Застолица в поднявшемся гвалте, в звоне рюмок и бокалов не заметила, что герой тоста свою рюмку уже не поднял.
Прошло какое-то время, когда Горяев, сидя за столом, дремал и потерял контроль над происходящим вокруг, но, когда очнулся, не обнаружил за столом тещи. Облегченно вздохнув, он обвел взглядом стол, точно приглашая всех разделить с ним радость, но оказалось, что, кроме него, за столом еще только трое: одна супружеская пара и откровенно дремлющий Сараев. А остальным гостям теща, оказывается, показывала дачу. Но там не было Кичигина и Наташи! Дверь с веранды была открыта, слышно было, как шумел на ветру бело-черный сад и оттуда тянуло холодом. Но Горяева будто кипятком обдало — Наташа ушла куда-то с Кичигиным!
Он вскочил, опрокинув стул, и быстрыми, неверными шагами пошел в сад. С необъяснимой уверенностью он шел по чьим-то свежим следам на снегу, сгибаясь под ветвями деревьев. Там дальше, в малиннике, — беседка, следы вели туда.
Беседка возникла перед ним так внезапно, что он в первое мгновение сделал шаг назад, но тут же увидел обнявшихся и целующихся Наташу и Кичигина.
— Сволочи! — закричал он звериным голосом и успел увидеть, как Наташа вырвалась из объятий Кичигина, побежала в темноту, по нетронутому снегу. Словно в полусне, он вернулся на веранду, там никого не было. Он налил фужер водки и быстрыми глотками выпил, грохнул фужер об стол. Полная потеря сознания…
Очнулся утром. Он лежал в постели одетый, только галстук снят и расстегнут крахмальный воротничок. Наташи рядом не было… Страшно болела голова, и он пытался вспомнить, что же было, и то, что сквозь муть прояснялось, казалось невероятным… может быть, сном?
Из всего мутного отчетливо помнилась только беседка и там обнявшиеся Наташа и Кичигин. Неужели это было? Но не дано Горяеву узнать, что было в эту ночь и чего не было.
Тихо постанывая от непереносимой головной боли, он с трудом встал с постели и вышел на веранду. За разгромленным столом сидел один Кичигин, вид у него был расхристанный, на щеке зияла глубокая царапина. Он поднял тяжелый взгляд на Горяева:
— Подсаживайся, горемыка, опохмелись…
Горяев сел за стол напротив, взял из его рук полную рюмку и выпил ее одним махом.
— Где Наташа? — спросил он сиплым голосом.
— Еще ночью уехала с мамой на машине Сараева.
— А что же вы?
— Оставили при вас медсестрой и няней, — хрипло рассмеялся Кичигин. — Мы с Сараевым, наверно, целый час тащили вас из сада домой, а вы отбивались так, будто мы тащили вас в ад… — Он осторожно потрогал царапину на щеке.
— А я думал, это Наташа, — сказал Горяев.
— От нее я получил изустно… — Кичигин тяжело и шумно вздохнул: — Беда… как только выпью лишнего, становлюсь что твой зверь… Женщину не могу видеть спокойно.
— Это уж да… — покачал головой Горяев.
— Что «да»? — сердито насторожился Кичигин и начал застегивать рубашку, затягивать галстук. — Что вы видели? Вы же ни черта не соображали.
— Не беспокойтесь — соображал, — усмехнулся Горяев. — И у беседки я не слепой был… — Он помолчал и вдруг сказал со злостью: — И я не хочу вас видеть.
— Ну вот… ультиматум Керзона. Глупо это, Евгений Максимович. Я был пьян до безобразия… Если уж вам приспичило меня воспитывать, сказали бы вовремя, что мне пить больше нельзя, и я съел бы это, не моргнув глазом.
— Вы вели себя безобразно, — ваши пошлости за столом были непереносимы… И вообще…
— Главное, наверное, «вообще»? — иронически поинтересовался Кичигин. — Знаете что? Объясните-ка мне, как пройти к станции.
Горяев объяснил, и Кичигин ушел, оставив двери веранды открытыми.
Горяев долго сидел один неподвижно за столом, пока его не начало трясти от холода. Вдруг ему подумалось — надо же на работу! Вскочил и тут же вспомнил: воскресенье ведь! Снова ощутив дикий холод, он вошел в дачу, но и там теплее не было. Механически надел дубленку, нахлобучил меховую шапку — надо все-таки отсюда уезжать, все ему тут было противно.
Гараж был заперт, смутно вспомнилось, что Наташа вчера специально оставила машину в Москве, боялась, что кто-то спьяну захочет покататься, и они ехали на дачу электричкой.
Горяев медленно брел к станции. Шагал тяжело, трудно дышалось. Но от холодного ветра, бившего в лицо, сознание будто пробуждалось, и в его гудевшей голове возникла мысль, что произошедшее — не что иное, как наказание ему за темные дела, связавшие его с трижды проклятым Кичигиным, который привлек его не только к своим делам, но и к его такой же темной жизни, и она, эта жизнь, становится теперь для него как бы обязательной, и со всем этим ему придется примириться, иначе… тут мысль тревожно обрывалась.
Плохо нахоженная дорога наискось пересекала широкое снежное поле, и впереди далеко-далеко по его краю торчали столбы с проводами электрички. Горяев удивленно почувствовал, как тело его наливается силой. Еще минуту назад идти было тяжело, а сейчас прекратилась одышка и он непроизвольно ускорил шаг. И мысли пошли более ясные и сильные. Не будет он мириться с кичигинской мерзостью! Больше он никогда не сядет с ним за один стол, и это освободит от близости с ним. Ну, а если думать об их совместных делах денежных… тут снова мысль тревожно затруднилась… Нет. Пусть будет так: кроме денег, больше нас не связывает ничто. Это простое решение странным образом разрешило и все переживания минувшей ночи — да, с завтрашнего дня все в его жизни пойдет по-другому. Объяснится он и с Наташей, скажет ей твердо и искренне — той ночи попросту не было, и все.
Он шагал все быстрее, не замечая, что полы незастегнутой шубы развеваются от порывов ветра, а галстук откинулся на плечо и развевался за его спиной, как флажок.
К станции подошел удачно — поезд через десять минут. Пройдя по перрону вперед, остановился у места, где будут первые вагоны поезда. Заметил, что немногочисленные пассажиры посматривают на него с улыбкой, кто-то за его спиной рассмеялся. Горяев поправил галстук, застегнул шубу и теперь сам оглянулся на пассажиров — ну что же вы больше не скалитесь. В это время он увидел милиционера — розовощекого, молоденького, — который внимательно вглядывался в него. Ну, а тебя, начальство, что не устраивает? Горяев настроился даже на веселый лад…
Он сел во второй вагон, где было не больше десятка пассажиров. Когда поезд тронулся, в вагоне появился милиционер, который сел напротив Горяева и продолжал внимательно на него смотреть.
— Я вам нравлюсь, — подмигнул ему Горяев.
Милиционер наклонился вперед, сказал негромко:
— Предъявите, гражданин, документы.
— Ах так? Вы даже пожелали со мной познакомиться? Извольте…
Но увы — никаких документов у него не оказалось, не было даже проездного билета, который он забыл купить. Милиционер терпеливо ждал, пока он шарил по карманам, а потом сказал:
— Сойдем на следующей станции, гражданин.
— Дорогой мой страж порядка, — Горяев еще продолжал держаться на веселой ноте, — я начальник отдела министерства, еду по срочному служебному делу.
— Это в воскресенье-то? — усмехнулся милиционер и добавил: — Начальники из министерства на электричках не ездят.
— Тогда кто ж я, по-вашему?
— Разберемся, гражданин, не беспокойтесь…
Бывают такие сны — над тобой свершается какая-то дикая и страшная нелепость, а ты ничего не можешь сделать, чтобы вырваться из кошмара. Так чувствовал себя сейчас Горяев.
Поезд остановился.
— Выйдемте, — сурово сказал милиционер и протянул руку. Горяев ее отпихнул, однако встал и пошел впереди милиционера.
— Руки, кажется, полагается сцепить за спиной? — оглянулся он.
— Идите, идите… — легонько подтолкнул его милиционер.
На станции было отделение милиции, помещавшееся в маленьком дощатом домике. В нос Горяеву ударила кислая вонь водочного перегара. Тусклая лампочка еле освещала небольшую дежурную комнату, а окно, очевидно от холода, было заставлено фанерным листом.
— Сядьте сюда, — милиционер показал на скамейку у стены и прошел за барьер к дежурному, и они долго о чем-то тихо разговаривали. Потом его провели в другую комнату, где усадили на стул, а за стол сел парень в штатском и сбоку — молоденький милиционер.
— Предъявите ваши документы, — попросил парень.
— У меня с собой ничего нет. Но товарищу сказано — я начальник отдела Министерства автомобильной промышленности.
Вдруг идиотский вопрос милиционера:
— Откуда у вас эта шуба?
— Как это откуда? Купил еще в прошлом году.
— Где?
— По случаю…
— Где вы были минувшей ночью? — спросил парень.
— У себя на даче, в Велихове, праздновал пятилетие свадьбы.
— Уточните, пожалуйста, что означает — купил по случаю? У кого, где? За сколько?..
Кошмарный сон продолжался…
