Желая усмирить Элинор, Генрих уделял этому ребенку особое внимание, и Элинор его невзлюбила. Генрих настоял, чтобы между детьми никакого различия не делалось. Но когда они вырастут, все будет иначе, размышляла Элинор. Тогда молодому господину Жефруа придется усвоить свое отличие от законных детей короля. Элинор понимала, что Генрих нахваливает своего сына ей назло, и поэтому старалась делать вид, что это ее совсем не задевает.
Малютка Ричард — ее главная радость и утешение. Он обещает быть очень красивым и уже проявляет характер, своим криком быстро добивается желаемого, чем приводит всех нянек в восхищение. Генрих же его не замечал. Порой Элинор казалось, что крошка Ричард понимает это, потому что стоило отцу к нему приблизиться, как он начинал сердито визжать.
Перемену в отношениях Генрих тоже заметил. Элинор — слишком сварливая, решил он; всем королям нужна кроткая жена, готовая беспрекословно повиноваться. Вот Стефану с его Матильдой повезло; она была умной женщиной, очень много сделала для укрепления положения мужа и вместе с тем никогда его не бранила и всегда старалась угодить. «Когда бы женился на такой, как моя мать, то запел бы по-другому», — ухмыльнулся Генрих, вспомнив яростные стычки отца и матери. Стоило им сойтись вместе, у них немедленно начиналась перепалка, они кричали друг на друга и оскорбляли последними словами. Сколько ненависти у них было друг к другу! Мать была на десять лет старше отца. А он — на двенадцать лет моложе Элинор. Это что — семейный обычай: молодые мужья, старые жены и бурное супружество?
Свой брак и брак своих родителей он, конечно, сравнивать не мог. Отец с матерью презирали и ненавидели друг друга с самого начала. Как у них могли родиться три сына, просто трудно представить. Но они исполнили свой долг, и вот он, слава Богу, старший сын.
А как у него теперь с Элинор? Он не жалеет о своей женитьбе на ней. Она принесла ему Аквитанию, и королева она, какой можно гордиться. Другой такой элегантной женщины он не знает. Она умеет подобрать себе великолепные наряды и носит их с изяществом и достоинством. Где бы она ни появлялась, на нее обращают внимание; одним словом — королева, какой королева и должна быть. Англичане относятся к ней с подозрением, как они относятся ко всем иностранцам, но любят смотреть на нее, и она того стоит.
При этом она гордая женщина. Робкий мужчина неминуемо окажется у нее под каблуком. Генрих вспомнил Людовика Французского. Все годы их супружества Элинор ни во что его не ставила. Он с улыбкой представлял себе, как она приехала в Антиохию и увидела там своего красавца дядю. Очень быстро она уже оказалась у него в постели, а потом еще, кажется, и в постели у неверного! У него есть что ей сказать, если она еще раз учинит ему допрос. Теперь их жизнь с Элинор превращается в сражение. Это его возбуждало, он готов сразиться и вовсе не против такой жены. Тем более она дала ему Аквитанию. Разве можно жалеть о женитьбе на Аквитании? Элинор во всех отношениях настоящая королева, при том условии, что у нее есть муж, способный ее усмирить. После того как она усвоила, что воля короля — это закон, он вполне доволен своей супружеской жизнью. Дети у них еще будут. Она доказала, что может рожать сыновей, а он не будет возражать и против еще одной дочери или двух. Это отличные фигуры в политической игре. Удачное замужество дочери — это лучший способ заключения прочных союзов. Но она должна понять, что он — король и заставит повиноваться себе. Она его королева и заслуживает уважения, но все это ей дано его милостью, и она должна быть ему благодарна.
Однако требовать этого от нее — значит хотеть того, чего еще никому получить не удавалось, а это и делает их отношения такими возбуждающими. Рождение детей оказало на Элинор свое влияние. Боясь испортить свои восхитительные высокие и твердые груди, она не кормила детей сама, но многочисленные за короткий срок беременности несколько испортили ее фигуру. Она родила ему четверых, да еще двух дочерей Людовику. Женщина, которая произвела на свет шестерых детей, едва ли может остаться наядой, какой она была в юности. Такого физического влечения к ней, как раньше, у него уже нет. Неодолимое желание обладать ею, какое испытывал в начале их супружества, уступило место страсти, корни которой лежат в стремлении подчинить ее себе.
Но в глубине души Генриху хотелось отношений совсем другого сорта. Идеально, когда женщина его обожает, послушна, верна во всех отношениях и полностью подчиняет свое Я служению ему. А такие женщины есть. У покойного Стефана, например, была такая. С такой женщиной Генрих был бы добрым и нежным. Такой он не изменил бы. А Стефан разве не изменял? Всем известно, что изменял, но ее чувства к нему никогда не менялись, и она поступала очень умно, продолжая верно служить своему мужу. Правда, таких женщин, как Матильда Болонская, на свете не много, и Элинор в их число не входит.
Генрих доволен: Элинор поняла, что сохранять ей верность он не намерен и, как король, будет жить и развлекаться где и как ему вздумается, а все его подданные, будь то королева или последний слуга, должны знать эту королевскую волю, и никто никаких вопросов задавать ему не смеет.
* * *
Генрих нигде не оставался подолгу. Если он на Юге, то его интересовало, что делается на Севере. Он постоянно ездил по стране, не говоря, куда конкретно направляется. Это означало, что все и всюду должны быть готовы встречать его в любой момент с отчетом, и горе тому, кто не исполняет его приказов. Простые люди горячо это приветствовали, они видели, как это сразу повлияло на восстановление законности и порядка. Ни один разбойник-барон не смел теперь совершить набег или нападение. Стоило узнать об этом королю, и виновный сразу же подвергался наказанию. Англия ожила. У нее снова сильный король.
Элинор — это была приятная новость для Генриха — снова беременна. Она же плакала с досады:
— Во что я превратилась? В животное, с единственным предназначением плодить потомство?
— Это предназначение женщины, — ухмылялся Генрих.
— Тогда вот что тебе скажу. После этого я ухожу на долгий отдых.
— Три сына было бы неплохим счетом, — соглашался он.
Он стал ей ненавистен. Моложе ее, полон сил и энергии, снова собирается в поездку высматривать хорошеньких девушек, почитающих за честь быть совращенными королем и уже знающих, что родят они от него ребенка и он будет воспитан в королевском дворце. Ведь он привел от потаскухи в детскую этого Жефруа. Элинор ненавидит его за то, что он молод и волен поступать, как ему заблагорассудится.
И вот Генрих, поднявшись ранним утром, объявляет, что отправляется в очередную поездку по стране. Какая сразу поднялась суматоха! Слуги вскакивали с постелей, невыспавшиеся грумы торопились к своим лошадям. Уловив настроение людей, кони начинали резвиться; повара, официанты и вся челядь, сопровождающая короля, торопливо собирали нужные в поездке вещи и припасы. Король собрался, а он не любил промедлений.
