- Слишком уж ты много от меня хочешь узнать. Может, некоторых ларвов удавалось уничтожить - я же не говорю, что для обычных людей это невозможно совсем. А может, и предка-то никакого не было, сказала же, что легенда это... А просто сколько люди на свете есть, столько и видуны. В любом случае, древних ларвов сейчас мало, в основном мы с недавно появившимися имеем дело. Получается, древних тоже кто-то истреблял. От старости-то не умирают они.
- Вы умеете древних ларвов от новых отличать?
- Да. Они, конечно, не так различаются, как старые и молодые люди. И вовсе не обязательно, что старый ларв накапливает больше силы. Если он долго бродил вдали от человеческого жилья и не получал своей пищи, страха, то, наоборот, слабее становится. Но по некоторым признакам всегда можно понять, давно ли тень на свете живет... трудно и объяснить, по каким - так, чутье подсказывает. Но, есть, знаешь, предания и о том, что, бывало, ночные твари целые деревни уничтожали. А еще - другие... совсем древние. Из тех времен, когда люди себя миру не противопоставляли. Тогда и тварей не то чтобы не совсем было, но меньше встречалось. Оно ведь как: где внешних крайностей больше, там и внутренних... А от крайностей этих, от "все или ничего" - от них и тени появляются. Но что-то ты у меня засиделся...
- За репутацию свою боишься? - попытался пошутить Лорк.
- Скорее за твою, двухбережный брат. Вам с женщинами-то общаться не очень положено.
При словах "двухбережный брат" на лице Лорка мелькнуло мрачноватое выражение. Но тут же он снова постарался шуткой ответить:
- С такими женщинами, которые штаны носят, ничего, можно.
Ярла хмыкнула. Эта шутка - шутка и есть. И никакой-то между ними двоими нет двусмысленности, никакой неловкости. Легко с Лорком, как с другом, которого знаешь сто лет. Да и он, похоже, о своем первоначальном стеснении позабыл. Вроде как и не парень с девкой они, а не пойми кто. Аж обидно. Или нет? Друзья-то, они тоже нужны.
- Засиделся я, но самое-то важное не спросил. Про этого, нынешнего зверя, известно тебе что-нибудь?
- А тебе зачем? - насторожилась Ярла.
- Да просто узнать хотел. Может, чем помочь смогу...
- Сомневаюсь.
У Ярлы появилось предчувствие, что разговор подошел к какой-то грани. К опасной грани.
- Ну, после этого-то всего, после того как столько ты мне рассказала, на столько вопросов ответила, изменилось для меня многое...
Что еще за речь? В самом деле он, что ли, упрямым быть умеет? Того гляди какие-то права предъявлять начнет. Вот еще новости!
- Слушай-ка, Лорк, не представляй все так, как будто это я тебя просвещать рвалась. Не слишком это честно, знаешь.
- Но разве тот, кто человеку истину открывает...
- Да какой я тебе открыватель истины? - перебила Ярла. - Чего-то перегибаешь ты!..
Такой поворот дел нравился ей все меньше.
- Ну, мы с тобой теперь на одной стороне получаемся...
- На какой одной стороне? Ты сначала от той своей стороны отстранись, пока-то ты еще не так далеко от своего звересоздателя Волле... - Ярла осеклась, но поздно. Вот гадство!.. Ну надо же было так по-глупому брякнуть - ведь никогда она болтливой не была, наоборот, на язык сдержанной...
На миг у Ярлы появилось подозрение, не нарочно ли Лорк ее своими глупыми замечаниями спровоцировал. Но разве мог все так точно рассчитать? Да и не похоже на него, вон, хлопает глазищами и рот от удивления открыл.
- Ты сказала Воллет?..
- Думаю, если скажу, что ты ослышался, тебя это не убедит.
- Этот зверь... связан с отцом Воллетом?
Ярла неопределенно кашлянула.
- Был связан...
Лорк выглядел искренне, до боли потрясенным. Ярле снова стало его жалко. Вот уж теперь-то он точно окончательное крушение переживает. Как ему в братство возвращаться? С его-то открытым характером не примет он такого, не смирится... Что же, получается, она и вправду "истину открыла", и за невольно просвещенного ответственность несет? Только этого для счастья не хватало!..
Но при всем своем потрясении удивленным Лорк не казался. Не обладая способностями видуна, а просто зная Воллета долгие годы, эту возможность, возможность "темноты" в мыслях первого священника, он знал.
Лорк встал было со стула, но тут же снова сел, сгорбился и сложил руки на коленях. Но головы не опустил. Нет, неправильно было бы представлять его совсем убитым горем, тщетно старающимся собрать обломки идеалов. Что-то уже заранее подготовило его к этому крушению, смягчило удар. Ну да, разговоры с Талвеоном... А может, и что-то до того. На его лице отражалась напряженная, сосредоточенная работа мысли. И Ярла не мешала ходу его раздумий, не пыталась выпроводить за дверь. И вот - Лорк в который раз поднялся и решительным тоном заявил:
- Я с ним поговорю. Я постараюсь, чтобы он все понял, попробую убедить...
Ярла готова была схватиться за голову. Нет, напрасно она посчитала, что он думает. Если такое выдал, значит, вообще думать не умеет, непонятно что у него там, в голове, вместо мозгов.
Непонятно что... Или наоборот - слишком понятно? От ее видуньего взора не укрылось с особенной яркостью вспыхнувшее в Лорке пламя "светлоты", готовности пожертвовать собой. Без преувеличения можно сказать, что это основная черта его характера. И теперь она возобладала в нем как никогда.
Во что бы то ни стало надо его отговорить. Пусть чуть поменьше станет это пламя. Как и в Талвеоне, в Лорке нет склонности к ложному фанатичному геройству. Но истинное милосердие, которое есть у них обоих, еще чаще не доводит до хорошего того, чью душу переполняет. Фанатиком в конечном счете движет себялюбие, а где себялюбие, там остается место желанию выжить, сохранить свою жизнь. Настоящая доброта заставляет забыть о себе.
Как можно скептичнее Ярла осведомилась:
- В чем это ты собрался убеждать Воллета? Хочешь ошибочность некоторых положений двухбережной веры разъяснить тому, кто всю жизнь за нее горой стоял? К душе его воззвать, к разуму? Или не понял еще, что не в самих палачах дело, что команды руки-ноги еретикам выдергивать Воллет подает? Пойми ты, его разум побежден уже. Знаешь, сколько у него теней? И одна на свободе уже. Это значит - все, грань он перешагнул, и далеко перешагнул. Грань человеческого... С тобой он так долго возиться, как с Талвеоном, не станет. Потому что - ты уж не обижайся - но, думаю, у тебя такой силы, как у Талвеона, нет. И не такой ты известный отступник. В общем, не настолько интересно с тобой.
Закончив эту речь, Ярла даже дух перевела.
- Нет, ты не понимаешь, - запротестовал Лорк. - Разве не бывает, что люди к лучшему меняются? Разве такого ты никогда не видела?
В другой раз она признала бы это охотнее, но сейчас только из нежелания врать кивнула:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
