крепко обнимая сестру. — Если у мальчика только одна
сестра, он не может уступить ее другому, правда, папа?
—Конечно, сынок, — ответил мистер Динсмор,
потрепав сына по розовой щеке. Потом он нежно провел рукой по волосам Элси. — То же самое можно сказать и о человеке, у которого только одна дочь.
—Ты не такая радостная и веселая, как прежде, —
сказал мальчик, бросив внимательный взгляд на лицо
сестры, которое было бледнее и печальнее, чем обычно.
—Сестра утомлена путешествием, — мягко сказала
мама, — сегодня вечером ей не следует докучать.
—Да, — откликнулся мистер Динсмор. — Сегодня
вечером ей нужно раньше лечь спать, чтобы отдохнуть
как следует.
—И завтра она будет в полном порядке? Но, мама
я не докучаю ей. Ведь так, Элси? Если кто-нибудь
огорчил ее, то я убью его, потому что она — моя сестра, и я должен защищать ее.
—А если ее опечалил папа, что тогда? — спросил
мистер Динсмор.
—Ты этого не сделал, папа, — сказал мальчик, покачав головой. — Ты слишком сильно любишь ее. Если она будет послушной, ты ни за что не опечалишь ее.
А Элси всегда слушается. Она сразу же исполняет то,
что говоришь ты или мама.
—Это правда, сынок. Я люблю ее слишком сильно,
чтобы печалить ее без причины. И она никогда не узнает таких страданий, от которых ее может оградить отцовская любовь, — и он опять нежно погладил Элси по волосам.
Она схватила его руку в свои ладони и с любовью прижалась к ней щекой. Когда она взглянула на отца, в ее глазах блестели слезы.
—Я знаю, папа, — прошептала она. — Я знаю, что
ты сильно любишь свою маленькую глупую дочку.
Почти так же сильно, как она любит тебя.
—Почти, дорогая? Если бы существовали весы, на
которых можно было бы взвесить любовь, то я уверен,
что и твоя и моя любовь имели бы одинаковый вес.
Мистер Динсмор и его тесть сняли на лето соседние коттеджи. Но летний сезон уже почти завершился, потому гостиницы и постоялые дома опустели и вскоре должны были закрыться. Однако эти две семьи намеревались задержаться в Кэйп Мэй еще на месяц. Поэтому Элси, можно сказать, вернулась домой.
После чая вся семья Аллизонов собралась, чтобы тепло поприветствовать Элси. Все были рады ее приезду, в особенности Ричард, Херолд и Софи. Они были полны планов о том, как будут вместе развлекаться. Они собирались за четыре или пять недель предполагаемого совместного пребывания на острове получить столько удовольствий, сколько будет возможно.
—На следующей неделе будет полная луна, — сказала Софи, — и мы сможем совершать восхитительные прогулки вдоль берега. Море в лунном свете выглядит таким прекрасным и таинственным.
—Мы получаем море удовольствия, купаясь по утрам, — вставил Херолд. — Пойдешь завтра с нами, Элси?
—Нет, — ответил мистер Динсмор за свою дочь. —
Она сможет заходить в воду только через два или три
дня. Это будет намного лучше для ее здоровья.
Элси вопросительно посмотрела на отца.
—В первые несколько дней тебе вполне будет достаточно соленого воздуха, — сказал он. — Твой организм должен привыкнуть к перемене климата, прежде чем ты сможешь купаться.
—То же самое говорят некоторые местные врачи и
старожилы, — отметил мистер Аллизон. — Я уверен,
что для Элси так будет лучше.
—Тем временем мы можем совершить несколько
верховых прогулок к Бриллиантовому пляжу, к маяку
и куда-нибудь еще, — сказал Эдвард Аллизон, а его
брат Ричард добавил:
—Немного порыбачить и покататься на лодке.
Мистер Динсмор наблюдал за своей дочерью. Она
пыталась проявлять интерес к оживленной беседе, но выглядела уставшей и печальной.
—Ты очень устала, доченька, — сказал он. — Думаю, никто из нас не будет против, если ты пойдешь отдохнуть.
Она, несомненно, была рада, что папа позволил ей уйти. Роза пошла с ней в ее очаровательную комнату, выходящую на веранду. Из комнаты открывался вид на море. Темные волны пенились, накатываясь на берег в тусклом свете звезд и месяца, висящего золотым серпом над горизонтом.
Элси подошла к окну.
—Я так люблю море, — сказала она, вздыхая, — но
сегодня, мама, оно напоминает мне один стих: «Все
воды Твои и волны Твои прошли надо мною».
—Надеюсь, все не так уж плохо, дорогая, — сказала
Роза, нежно обнимая Элси. — Подумай о том, как все
мы любим тебя, особенно твой отец. Не знаю, как бы
мы смогли жить без тебя, дорогая. Не могу тебе передать,
как сильно мы скучали без тебя этим летом.
—Мама, мне очень приятно чувствовать такую любовь и заботу. Не могу передать, как вы мне дороги — ты и мой маленький братик, а также папа. Иногда я даже начинаю бояться, что сделала из него кумира. Но все-таки... Ах, мама,— прошептала она, пряча лицо на груди у Розы, — почему мне больше не достаточно любви моих близких, которая полностью удовлетворяла меня раньше?
—«И к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою». То, что женщина жаждет
любви подобного рода, — это часть ее проклятия. Нередко она уступает этой жажде к своей погибели. Будь терпелива, дорогая. Доверься небесному Отцу и отцу земному. Ты же знаешь, что никакие испытания не приходят к нам без воли небесного Отца. Но и трудности Он обращает тебе во благо. Смотри на Него, и Он поможет тебе перенести все, пошлет облегчение в назначенный срок. Ты же помнишь, Он говорит нам, что мы входим в Царство Божье через множество скорбей, и что Господь кого любит, того наказывает. «Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны»
—Да, мама. Лучше пройти через самые суровые испытания, чем не попасть в число Его детей. Это испытание, похоже, не минует меня, ведь чаша моих благословений так переполнена. Боюсь, я очень плохо поступаю, что так печалюсь.
—Давай присядем и поговорим. Ты слишком устала, чтобы стоять, — сказала Роза. Она отвела Элси от окна к застеленной мягкими подушками кушетке. —
Я не думаю, что тебе легко противиться печали, дорогая. Хотя и согласна с тем, что стараться быть радостной, терпеливой и покорной — это твой долг. Надеюсь, что со временем тебе станет легче. Ты молода, и у тебя впереди вся жизнь. К тому же ты знаешь, что твой папа не позволит тебе выйти замуж еще несколько лет.
—Ты все знаешь, мама?
—Да, дорогая, папа рассказал мне. Ты очень дорога
мне, доченька. Я очень беспокоюсь обо всем, что тебя
касается.
Роза подкрепила свои слова нежным поцелуем. Элси ответила ей с не меньшей нежностью.
—Спасибо, моя самая лучшая и самая добрая мама.
Я не хочу ничего таить от тебя.
—Папа говорит, что твое поведение было безупречным, хотя тебе непросто быть в разлуке с...
—Да, мама, — и губы Элси задрожали, а глаза наполнились слезами, — и я не могу поверить в то, что
он негодный, как думает о нем папа. С самого начала
он выглядел безупречным джентльменом, образованным, утонченным и благородным. Он искренне обратился к Богу (по крайней мере, мне так показалось из наших бесед с ним), и стал очень убежденным, искренним христианином. Он рассказывал мне, что был раньше необуздан. Но, без сомнения, его нельзя за это порицать, ведь он во всем раскаялся и изменился.
—Конечно, дорогая, и отец в этом с тобой согласен. Однако он уверен, что ты обманываешься в характере того человека. Разве отец не мудрее тебя? Разве он неспособен правильно разобраться в этом вопросе?
—Я знаю, что папа мудрее меня. Но мое сердце не в
силах поверить в то, что они говорят об Эджертоне! —
воскликнула она со страстной горячностью.
—Что ж, дорогая, это вполне естественно. Но постарайся быть полностью покорной своему отцу. И жди в терпении и с надеждой, — добавила Роза с улыбкой. — Если мистер Эджертон действительно достойный человек, то, без сомнения, со временем это подтвердится. Тогда твой отец сразу же отменит свой запрет. Но если ты ошибаешься, то однажды обнаружишь свою ошибку и будешь благодарна папе за то, что он уберег тебя от опрометчивого поступка.
