от безоговорочной веры в собственную правоту происходит, безжалостная. Вонзит когти в грудь и вырвет сердце, сто, тысячу сердец вырвет: так нужно, для общего блага нужно, так - правильно.
Лорк, общей их безысходностью подавленный, тоже сделал попытку тему разговора переменить:
- Ярла, а видуны магией владеют? Нужна она, чтобы ларвов уничтожать?
- Да так, знаем кое-что простенькое из естественной магии, природной. Но против ларвов, в основном, зрение наше преимущество дает. Ну и выучка, умение оружием владеть. В общем, мы почти как все другие люди. А то, что рассказывают про нас, будто мы сами наполовину ночным тварям сродни - так то суеверия. Не больше мы им сродни, чем остальные.
- Вот интересно, откуда же у вас такая способность взялась - ларвов видеть? - отчасти чтобы продолжить отвлеченную от Талвеона тему, отчасти из любопытства спросил Лорк.
Ярла парировала:
- А у тебя откуда способность видеть и слышать появилась, знаешь? Глаза и уши появились - а с ними и способности? Так себе объяснение.
- Ну, это ведь другое.
- Другое, не другое... Я уж тебе сегодня из легенд-то рассказывала, так и еще расскажу. Есть у нас такая легенда - не правдивее и не лживее других: жил когда-то давно один маг, естественные природные законы изучал, с духами-элементалами на "ты" разговаривал. Но больше всего на свете человеческую природу хотел понять, узнать истину: что же такое человек? Одним словом, не внутренности людские его интересовали, а душа... Какая она есть, и как с природным миром связана. И вот - чутье мага и знание природы подсказали ему, как составить такой эликсир, который если выпьешь, то и поймешь ее, правду о душе человеческой, и истинным знанием проникнешься. Но так уж получилось, что когда готовил маг это питье, попало оно ему на руки - немного, капелька. Он и не заметил. А когда по случайности зачесался у него глаз - прямиком туда свое изобретение и затер. Да не понял поначалу - отчего еще сильнее глаза жечь начало? Сильнее жжет - ну, он и трет сильнее. А как понял, так уж поздно: такая боль пронзила глаза, что по комнате заметался и сосуд с эликсиром опрокинул. Ну, потом-то унялась боль. Да только вокруг все иначе сделалось. Элементалов стал видеть маг, даже когда они в невидимости прятались - это во-первых. А во-вторых - глянул на себя в зеркало - уж не знаю, какие тогда были зеркала, как у нас, иди другие, но были какие-то - и увидел, что больно уж он до разных истин жаден... Не могущества ли так добиться хочет? Устыдился этих помыслов маг и решил, что надо оставить их. Но сразу-то не догадался, почему зеркало ему такую подсказку дало. Думал, так, озарило просто... До тех пор думал, пока с другими людьми не встретился, со знакомыми своими или еще с кем. В ком такой же намек на "темноту", как в себе самом, разглядел, а рядом с другими - ларвов, темные помыслы, форму обретшие. И порадовался, что сосуд с эликсиром разбил и новую порцию не стал составлять. Такую-то истину и видеть не сильно приятно, а уж проникаться ей - спасибо, увольте. Чуть было в уныние, в отчаяние не впал маг, что вот такой вот мир вокруг него. Но спохватился вовремя - тут недолго и призрака отрастить. Трудиться над собой стал, чтобы его, мир-то, принимать как есть, чтобы людям слабости их прощать, а если уж учить чему, на лучший путь наставлять - так без самодовольства, без гордыни. И еще воинское искусство постигать начал, чтобы со свободными ларвами бороться. Вот такая легенда. Такой, говорят, предок всех нынешних видунов был - мы этот его приобретенный дар унаследовали.
- Этот маг был, значит, как Талвеон? То есть, Талвеон - как он? Может и ларвов, и элементалов видеть?
- Ну, вряд ли Талвеон в точности как легендарный маг, но, да - есть видуны, которые не рождаются со своим даром, а приобретают его. Но как это делается, как этого достиг Талвеон, с помощью каких изысканий - я не знаю. Честно говоря, до встречи с ним я не сильно в истории про таких магов верила. Отец рассказывал их мне как старинные предания, которые сам знал понаслышке... Но Талвеон доказал, что это возможно, стать магом. Сам он, правда, говорит, что его способности слабее, чем у врожденных видунов. Уж не знаю, с кем сравнивал... Но если и слабее - это все равно немало. Жаль только... не так много, чтобы он мог освободиться из тюрьмы. Да, жаль, что естественная магия - не как та, про которую говорится в сказках и которая все возможным делает.
Талвеон. Опять это имя вернулось в их разговор, напомнило о безвыходности... и снова захотелось от нее отгородиться.
- А как же до этого первого видуна, вашего предка, было? - спросил Лорк.
- Слишком уж ты много от меня хочешь узнать. Может, некоторых ларвов удавалось уничтожить - я же не говорю, что для обычных людей это невозможно совсем. А может, и предка-то никакого не было, сказала же, что легенда это... А просто сколько люди на свете есть, столько и видуны. В любом случае, древних ларвов сейчас мало, в основном мы с недавно появившимися имеем дело. Получается, древних тоже кто-то истреблял. От старости-то не умирают они.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
