Что касается Палпатина, то Корускант превзошел все его ожидания. За пять лет поездок по региону Экспансии и Колониям он получил достаточное представление о жизни в высшем свете и здесь, в галактической столице, обрел возможность не столько воплотить темные мечты, сколько испытать на деле свои уникальные таланты. Этот пронзающий облака город был Галактикой в миниатюре: кишащие жизнью нижние уровни, откуда все рвутся наверх, прогрызая себе путь зубами и когтями, а над ними – сливки общества, свысока взирающие на страдания тех, кто копошится внизу. Корускант был не только магнитом для неумелых и бесталанных, но и раем для тех, кто обладал деньгами и связями. И если привлечь к делу богатеев и чинуш, с которыми Палпатин свел знакомство, пока был послом, а также друзей и ставленников Хего Дамаска, то путь на трибуну канцлера окажется весьма и весьма недолгим. Он почувствовал это, едва подошвы его сапог коснулись искусственной поверхности планеты.
Палпатин немедленно уяснил для себя одну важную истину: единственное, что может спасти Республику от краха, – это переезд Сената на планету, где соблазны не подстерегают на каждом шагу, возможности – в каждом уютном кафетерии, а пороки – в каждом притоне. В то же время разгульный образ жизни, который вели верховный канцлер Дарус и сенаторы, был очевиден лишь для тех, кто знал, в какую сторону смотреть, и имел доступ к закрытым клубам и кулуарам, где процветало взяточничество. Даже без подсказок Силы Палпатин знал, что добьется здесь успеха. Всего-то и нужно было, что завоевать доверие коллег. Пока все кругом стремятся подсидеть друг друга, от него требовалось лишь убедиться, что он хорошо одет и обедает в правильных местах и в подходящей компании, да время от времени обновлять свой сезонный абонемент в Галактическую оперу. При этом он понимал, что в этом мире сохранить анонимность – в сущности, пустяк: спустись на пару уровней ниже, переоденься, смешайся с толпой, проворачивай делишки с торгашами, спекулянтами, аферистами, махинаторами, каких пруд пруди в подобных местах…
Его первые апартаменты не были слишком роскошными, но располагались в правительственном районе, а места вполне хватало для его растущей коллекции предметов искусства, которая включала теперь дорогостоящую нейраново-бронзовую скульптуру древнего мудреца Систроса – вполне подходящее украшение для дома влиятельного главы рода Палпатинов и вместилище для светового меча ручной работы, который был аккуратно спрятан в цилиндрической полости, незаметной для любых сканеров.
Первое, что ему пришлось сделать в должности исполняющего обязанности сенатора от Набу, – посетить похороны, уже вторые за этот год. И в каком-то смысле это было символично, учитывая то, какие виды ситы имели на Корускант.
* * *
Приказ явиться на похороны Видара Кима поступил как с Набу, так и от Плэгаса, который намекнул, что это хорошая возможность познакомиться с сыном погибшего – Ронаром. Доселе Палпатин ни разу не встречался с джедаями с глазу на глаз, и разговор с Ронаром позволит ему проверить на деле свое умение прятать истинную сущность от тех, кто чувствителен к Силе.
«Корускант – мир жестокий и безнравственный, – говорил ему Плэгас, – но Сила здесь велика, этого не отнять. И все из-за тысяч живущих на планете джедаев. Если ты научишься прятаться на виду, то сможешь скрыть свое истинное лицо даже от самых могущественных мастеров Ордена. Войди к Ронару в доверие, а затем потрать немного своего драгоценного времени на знакомство со шпилями вражеской обители и спроси себя: это ли не крепость, призванная сдержать наступление тьмы?»
Что до убийства сенатора Кима, Плэгас хранил молчание, которое оглушало сильнее любого крика. Узнав, что король Тапало назначил Палпатина временно исполняющим обязанности сенатора, Плэгас поздравил ученика, но и только. Не видясь с наставником уже несколько месяцев кряду, Палпатин надеялся встретиться с ним на Корусканте, но Хего Дамаск и мууны, составлявшие совет директоров «Капиталов Дамаска», отбыли на некую деловую встречу на далекую планету Серенно.
Церемония похорон проходила на территории посольства Набу, которое располагалось чуть ниже и западнее площади Монументов и здания Сената. Облачившись в пурпурную мантию и накидку с высоким воротником, Палпатин прибыл к воротам вычурной монады в сопровождении Кинмана Дорианы, Сейта Пестажа и Дженуса Гриджейтуса – последний был направлен на Корускант лично королем Тапало и, как подозревал Палпатин, обладал небольшой чувствительностью к Силе. Кинман и Сейт сошлись легко и быстро. Молодой Дориана был словно создан для таких планет как Корускант – а кто бы лучше подошел на роль проводника по приятно щекочущим нервы мрачным нижним ярусам галактической столицы, как не Пестаж, который, казалось, знал здесь каждый закоулок.
Среди нескольких десятков гостей, пришедших на похоронную службу, был и Ронар Ким. Палпатин дождался, когда джедай останется в одиночестве, и лишь тогда приблизился к нему.
«Скрывая свою тайну от джедаев, ты не сможешь полагаться на дар обращения с темной стороной, – наставлял его Плэгас. – Вместо этого ты должен быть собой; должен стать частью единой структуры реальности, к которой привыкли джедаи; должен быть видим в Силе, но отнюдь не как сит. Чтобы никто не смог распознать твоего истинного облика, нужно сделать так, чтобы тебя воспринимали как данность. Твоя маскировка – простота; твой камуфляж – обыденность. Укрывшись ими, ты сможешь нападать внезапно и без предупреждения – когда возникнет на то необходимость».
Ронар был высоким и мускулистым молодым человеком в черных одеждах; густые черные волосы были собраны в хвост у него на затылке, а несколько длинных прядей свисали с висков почти до подбородка. В нем Палпатин видел точную копию Видара, чье тело покоилось на массивном прямоугольном возвышении из камня. Незамысловатое одеяло укрывало покойника от плеч до колен, а на груди его размещалась плоская металлическая ваза с пурпурными цветами и зажженной свечой, которая должна была символизировать Вечный Огонь башни Ливет. Сразу после кремации Дженус Гриджейтус доставит прах сенатора на Набу, где тот будет развеян над водами Солье.
– Джедай Ронар Ким, – проговорил Палпатин, входя в зал, – прошу простить за вторжение, но я хотел бы лично выразить вам свои соболезнования.
Вырванный из раздумий, Ронар стремительно обернулся навстречу вошедшему, словно становясь в защитную стойку, и смерил его взглядом с ног до головы:
– Кто вы?
– Палпатин, – ответил тот. – Меня назначили новым сенатором от Набу взамен почившего Видара Кима. Я хорошо знал вашего отца.
Настороженность Ронара пошла на убыль.
– Простите меня за малую осведомленность о делах Набу, сенатор… Палпатин. Дело в том, что неделю-другую назад я даже не знал, что Видар Ким – мой биологический отец, а Набу – моя родина.
Палпатин сделал вид, что хорошо его понимает:
– Не нужно извинений. Мне представляется, что Сила – это огромный мир, гораздо более всеобъемлющий, чем наш.
Ронар кивнул:
– Я едва знал этого человека. Не будь он сенатором Республики, Совет джедаев не позволил бы мне даже повидаться с ним.
Палпатин на пробу прикоснулся к нему Силой – лишь на мгновение, чтобы проверить реакцию джедая. Реакции не последовало.
– Извините, что спрашиваю, но почему тогда вы пришли на поминальную службу?
Взгляд Ронара стал задумчивым.
– Вы, без сомнения, слышали о трагедии, которая унесла жизни его жены и сыновей.
– Конечно.
– Видар Ким просил меня отказаться от обетов джедая и стать продолжателем его рода.
Палпатин придвинулся на шаг и придал голосу сочувственные нотки:
– Он говорил мне об этом, Ронар. Значит, вы пришли сюда из-за сомнений в том, какой долг для вас важнее – сыновний или долг джедая?
– Нет, – ответил джедай чуть тверже, чем, вероятно, намеревался. – Я пришел отдать дань уважения сенатору. Как вам наверняка известно, он погиб от руки наемного убийцы – а мы ведь ехали в одной машине. – В голосе Ронара послышалась досада, но не гнев. – Будь я чуточку быстрее, сенатор остался бы жив, а сейчас я даже не уверен, на кого именно покушались – на Видара или на меня.
– Но кто в здравом уме станет покушаться на джедая?
Джедай хмыкнул, сощурив свои темные глаза:
– У джедаев немало врагов, сенатор. Наша борьба за мир и справедливость по нраву далеко не всем.
– Мир политики ничуть не безопаснее, Ронар. Особенно сейчас, когда столь многие пребывают в нужде. Хвала Силе, что у нас есть джедаи.
– Хотел бы я знать… – протянул Ким.
Палпатин с любопытством посмотрел на него. Разгадка убийства Видара Кима тревожила джедая значительно меньше, чем то, что он не смог это убийство предотвратить.
