О да, «Ледяной взрыв» еще находился здесь и разделял с создателями собственный триумф. Однако праздник вот-вот должен был закончиться. На арену уже вышагивал приземистый мутазверь-грузовоз с прицепленной к нему колесной платформой, а служащие расстилали на земле брезент, собираясь укрыть под ним героя шоу от досужих глаз. Экспериментальный прототип достаточно покрасовался на публике и теперь готовился вернуться в свой секретный институт для дальнейшего усовершенствования. Но не для выхода на конвейер, это точно. Даже по одному внешнему виду мутадемона становилось понятно, что такой транспорт появится в небе над Атрейей и Санадарией очень не скоро. А возможно, и вовсе не появится – слишком рискованно было добывать для него «двигатели».
Мутадемон не напоминал ни одного из известных мне транспортных животных, ни крылатых, ни сухопутных, ни водоплавающих. Как выглядело непосредственно само существо из другого мира, определить не удавалось – оно было целиком скрыто в антрацитово-черном корпусе из незнакомого мне материала. У «Ледяного взрыва» отсутствовало даже забрало, и я затруднялся предположить, каким образом заключенное в глухую броню чудовище смотрит на мир. И смотрит ли вообще? Это мы привыкли, что у всех разумных обитателей нашей планеты имеются глаза. Но поскольку демоны к таковым не относились, стало быть, и мерить их нашими мерками было бы глупо.
Компаньон не обманул: габариты звезды сегодняшнего «Перекрестка» и впрямь представляли собой нечто среднее между стрекоптером и драгокрейсером. Зато полностью изолированная от окружающего мира кабина по уровню комфортности явно приближалась к крейсерской. Задраивающий ее сверху овальный бронекварцевый колпак (в данный момент он был откинут) выступал на корпусе мутадемона этакой большой каплей. Вся передняя часть корпуса походила на наконечник гигантского трехгранного копья, какое могло принадлежать лишь великанам или даже Богам. «Пузырь» кабины торчал в центре верхней грани, идущей параллельно земле. На остальных гранях «наконечника» располагались рядами какие-то мелкие отверстия, закрытые диафрагменными заслонками.
Средняя и тыловая части корпуса имели вытянутую яйцеобразную форму, из чего я сделал вывод, что как раз там и находится камера с заточенным в ней мутадемоном. «Яйцо» оканчивалось симметричным вертикальным хвостом в форме развернутого назад месяца – почти как бывает у рыб. Отверстия, подобные тем, что усеивали нос «Ледяного взрыва», виднелись во множестве и на поверхности заднего обтекателя. Предназначение их было неясным и вызывало массу вопросов. Что же скрывалось в тех отверстиях? Возможно, зрители шоу об этом уже знали, но мы – опоздавшие на демонстрацию похитители – пока оставались в неведении.
На стыке трехгранного «наконечника» и «яйца» – переход между ними, надо отдать должное конструкторам Лиораха, был выполнен очень гармонично и плавно – крепились по окружности четыре консоли, напоминавшие загнутые вперед крутые рога. Пара тех, что помассивнее, располагалась в нижней части корпуса, а более тонкие – в верхней. Все консоли являлись неотделимой частью корпусных обтекателей, и демонтировать «рога» без нарушения целостности обшивки было бы невозможно. Никакого вооружения на консолях не наблюдалось. Мало того, я даже усомнился, что оно вообще к ним крепится – кронштейны и прочие крепежные узлы там отсутствовали начисто.
Однако не откровенно «демоническая» форма корпуса была главной отличительной чертой «Ледяного взрыва», а то, что внушительная махина висела в метре от земли, не опираясь ни на лапы, ни на искусственные стойки. И при этом мутадемон был напрочь лишен крыльев! Гробур не солгал: экспериментальный образец летал на чистой магической энергии, из чего следовало, что он действительно мог генерировать ее быстро и в огромном количестве. Заставь я Злюку проделать такой же фокус – взлететь без помощи крыльев, на одной энергетической тяге, – и турбошмель рухнул бы через минуту с полностью разряженными аккумуляторами. Для удержания в воздухе бескрылой конструкции такого размера, как «Ледяной взрыв», потребовались бы невероятно мощные аккумуляторы или помощь команды магов-левитаторов. С мутадемоном оба варианта были исключены, поскольку биоинженеры давно доказали непрактичность первого, а второй вряд ли позволил бы говорить об уникальности данного транспортного существа. Да и какой резон магам-левитаторам держать его на весу во время бездействия? Грозный черный красавец действительно был воплощением мечты всех последователей великого Эрена, не одно столетие ломающих головы над тем, как экономичнее всего повысить мощность крылатых мутазверей и сделать их независимыми от дополнительных источников питания.
То, что учинили вокруг «Ледяного взрыва» велланские погонщики-испытатели, их команда и менеджеры, являлось старой традицией, соблюдаемой нашей братией с незапамятных времен. Любой заметный успех, будь то выигранная гонка, отправка в производство нового мутазверя или, как теперь, утирание носа конкурентам, мы начинали отмечать, что называется, не слезая с седла. Велланцы обнимались и ликовали, прихлебывая вино прямо из бутылок, шутливо брызгались им и фотографировались на фоне мутадемона, победоносно воздев над головами руки. Зрители на трибунах были отделены от арены кольцом полицейского оцепления, но все равно радовались вместе с велланской командой, награждая ее овациями и ободрительными выкриками. Для полноты торжественной атмосферы недоставало только оркестра, играющего громкую бравурную музыку.
И кто уж точно не вписывался в праздничную атмосферу, так это мы с Гробуром, ураганом ворвавшиеся на арену в разгар всеобщего веселья. Спикировав с высоты и зависнув над «Ледяным взрывом», мы повыскакивали из седел на носовую часть мутадемона, прямо возле открытой двухместной кабины. Вместо обычных седел в ней были установлены одно за другим полноценные кресла, как на драгокрейсерах. Для меня, привыкшего протирать штаны на горбу у турбошмеля, такая посадка являлась непривычной, но ее удобство я оценил сразу. Правда, для того чтобы проникнуть в кабину, Гробуру пришлось вышвырнуть из нее одного из менеджеров, который позировал фотографу, сидя в погонщицком кресле. Шмякнувшись оземь, опешивший велланец начал возмущаться, но его гневный голос потонул в шквале других голосов – по большей части удивленных, – что раздались отовсюду. Зрители на трибунах загалдели и стали показывать на нас пальцами, а велланцы, вмиг прекратив ликование, со всех ног кинулись к нам, грозно крича и потрясая кулаками. Вслед хозяевам мутадемона, выхватывая на бегу криокастеры, метнулись и полицейские.
– Гробур – колпак! – коротко приказал я компаньону, плюхнувшемуся позади в пассажирское кресло. Ящер протянул руку и захлопнул за нами бронекварцевый «пузырь», который моментально застопорился на несколько автоматических замков. Я же проводил глазами взмывшего над ареной Злюку, что подчинялся теперь не мне, а перепрограммированному автопилоту, затем откинул крышку нейропульта и обхватил его ладонями. Привычная полусфера была сделана из металла, отшлифованного до зеркального блеска, но я не слишком этому удивился. Во-первых, потому что некогда было удивляться, а во-вторых, мутадемон – не мутазверь и нет ничего необычного в том, что пульт управления «Ледяным взрывом» выглядит иначе.
А вот к тому, что случилось после, я оказался не готов, поскольку это уже выходило за все разумные пределы. Едва я прикоснулся к нейропульту, как ладони накрепко примагнитились к нему, и когда я, вздрогнув, попытался инстинктивно их оторвать, ничего у меня не вышло.
Однако не успел я по-настоящему испугаться, как испытал очередное потрясение, на сей раз куда более ошеломляющее.
– Кто ты, человек с теплыми руками? – внезапно спросил меня… мутадемон. Немыслимо – его грубый, но спокойный голос сумел перекрыть сотни раздававшихся снаружи воплей.
– Торки Бикс, – как на духу признался я, раскрыв рот от удивления. Уж чего-чего, а прежде мутазвери никогда со мной не разговаривали. И что происходит с моими руками?.. Я пришел сюда похитить «Ледяной взрыв», но сейчас фактически он взял в плен незнакомого погонщика, не позволяя ему разорвать нейроконтакт.
– Не понял! – откликнулся Гробур. – Повтори, что ты сказал?
– А?! – встрепенулся я, лишь теперь сообразив, что голос мутадемона звучал у меня в голове и ящер его не слышал. – Нет, ничего! Просто так надо! Еще несколько секунд, желтобрюхий, и полетим! Только умоляю: не отвлекай!.. – После чего уже мысленно продублировал свой ответ говорящему штурмовику: – Меня зовут Торки Бикс. Рад познакомиться. Я – твой новый погонщик. Взлетай!
– Мой погонщик – мастер Арбидал Туорел, – не согласил штурмовик. – Мне запрещено подчиняться другим погонщикам!
Вот так номер! От этого заявления я аж поперхнулся на вдохе. Чем был особо знаменит Молниеносный Бикс, так это тем, что он умел находить общий язык с любым транспортным животным, кому бы оно ни принадлежало. Моим секретным приемом являлся изначально дружелюбный настрой, с которым я налаживал контакт с чужими мутазверьми. Я совершенно искренне считал их разумными существами, в то время как подавляющее большинство погонщиков относило их к бездушным мутантам и управляло ими, будто какими-нибудь самокатами или тачками. А ведь на самом деле мутазвери прекрасно чувствовали, как к ним относятся, и всегда отвечали адекватной взаимностью. Неудивительно, что Торки Бикса слушались даже те из них, кто был нарочно запрограммирован не откликаться на сигналы посторонних погонщиков.
