– Клянусь тебе, Квиримот, что, как только ты поможешь мне уладить все мои проблемы, я помогу тебе умереть! – обреченно вздохнув, ответил я мутадемону.
– А человек клянется, что он разберется со своими проблемами до того, как на небе взойдут одновременно четыре большие луны? – попросил уточнения «Ледяной взрыв».
Я прикинул: следующее полное квадролуние должно было наступить примерно через две с небольшим недели… Удастся ли мне дожить до того времени при реальной оценке моих шансов на жизнь? Пятьдесят на пятьдесят… Впрочем, «счастливую» половину следовало разделить еще на три категории: «удачно выкрутился», «выкрутился, но остался ни с чем» и «не выкрутился и вернулся на каторгу». Здесь уже прикидка шансов шла по более запутанной арифметике. Но как ни крути, а «удачный» процент все равно выглядел крайне мизерным.
Однако при всех этих скоротечных расчетах было необходимо учитывать один фактор. Клятва, которую даст Торки Бикс мутадемону, станет моей дополнительной страховкой в том, что, пока ящеры не продадут «Ледяного взрыва», я буду неприкасаем. Ведь кто еще, кроме меня, сможет найти общий язык с несговорчивым Квиримотом? Но имелся и минус – данную мутадемону клятву придется выполнять. Уж не знаю, каким образом, но он спросит с меня за несоблюдение договора по всей строгости. А иначе стала бы эта тварь навязывать мне свои условия, будучи не в состоянии контролировать их выполнение? Демоны не умеют блефовать, это однозначно.
Очередная дилемма… Мой благоразумный папаша всегда учил меня избегать давать клятвы кому бы то ни было. А тем более такие сомнительные клятвы. Вот только доводилось ли ему попадать в подобные безвыходные ситуации, когда следование этому принципу вело к быстрому и безоговорочному поражению? Хотя кто даст гарантию, что, выкрутившись из беды сейчас, я автоматически не вляпаюсь в другую, более жуткую… Впрочем, сидя на раскаленной сковороде, Торки Бикс поклянется в чем угодно и кому угодно. Это при другом раскладе я еще могу блефовать и хорохориться, а когда моя задница начинает покрываться жареной корочкой, тут уж не до раздумий.
– Клянусь, Квиримот, что выполню твою просьбу не позже следующего квадролуния, – произнес я, будучи уверенным, что ни к чему хорошему это не приведет и вскоре мне придется крупно пожалеть о содеянном.
– Что ж, человек, отныне ты связан клятвой с демоном, – подытожил «Ледяной взрыв». – Осталось лишь скрепить наш договор печатью. Прими ее и помни: если в ночь четырех больших лун я не умру, это случится с тобой. Так сказал Квиримот.
В следующий миг мою левую ладонь пронзила боль. От неожиданности я выругался и отдернул руки от пульта, переставшего удерживать их невидимыми магнитными кандалами.
– У-у-у, Ш-ш-ш-шинтай! – процедил я сквозь зубы, глядя на метку, оставленную мне мутадемоном. Это был не шрам и не ожог, а напоминающее гудрон черное вещество, которое въелось в кожу. Да так основательно, что, проведя по ней пальцем, я не обнаружил ни малейшей выпуклости. Вживленная в ладонь демоническая печать имела форму замысловатого округлого символа, истинный смысл коего был понятен, вероятно, лишь самому Квиримоту да вон тем сидам, которые уже начали совершать свои магические пассы. Удивительно, что при нанесении метки не пролилось ни капли крови, а боль прошла, едва я оторвал руки от нейропульта. Лишь покраснение кожи вокруг печати указывало на то, что малоприятная операция было осуществлена мгновение назад.
– Это все или тебе еще что-нибудь от меня нужно, Квиримот? – в нетерпении спросил я, вновь возложив ладони на металлическую полусферу.
– Это все, мастер Бикс, – подтвердил «Ледяной взрыв». – Квиримот ждет твоих приказов.
– Взлетай! – с неимоверным облегчением скомандовал я.
– Не могу, – ответил штурмовик, вмиг обрезав едва проклюнувшиеся крылья моей надежды. – Мы под магическим колпаком.
Проклятые сиды! Пока я скреплял договор с мутадемоном, шестерка велланских магов успела возвести над нами энергетическую сетчатую конструкцию. Концы световых нитей этой ловушки исходили из воздетых над головой рук четырех сидов. Остальные двое продолжали выразительно жестикулировать, судя по всему, доводя начатый ритуал до конца. Что олицетворял собой тот конец, выяснять на собственной шкуре мне совершенно не хотелось.
Взяв с меня клятву, «Ледяной взрыв» предоставил мне полный доступ к своей системе управления, которая, спасибо велланским биоинженерам, ненамного отличалась от привычной, мутазвериной. И вот тут меня ожидало очередное открытие. Бегло изучив буфер обмена нейроимпульсами, я сразу же выявил большой и никогда не встречаемый мной у других транспортных животных командный модуль под обозначением «Арсенал». Не нужно было обладать большим умом, чтобы разобраться в предназначении этого блока готовых команд. Открыв его, я пробежался по списку, получил подтверждение своим мрачным догадкам и, быстро вникнув в принцип управления арсеналом, привел в действие самую простую команду из раздела «Активный щит».
«Ледяной взрыв» слегка тряхануло, и из него вырвалась беззвучная силовая волна – такая же, какой стрелял таранный спеллган, только направленная во все стороны. Шестерка магов проявила излишнюю самоуверенность, когда решила, что захватчики мутадемона не доберутся до арсенала, за что сейчас и поплатилась. Сиды разлетелись по арене, словно сдутые со стола хлебные крошки, и удерживаемый ими энергетический колпак сразу исчез. Велланцы, полицейские и зеваки на трибунах дружно ахнули, поскольку до сего момента уже не сомневались в исходе этого противостояния. Но когда могучие маги должны были вот– вот покарать незадачливых угонщиков, те вдруг добрались до оружейного отсека и показали зубы.
– Взлетай! – вновь приказал я «Ледяному взрыву», которого вроде бы ничто больше не удерживало на месте.
И Квиримот взлетел… Огромный и жуткий, растопыривший рога-консоли демон черной тенью взмыл над ареной, отчего кружившие в небе полицейские мутазвери шарахнулись врассыпную, будто мухи от мухобойки. Благодаря продуманной конструкции кабины мне открывался великолепный обзор во всех направлениях, а удобное кресло помогало расслабиться спине, затекшей от долгого пребывания в турбошмелином седле. Правда, поначалу я малость растерялся: боязно было летать на мутадемоне, удерживаемом на лету посредством одной магической энергии. Я так привык к мутазвериным крыльям, которые всегда рубили ветер справа и слева от меня, что сейчас снова ощутил себя сопливым кадетом погонщицкой школы, впервые поднявшим в воздух транспортное животное. Но хвала многолетнему опыту, неуверенность моя продлилась недолго. И когда я убедился, что Квиримот не падает вниз, а, наоборот, превосходит по устойчивости любого крылатого мутазверя, мне наконец-то удалось полностью сосредоточиться на управлении «Ледяным взрывом».
– Давай курс, Гробур! – потребовал я, надев шлем, который сразу же автоматически перенастроил свои размеры под нового погонщика; удобная штуковина, надо заметить.
– На север. К брайхорнской границе, – отозвался компаньон, следуя моему примеру и тоже поспешно напяливая шлем. Как оказалось, функция его автокалибровки была рассчитана и на головы ящеров, так что желтобрюхому не пришлось опять со скрипом втискивать свой продолговатый череп в непредназначенную для него «емкость».
Я развернул мутадемона в нужном направлении и приказал ему лететь прочь от полигона. К счастью, скоростной порог «Ледяного взрыва» оказался таким же, как был у перехватчика с ограничителем. Почему я не испытал по этому поводу разочарование? Да потому, что не был до конца уверен, сумею ли приспособиться к более высокому темпу передвижения. Всему есть пределы, в том числе и погонщицкой выдержке. А тем более выдержке уже немолодого погонщика, которому поздно менять собственные привычки. После того как Алек-Пет покопался в нашем турбошмеле, я начал невольно побаиваться Злюку, чей нрав стал очень коварен, того и гляди угрожая выйти из-под контроля. Это колкое неприятное ощущение сопровождало меня всю дорогу до Рубина, и я так и не сумел окончательно приноровиться к необузданному перехватчику. А для такого погонщика, как я, перестать получать удовольствие от полета равносильно утрате смысла жизни.
Но даже будь Квиримот стремителен, как молния, я все равно не стал бы разгонять его до безумных скоростей. Где-то там, позади сонма взбудораженных полицейских, за нами следовал верный Злюка, бросать которого здесь я не намеревался. Подчиняясь заложенной в него программе, турбошмель был обязан держать меня в зоне видимости и избегать встреч с законниками. Первое при высокочувствительном зрении перехватчика было несложно. Вторая задачка выглядела заковыристее, и, устрой мобильники облаву на Злюку, тот уже не сумел бы от них отвязаться. Но в настоящий момент внимание всех окрестных сил правопорядка было зациклено на нас, и вряд ли их заинтересовал бы летящий в отдалении безнадзорный турбошмель.
