Мы с Басей заболтались. Ведь нормально поговорить не могли уже несколько месяцев. С тех пор как Олю забрали, я заскакивала к ним лишь на минутку, когда забирала или отдавала Муху. Бася всегда совала мне какую-нибудь еду, и мы перекидывались парой слов или вежливых фраз.
Сейчас моя соседка рассказывала, как у них дела, как они провели праздники. Радостно поделилась новостью, что у Зузы скоро родится братик или сестричка. Ева беременна, и вся семья этим живет.
Потом я рассказала им, как дела у Оли, как прошли наши праздники, как живется в приюте. Рассказывала о детях, воспитательницах, о Божене. Бася к тому времени уже приготовила ужин, накормила семью, и мы продолжили нашу беседу за кухонным столом. У меня уже все затекло, я боялась, что не встану.
– А который час? А то я уже к стулу у вас приросла, – сказала я, собираясь уходить.
– Да пожалуйста, можешь тут даже корни пустить.
– В моем возрасте я могу разве что засохнуть.
– Ой, не прибедняйся. Мы с мужем постоянно удивляемся, откуда у тебя столько сил на все это.
– Сама не знаю. Но скоро все закончится. Мне пообещали, что через месяц я смогу забрать Олю из приюта, а решение по делу об опеке будет вынесено в конце мая. И тогда наконец-то весь этот дурдом закончится. – Я кивнула головой в сторону окна, из которого виднелся мой дом. – Потом перееду в Варшаву и будем мы там с Олькой жить-поживать.
– Так ты серьезно задумала переезжать?
– Уже не думаю, думала на прошлой неделе, а сейчас твердо решила. Только сначала надо дом и землю продать. Еще бы покупатель позволил мне там пожить немного, пока не найду квартиру в столице.
Домой я вернулась после десяти и пошла спать, в чем была. Даже не слышала, как Игорь от Оли приехал. Он целую неделю добросовестно проведывал малышку и возвращался поздно ночью.
Следующие два дня я провела в кровати. Болело все тело, а голова просто раскалывалась. Но с пятницы я опять начала регулярно ездить в Торунь: вставала в семь утра, в полдесятого была у Оли и возвращалась домой после того, как почитаю ей сказки на ночь.
Роберт сумел уговорить Магду, и они приехали на слушание дела о наследстве. Процесс вел судья Юлиуш. Мы держались так, словно друг друга в первый раз видим. Судья принял решение разделить наследство на нас двоих. Потом мы пошли к нотариусу, с которым договорились заранее, и сестра переписала на меня свою часть наследства. После обеда я заставила их поехать в Торунь и проведать Олю. Магда недовольно кривила губы, но отказать не могла. Жаль, что я не видела ее лица, когда они приехали в приют, но Божена рассказала мне все в деталях, остальное я домыслила и осталась весьма довольна.
Через неделю все документы были собраны, не хватало только покупателя.
– Игорь, можешь мне помочь? Я не представляю себе, как мне продать этот чертов дом. Я уже всем знакомым сказала, хотя их у меня немного, здоровенное объявление на заборе повесила. Можешь себе представить – полдня его Олиными красками рисовала. И все без толку.
– Какими красками? Там же уже, наверное, ничего не видно.
– А что мне еще делать? Не знаю, видно или нет. Когда я возвращаюсь домой, уже совсем темно.
– Ну и как? Кто-то интересовался домом?
– Пока нет.
– И неудивительно. Я бы тоже не заинтересовался.
– Игорь, хватит издеваться. Лучше скажи, что мне делать?
– Напечатай на компьютере объявление и отошли в «Газету выборчу». Это ж проще пареной репы!
– Вот парить репу я как раз умею! А ты мне тут, молокосос, не выпендривайся.
– Слушай, купи себе наконец компьютер и мобилку.
– Ага, а еще косуху и бэху! Игорь, приезжай, поможешь мне.
– Сейчас не могу, у меня экзамены.
– Сдается мне, у тебя постоянно экзамены, – сказала я ехидно.
С утра я пошла к Басе просить о помощи. Хотела, чтобы Януш мне набрал и выслал в «Газету выборчу» объявление, что продается дом в хорошем состоянии, после ремонта, с участком земли, сараем и садом. Пусть еще в Интернете его разместит, и вообще везде, где только можно. Бася усадила меня за стол, угостила кофе и сказала:
– Мы купим твой дом.
Я подавилась кофе, закашлялась, облила скатерть и блузку, даже Басе немного досталось.
– Мы с Евой и Янушем уже все обсудили. Им нужен собственный дом, пусть сами хозяйничают, а не сидят у нас на шее. Мы, конечно, рады, что они с нами живут, но у них скоро второй ребенок родится, им больше места нужно. Твой дом нам как раз подходит. Через улицу, совсем рядом, но все равно они сами по себе будут. Нам не к спеху, можешь спокойно заниматься своими делами и выедешь, когда все уладишь. Ева все равно до родов с нами жить будет.
Бася говорила и говорила, а мне словно мед лился в уши. Наконец я нашла покупателя!
– А сколько ты за него хочешь?
– Ну, – начала я, – дом большой и еще пять гектаров поля. Я еще не решила, сколько за него попросить. Думала, покупатель сам цену предложит.
– Анка, ты взрослая женщина, а такая наивная. Покупатель тебе никогда хорошую цену не предложит. Ему чем дешевле, тем лучше. Выясни, сколько ты хочешь.
– Но вы же мои покупатели!
– Да, мы, но все равно именно ты должна нам сказать свою цену.
Ну вот, опять проблемы! А раз проблемы, то нужно звонить Игорю.
– Младший? А сколько стоит квартира в Варшаве?
– Какая именно? Все не так просто.
– А что тут сложного?
– Ну, для начала, какой метраж? В каком районе? Какая планировка?
– А по-человечески?
– Ну, метраж? Сколько метров?
– Мне бы три комнаты.
– Анка, пожалуйста, сосредоточься.
– Игорь, я старая женщина, и у меня был трудный период. А ты мне сложные вопросы задаешь. Просто разузнай, сколько будет стоить приличная и удобная квартирка для меня и Оли.
Игорь перезвонил через пару дней.
– Триста тысяч, может, четыреста.
– Что?! – воскликнула я изумленно.
– Квартира со всеми удобствами в хорошем районе, недалеко от моих родителей и рядом со школой стоит триста тысяч.
– Игорь, никто не даст столько за мою развалюху и землю, которую столько лет не обрабатывали.
– Я насчет этого не узнавал. Сколько у тебя земли? Какая категория? Площадь дома? Сколько метров? Сейчас посмотрю рыночные цены и дам знать.
– Ты что, решил недвижимостью заняться?
– Нет, у нас сейчас эра Интернета! Ничего, скоро сама все увидишь!
Он перезвонил на следующий день.
– Смело можешь просить четыреста за дом и сто – сто пятьдесят за поле. В вашем районе земля очень дорогая. Знаешь, когда мы войдем в Евросоюз, фермеры будут получать значительные дотации.
– Значит, вместе выходит пятьсот. Похоже, на квартиру хватит, – обрадовалась я.
На следующий день я вернулась от Оли пораньше и пошла к соседям.
– Бася, буду говорить начистоту. Если верить Интернету, мой дом вместе с землей стоит пятьсот тысяч. Я тут ни при чем. Даже не знаю, много это или мало. Просто мне сказали, что на квартиру мне понадобится четыреста пятьдесят тысяч, столько с вас и возьму.
Бася со Славеком согласились на мою цену. Оказалось, они уже давно копили на дом для молодых. Мы обсудили все детали, и, когда я уже собиралась уходить, Бася меня задержала.
– Знаешь, мы тут еще кое-что обсуждали… – начала она и покосилась на мужа.
– Бася мне рассказывала о приюте, в котором сейчас Оля. О бедных детках и о родителях, которые вынуждены их туда отдавать, – Славек запнулся и замолчал. Я видела, что этот разговор дается ему нелегко.
– У нас была трудная жизнь, – продолжила его жена. – У обоих отцы пили и били матерей, и Славеку, как старшему, тоже часто доставалось. Вот мы и подумали о той твоей знакомой, не помню, как ее зовут.
– Божена, – ответила я тихо. Я боялась даже дышать, чтобы не спугнуть того, что соседи хотели мне сказать.
– Да, о Божене.
– Нам надежная помощница в хозяйстве нужна, чтобы и по дому и со скотиной помогала. А если надо, и в огороде работала, и в поле. Чтобы за домом могла присмотреть, если мы куда-нибудь уедем.
– В общем, нам нужна честная женщина, которая не боится работы, – коротко, по-мужски, подытожил Славек.
– Много платить мы не сможем, – подхватила его жена. – Зато у нее будет крыша над головой. У нас во дворе есть старая летняя кухня и пристройки, где обычно живут сезонные рабочие. Можем ей там обустроить пару комнат, кухоньку и ванную. Мебель мы найдем.
– Бася, Славек! Это просто чудесно! Божена сможет детей из приюта забрать! Она работы не боится и будет вам до конца жизни благодарна! – с энтузиазмом воскликнула я. На глаза навернулись слезы, а в носу защипало.
– И все-таки, Аня, мы пока не уверены. Не знаем, можно ли ей доверять, – сказал Славек, глядя на жену, а Бася опустила глаза. – Однажды мы уже пробовали помогать людям, и это плохо кончилось. Скажем так, у нас был неудачный опыт.
Меня его слова немного отрезвили. А ведь и правда – все, что я знала о Божене, она рассказала мне сама. Могла ли я с чистым сердцем поклясться в том, что эта женщина честная и трудолюбивая и обладает многими чудесными достоинствами?
