– Не так. Я готов делать работу, но если…
– Вы хотите сказать, что отказываетесь? – живо перебил его собеседник.
– Да. Отказываюсь. В конце концов, я имею право отклонить любое предложение, которое мне не по душе.
С этими словами Андрей поднялся, чтобы покинуть гостиничный номер с высоко поднятой головой, однако очередная реплика заказчика заставила его остановиться.
– Разумеется. Только я не думаю, что вашей невесте и вашему будущему тестю будет приятно узнать, чем вы занимаетесь на досуге. А я ведь вполне могу это устроить.
Андрей медленно повернул голову. Глаза его недобро блеснули. Развалившийся в плюшевом кресле человек это заметил.
– Не совершайте необдуманных действий, мой дорогой, – предупредил он. – Я в полной мере могу понять ваши чувства. Равно как и желание устранить меня вместо Гарри Фергюсона.
Верхняя губа Андрея презрительно дернулась. Получилось нечто наподобие звериного оскала.
– И вы полагаете, что сумеете остановить меня.
– Определенно. Я представляю сильную организацию, мой друг, и, убив меня, вы не решите своих проблем. Гарри Фергюсон и его дочка все равно неминуемо узнают о вас. Так что лучше сядьте и выслушайте меня внимательно.
Андрей поколебался мгновение-другое, но в итоге вынужден был подчиниться. Он вернулся и вновь опустился на прежнее место.
Разговор с заказчиком был недолгим и строился, собственно, на том, что с некоторых пор у наемного убийцы уже не было права выбора. Андрей дал согласие и пообещал выполнить заказ через два дня.
Имитация ограбления подходила лучше всего. Даром что Фергюсон был ювелиром. И убийца обставил это дело наилучшим образом. Он просто выстрелил Гарри в спину, когда они остались одни перед самым закрытием лавки, собрал драгоценности в саквояж и уехал… На протяжении долгих лет ему вспоминалось заплаканное лицо убитой горем Ингрид, когда ей стало известно о случившемся. В полиции Андрей показал, что он, как и дочь владельца, ушел накануне вечером пораньше, а мистер Фергюсон закрывал лавку в одиночестве. Никаких улик против него не было. Неизвестный грабитель, или группа грабителей, оборвавший жизнь Гарри Фергюсона, так и остался ненайденным…
Но в скором времени на долю Андрея выпало новое испытание.
– Покойный Фергюсон оставил завещание, по которому все его имущество перешло к дочери, – грустно, но, как показалось Андрею, довольно фальшиво возвестил тот же самый заказчик через неделю после гибели Гарри. – Все: дом, землю, ювелирную лавку. По нашим расчетам, этого завещания не должно было быть, но… Случилось то, что случилось. К нашему великому сожалению. И к вашему, разумеется.
– Что вы имеете в виду? – в горле у Андрея пересохло.
– Вам придется убрать еще и Ингрид Фергюсон.
– Вы в своем уме?!
– Абсолютно. И, кстати, когда вы от нее избавитесь, вам тоже придется исчезнуть. Слишком велико будет подозрение полиции. Вы уедете из Женевы, но вас, ясное дело, будут искать. Однако я сумею сделать для вас новые документы. Скажем, на имя Гаспара Д’Арвена. Или вы предпочитаете какое-то другое имя? Это несложно, и я готов выслушать любые ваши пожелания.
Лицо Андрея исказила гримаса ярости. Он резко вскочил на ноги, кулаки его сжались. Еще секунда – и, казалось, он кинется на этого фальшиво улыбающегося джентльмена, развалившегося в глубоком плюшевом кресле. Однако самообладание взяло верх.
– Я не понимаю, о чем мы говорим. Извините. Я не стану убивать Ингу. Обсуждению это не подлежит.
– Может, тогда подлежит обсуждению тот факт, как ваша дражайшая невеста отнесется к убийству отца? – с той же гадливой улыбкой, как и при предыдущей встрече, поинтересовался заказчик. – И к тому, что это убийство было совершенно вами.
На этот раз Андрей вышел из номера. Он слышал, как в спину ему была брошена фраза: «У вас два дня», – но все равно вышел, не оборачиваясь. Он не собирался выполнять заказ. Об этом не могло быть и речи. Однако после бессонной ночи, в течение которой Андрей нервно проворочался с боку на бок, первоначальное решение переменилось. Судьба все-таки не дала ему шанса. Поманила, подразнила, и не более того. Мосты сожжены, путей к отступлению нет, и Андрей прекрасно понимал, что он сам загнал себя в ту ловушку, в которой и пребывает к настоящему моменту. Он выбрал путь наемного убийцы и обязан следовать по этому пути до конца. Убийца не имеет права на сантименты. Стало быть, он должен убить Ингрид. Должен! К тому же она все равно не будет с ним, когда узнает, что это он выстрелил в спину ее отцу.
Заказчик не бросал слов на ветер. Через два отведенных Андрею дня Ингрид непременно узнает правду.
Он отправился к ней домой, но не застал, и некоторое время ему пришлось ждать. Девушка приехала почти под вечер.
– Я была у нотариуса. По завещанию отца все его имущество переходит ко мне. Вернее, к нам.
– Ингрид…
Он поднялся с дивана. Нож был намертво приторочен специальными ремнями к правому запястью. Огнестрельным оружием Андрей предпочел не пользоваться. Любой из слуг мог услышать выстрелы. Необходимо было сделать все тихо. Если он, конечно, отважится сделать это. Ее голубые, как два бездонных озера, глаза смотрели прямо и открыто. Андрей чувствовал, что неумолимо тонет в их омуте. Рука откажется подняться в решающий момент. Он не сможет… Не сможет убить ее. Или сможет? Андрей колебался. В коленях появилась предательская дрожь.
– Ингрид… – снова повторил он, и при этом собственный голос показался ему чужим и далеким.
– Что? – она настороженно прищурилась.
– Я хотел… Я пришел к тебе…
Рука не поднималась. Нужно было просто вскинуть ее вверх и прицельно метнуть нож. Но Андрей не мог. Вдруг глаза Ингрид испуганно округлились. В них мелькнуло что-то, из-за чего они перестали быть для молодого человека такими притягательными. Наваждение слетело.
– Господи! – на выдохе произнесла девушка. – Ты пришел меня убить? Да?
Он опешил:
– Нет. С чего ты взяла?
Она покачала головой и отступила на два шага назад.
– Мне следовало бы догадаться. Но я не думала… Так это правда, Андрей? Они заказали тебе меня?
– Кто они? Я не понимаю… О чем ты говоришь?..
И в это мгновение она выхватила из ридикюля пистолет. Черное дуло было направлено прямехонько в грудь Андрею.
– Не строй из себя невинную овечку! – Ингрид словно преобразилась. Теперь она была похожа на разъяренную львицу. – Говори, Андрей, тебе приказали убить меня? Они решили переиграть меня?
– Переиграть?
– Конечно. Ведь это я порекомендовала им тебя. Я с самого начала знала, кто ты такой. Я познакомилась с тобой, уговорила отца взять тебя на работу. Мне нужно было, чтобы ты прикончил его. Чтобы все это, – она сделала неопределенный жест рукой, – досталось мне. А вернее, я хотела, чтобы это досталось нам, Андрей. А теперь планы изменились? Я правильно поняла? Говори же! Чего ты молчишь?
Он уронил взгляд. Картинка полностью прояснилась, и в ней уже не оставалось места неопределенности. Его использовали. Использовали с самого начала. И кто? Девушка, которую он любил! Простить такого отношения к себе Андрей не мог. Он не мог даже посмотреть ей в глаза.
– Не молчи же! – требовательно выкрикнула Ингрид, все еще держа его на мушке. – Отвечай!
Он не стал ничего отвечать. В нем словно что-то надломилось. Чувства умерли, мысли умерли. Он умер сам…
Рука сама по себе взметнулась вверх, нож прыгнул в ладонь, и Андрей прицельно швырнул его с такой силой, на какую только оказался способен. И только после этого поднял глаза, зная наверняка, что не промахнулся. Пистолет выпал из руки Ингрид и упал на пол. Девушка захрипела, отчаянно хватаясь пальцами за торчащую из горла рукоятку, надеясь выдернуть клинок из раны. Однако сил на это у нее не хватило. Алые губы, которые Андрей так часто и так страстно целовал, прошептали что-то, что расслышать не представлялось возможным, а потом Ингрид плавно осела вдоль стены. Жизнь покинула ее голубые глаза. За воротник платья тонкой струйкой стекала кровь. Андрей тяжело вздохнул и, выйдя из комнаты, прикрыл за собой дверь.
А уже через три часа он покидал Швейцарию с новыми документами на имя Гаспара Д’Арвена в кармане. И с твердой уверенностью в сердце, что никогда более не позволит чувствам взять над собой верх. Он был уверен, что никогда никого не полюбит так же, как полюбил ее. Он дал себе зарок.
* * *
И вот теперь зарок был нарушен. Он полюбил. Да, Белла Розенталь, как ни странно, стала для него больше, чем человек, к которому он испытывал просто глубокую симпатию. Звонарев молча смотрел на ее дом и понимал, что ему вовсе не хочется лишать жизни эту женщину. Однако точно так же, как и тогда в Женеве, он был ДОЛЖЕН! Работа превыше всего.
Очередная приманка судьбы. Не поздновато ли? Он считал, что поздновато. Нет! Слишком поздно!
Она появилась через три четверти часа после того, как он отправил ей записку. Легко спустилась с крыльца, огляделась по сторонам, заметила его и быстро двинулась через мостовую на противоположную сторону. На губах госпожи Розенталь играла очаровательная улыбка. Следовательно, что бы там ни содержало в себе вчерашнее послание Назара Илларионовича, о том, что перед ней убийца, Белла даже не подозревала. Звонаревым вновь овладели сомнения. Нож под ремнями неимоверно тяготил запястье. Рука словно не принадлежала ему.
