местной моде, но в силу объективных и не зависящих от меня причин сделать
это в полной мере не смогла. Хотя и очень старалась.
Ну а если у кого-то возникнут вопросы по данному поводу, я тут же
переадресую интересующихся к господину Мариолу – пусть-ка расскажет
историю с амулетом и поделится собственными выводами. После этого, полагаю, желающих обвинить меня в неуважении к местным законам не
найдется, а если вдруг отыщется такой дурак… что ж, я охотно
продемонстрирую ему свои аргументы и доходчиво объясню, почему готова
расценивать определенные поступки не как заботу о моем благополучии, а как
изощренное издевательство. После чего, полагаю, уже ни у кого не появится
желания выставить меня на посмешище или, прикрывшись канонами, вякнуть
что-то насчет неуважения к Владыке.
Сделав морду кирпичом, я решительно миновала раскрытые двери, огласив
внезапно наступившую тишину мерным стуком каблуков. В открывшемся моему
взору гигантском зале ковров, к сожалению, не было, поэтому соприкосновение
тонких шпилек с каменным полом прозвучало весьма вызывающе. Да еще и эхо
услужливо подхватило этот звук, умудрившись прогреметь своеобразными
аплодисментами моей настойчивости, непримиримости и ослиному упрямству, которое хотя бы сегодня сослужило хорошую службу.
Кстати, в трапезную, вопреки обещаниям Шалы, народу сегодня набилось
предостаточно. Примерно в три раза больше, чем она говорила, причем
половина из них была особами женского пола. Молоденькие и не очень, блондинки и брюнетки… девушки чинно восседали по обе стороны от
длиннющего, теряющегося в необозримой дали и ломящегося от яств стола, но
при моем появлении дружно обернулись и в полнейшем изумлении уставились
на подаренный речным тцаром наряд, который сверкал и переливался под
светом магических огоньков так, словно был усыпал бриллиантами. А за их
спинами, демонстративно повесив на сгиб локтя безупречно белые полотенца, безмолвно возвышались упакованные в бордовые ливреи слуги. Которые
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
178
обернулись на шум вместе с дамами и тоже вытаращились на меня так, будто на
страшного святотатца.
Да, вполне возможно, что я выглядела слишком вызывающе с обнаженными
плечами, плотно обтянутой тканью талией и длинным разрезом на левом бедре, сквозь который то и дело выглядывало аккуратное колено. Да и зона декольте, наверное, могла бы быть поскромнее. Однако ничего лучше у меня при себе не
имелось, а надеть то «поросячье счастье», которое красовалось сейчас на всех
без исключения дамах, делая их похожими, как яйца в корзине, я категорически
отказалась. Поэтому в ответ на многочисленные взгляды сделала невозмутимое
лицо и все в той же оглушительной тишине спокойно поприветствовала
присутствующих:
– Доброго вечера, дамы и господа. Надеюсь, мы не опоздали?
Ответом мне стало гробовое молчание, в котором слышалось только тяжелое
дыхание слуг и скромное покашливание господина Иггера, тоже, кажется, впечатлившегося произведенным нами эффектом. К которому, впрочем, очень
скоро добавился едва слышный шепот какой-то из девушек, нервный звон
неловко поставленного слугой бокала и звяканьем уроненной кем-то серебряной
вилки, произведшей эффект разорвавшейся бомбы. Потому что, заслышав звук
ее падения, присутствующие дружно вздрогнули и, так же неожиданно отмерев, с беспокойством переглянулись, будто ожидая неприятностей. А я, выждав для
приличия несколько синов, выразительным взглядом оглядела изысканно
сервированный стол в поисках свободного места.
Беглый осмотр показал, что мы все-таки умудрились явиться последними: в
зале стояло всего тридцать стульев и все они оказались заняты девушками в
одинаковых розовых платьях. Для верности я даже пересчитала вышедших из
недолгого ступора слуг. И поджала губы, обнаружив, что свободных приборов, как обслуживающего персонала, в трапезной не осталось. Единственное
незанятое кресло возвышалось в торце стола, совсем недалеко от входа, но, наверное, оно предназначалось для кого-то более важного, чем я? Недаром же
остальные уселись по обе стороны от него, как почетный караул? И недаром за
его спинкой не маячило ни одного слуги?
Хотя… столового прибора там тоже не было, и это выглядело странным. Ведь
если кресло предназначено для хозяина дворца, то его не могли обойти
вниманием, правда? Значит, и тарелка должна быть, и вилки, и бокалы… даже
если Повелитель – малоежка и предпочитает больше наблюдать, чем
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
179
участвовать в процессе, всегда есть вероятность того, что, посмотрев на
соседей, у него проснется аппетит? Что же тогда, слуге в спешке мчаться за
тарелкой в соседнее помещение?
Убедившись, что другого варианта нет, я решительно шагнула в ту сторону, но
почти сразу была остановлена предупреждающим уколом Эриола. Почти в то же
мгновение возле трона прямо из воздуха материализовались две внушительных
размеров шестилапые Тени и, дружно обернувшись, выразительно оскалились в
мой адрес.
При виде них я искренне опешила.
Аллар милосердный… да я, наверное, сплю?!
Но Тени действительно были. Вечно голодные, мрачные, источающие
знакомый до боли морозец Изнанки, расходящийся от их когтистых лап тонким
слоем голубоватого инея. Массивные, клыкастые, покрытые целым панцирем из
острых иголок и недовольно шевелящие длинными, усыпанными такими же
острыми шипами хвостами… клянусь, это были самые настоящие охотники, о
которых я немало знала, благодаря Дему! Правда, размерами они были
поменьше, чем взрослые особи, да и нападать почему-то не спешили – так и
стояли напротив, буравя меня багровыми глазами. Однако сомнений не осталось
– это были именно охотники. Одни из опаснейших и проворнейших Тварей
Пустоты. Не узнать их я просто не могла!
Но если здесь есть Тени, значит, есть и проход в иные миры. Если есть
проход, значит, еще не все потеряно! Мы еще можем вернуться! Надо только
выяснить, как сюда попали Тени и почему они находятся в услужении у хозяина
дворца на роли простых охранников. Может, с их помощью я сумею отправить
весточку Дему? И, может, именно через них смогу передать своим, что жива и
пытаюсь вернуться?
– Миледи, нет! – испуганно вскрикнул господин Иггер, когда я, облегченно
выдохнув, сделала еще один шаг. И в тот же миг произошло сразу три вещи: охотники сорвались с места; в моей руке недовольно сверкнул Эриол, заставив
стремительных Тварей так же резко затормозить и изменить траекторию прыжка; не растерявшийся командир попытался загородить меня собой, но был
остановлен идущим от моего тела леденящим душу холодом – тем самым, который источал крохотный, оставшийся еще с прошлых времен кусочек души
моего демонического брата. Который в мгновение ока изменил мое лицо, зрение
и даже голос, сделав его тихим, невыразительным и откровенно пугающим.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
180
Сама я при этом осталась абсолютно спокойной – когда внутри тебя
просыпается Тень, эмоции ненадолго умирают. Но разум все-таки скупо отметил, что раньше я не могла призывать Ее без помощи брата. Видимо, что-то
изменилось, раз такое случилось в его отсутствие? Возможно, я стала другой за
последнее время? Или просто этот мир оказался особенным?
– Назад, – холодно приказала я, имея в виду некстати ринувшегося вперед
командира. Но ничуть не удивилась, когда ошеломленно замершие охотники
вздрогнули и тоже послушно попятились. – Не вмешивайтесь: обитатели нижних
слоев Тени смертельно опасны. Их не остановит ваше оружие и даже магия.
Поэтому замрите. Не нужно их провоцировать.
Господин Иггер вздрогнул, когда его коснулись мои заледеневшие пальцы, и
покорно застыл. А я без малейших сомнений подошла к тревожно присевшим
Тварям и требовательно положила одной из них ладонь на загривок.
Было холодно. Очень. Тень никогда не упустит случая обескровить
неосторожного человека, даже если когда-то уже обласкала его своим
вниманием. Однако я почти не почувствовала ее тихого дыхания на своей коже.
Не испугалась. Не отдала Ей слишком много. И прикоснулась к Твари так
уверенно, как будто всю жизнь только и делала, что общалась с Ее коренными
жителями.
Правда, и Тварь оказалось не совсем обычной – в отличие от исконных
обитателей Пустоты, она спокойно чувствовала себя среди живых, не
испытывала дискомфорта от яркого света магических светильников и даже без
особого удержалась от желания разорвать меня на куски. Которое, насколько я
