-Как ты с этим справляешься?
-Я к вам приехал.
Фыркаю. И он тут же поправляется, правда, с некоторой долей веселья в голосе.
-Ладно, не к вам, а к Аньке. Но вышло несколько больше, чем я ожидал.
И мне вдруг тоже делается смешно. Наверное, это нервное. Правда, наше веселье очень быстро улетучивается, когда я вновь подаю голос.
-Серёж, ты же понимаешь, что нам нельзя больше рисковать.
-Понимаю. Я поэтому на развод и согласился…
Невольно напрягаюсь, даже голову вверх к нему поднимаю, хотя всё равно ни черта не видно же. На улице давно раннее утро, но плотно задёрнутые шторы позволяют длить эту ночь.
-Что?! – притворно удивляется он. – Ты же опять врать начала… про таблетку эту несчастную.
Закашлилась.
-Ты понял? – севшим голосом переспросила я.
-Ну да, когда-то же надо начинать ложь твою различать. Только не понял зачем…
-У тебя в голосе тогда такая надежда была…
-Поэтому ты решила её прибить? Оставь надежду всяк входящий.
Морщусь.
-Не делай из меня совсем уж монстра. Думаешь, это так легко, отказывать тебе? Когда ты вот так смотришь? Когда Анька всё время ходит и чего-то ждёт? Чувствовать себя тем, кто всё рушит.
-Ну да… Мотивы же как всегда благородные. Ай! – наигранно восклицает Серёжка, после того, как его щипаю.
-А ты издевайся, издевайся… Ещё и в лоб получишь. Если такой знаток, то придумай, что нам делать, если…
Закончить фразу не получается, но он и так всё понимает.
-Что делать, если быть вместе нельзя? – он отрывает свою руку от моей голову, и скребёт по своей щетине на подбородке, звук выходит на удивление громким. – Тебе перестать отталкивать меня.
-Я не…
-Отталкиваешь. Даже если и не выгоняешь напрямую.
-Нет, ты не понял. Я не хочу тебя отталкивать. Само как-то выходит, ты когда совсем рядом, меня будто бы бомбить начинает.
- И тут мы выходим ко второй части нашего плана. Мне, видимо, нужно действительно оставить надежды. И как ты там говоришь? Не смотреть.
-Так не смотреть…
-Хорошо, потом объяснишь как, - отшучивается он, и от этого становится чуть теплее. Если он ещё может шутить, а я смеяться, значит, мы ещё не в конец мертвы.
-И остаётся…
-Дружить. Слово-то какое дурацкое.
Ирония – дело хорошее, но в меру. Но Измайлова уже понесло, в издёвках над нашей ситуацией.
-Но если вдруг захочешь секс по дружбе, я возражать не буду.
Тут меня уже разбирает самый настоящий хохот, приходится закусить ладонь, чтобы не перебудить домашних. Когда я успокаиваюсь, он укрывает нас одеялом, и, чмокнув в висок, велит:
-Спи.
Поспать нам удаётся всего пару часов, прежде чем мы оба заворочаемся во сне под недовольный детский взгляд.
Глава 24
Глава 24.
Серёжа проснулся первым, почувствовав недовольные пыхтения Кроша, стоящего на пороге спальни. Что было странно, поскольку это я привыкла реагировать на любые шевеления ребёнка. Серёжка присел на кровати, щёлкнув светильник над изголовьем. Наверное, это было тактически не очень верно, потому что тут же соскользнувшее одеяло, предъявило взору ребёнка обнажённую отцовскую грудь с приличным кровоподтёком на левом плече – след от моих зубов. Я проснулась почти сразу, как Измайлов принял вертикальное положение.
Сын топтался в дверях, насупившись и угрожающе сдвинув брови.
-Крош? – тут же подскочила я, благо, что была в домашних штанах и футболке. Крошик замотал головой и резко рванул от меня. Я с перепуга погналась за ним, и в итоге наткнулась носом на дверь детской, которую мелкий успел захлопнуть передо мной в самый последний момент.
Сонная я потирала ушибленный нос, судорожная соображая, что только что произошло, а главное, что мне с этим делать. Серёжка появился буквально через мгновения, на ходу натягивая на себя джинсы.
-Что случилось?
-Не знаю, наверное, испугался. Он ещё ни разу… не видел мужчину… в моей спальне, - говорю и невольно краснею, так если бы между нами сегодня ночью произошло что-то неприличное. Впрочем, и приличным происходящее назвать язык не поворачивался.
-Ни разу? – с дурацким видом уточняет Измайлов.
-Нет, что ты, я каждую вторую субботу мужиков в дом тащу! – тут же завожусь я, ещё и руками всплеснула.
-Прости, тупой вопрос, - тут же извиняется он, тоже отчего-то краснея.
Меня так и подмывает съязвить, но из второй комнаты появляется заспанная Анютка. Правда, весь её сон как рукой снимает, когда она замечает в коридоре лохматую меня и полуодетого Измайлова.
-Вы чего тут? – с круглыми от шока глазами интересуется дочь.
Мне в голову не приходит ничего лучшего, чем буркнуть Сергею: «Разбирайся» и нырнуть в комнату сына.
Крош лежал на кровати лицом к стене, свернувшись калачиком и накрывшись с головой одеялом.
-Привет, - преувеличенно бодро здороваюсь я с ним. Но сын, конечно же, не реагирует. А я ведь уже почти забыла, что такое закидоны Кроша.Появление Измайлова в нашей жизни, каким-то чудным образом благоприятно повлияло на мелкого, и он стоически держался от вот таких вот выверток.
Ожидаемо, никто мне не ответил.
Осторожно села на край кровати, попыталась погладить комок под одеялом, но издав недовольное мычание из своего укрытия, моё чудо взбрыкнуло и попыталось пнуть меня ногой, перехватила, выдернула из горы постельного белья. Растерялся. Лежал и, не моргая, всматривался в моё лицо, видимо, не ожидая такой беспардонности от матери.
Немного очухавшись и вспомнив про свою обиду, опять надулся и попытался отвернуться. Но я не дала.
-Сына, что случилось?
Опять промычал что-то нечленораздельное.
-Ты Сер… папы напугался?
-Нет.
-Тогда что?
Крошик ещё немного поварился в своей обиде, а потом всё-таки спросил:
-А что он тут делает?!
-Ну здрасьте, - изобразила я удивление. – А кто с вами вчера сидел весь день? Я же на работе была.
-Ну ты же пришла.
-Поздно ночью. Нужно было папу на улицу выгнать?
Сын нахмурился, так если бы в серьёз рассматривал это предложение.
-Почему он спал с тобой?
Я немного помедлила, стараясь совладать со своим смущением.
-Потому что моя кровать единственное место, где могут поместиться два взрослых человека, - и в качестве аргумента добавила, - там бы и вы с Аней ещё поместились.
-Точно? – недоверчиво уточняет ребёнок.
-Точно.
Он погружается в какие-то свои раздумия, а потом удовлетворённо кивает головой, принимая объяснения. И пока ему ещё что-нибудь не взбрело в голову, безотлагающим тоном велю:
А теперь быстро в ванную, умываться и чистить зубы!
Слава Богу, Крош слушается, выхватывая из-под подушки своего голубого зайца, и уносясь с ним в заданном направлении.
Я ещё немного посидела на его кровати, пытаясь успокоить себя и принять как можно более спокойный вид.
Моня с упрёком смотрела на меня из своего аквариума, и я не придумала ничего умнее, чем показать ей язык:
-А ты вообще лысая.
Но то ли морская свинка не особо парилась по этому поводу, то ли в принципе не вразумела по-русски, поэтому она просто проигнорировала мою мелкую стервозную подколку. Ну и ладно, не очень то и хотелось.
Сергей с Аней нашлись на кухне. Измайлов, полностью одетый в джинсы, футболку и даже носки, готовил на плите омлет, а довольная Анька потягивала апельсиновый сок из высокого стакана. При моём появлении он тут же повернулся на меня и с едва скрытым беспокойством спросил:
-Всё в порядке?
Кивнула головой, поглядывая на дочь, которая буквально светилась от счастья. Уже, видимо, успела сделать для себя какие-то выводы.
-Ань, ты диван свой собрала?
-После завтрака соберу, - хитро улыбается мне она.
-Сейчас, - с нажимом прошу я. – И брату с кроватью ещё помоги. Пожалуйста.
Ей не хочется оставлять нас вдвоём. Ещё бы, вдруг что-то интересное пропустит. Но мне на помощь приходит Сергей, более железным тоном произносящий:
