Баи аккуратно ходила в дозор. В последнее время это было очень опасно. Французы стремились сжечь защитный забор, постоянно нападали на посты и убивали часовых-партизан. Время от времени они устраивали засады и стреляли в жителей. Два человека уже были убиты таким образом, поэтому не у каждого парня или девушки хватало смелости ходить в дозор. Но Баи ни разу не пропустила своей очереди. Она была принята в партизанскую группу всего лишь месяц назад после зверской расправы французов с партизанкой Тан.
В апреле по приказанию французов пять солдат марионеточной армии переоделись в крестьянскую одежду и пошли в деревню. За ними следовала группа солдат. Тан в это время пропалывала картофель. Заметив незнакомых людей, девушка подбежала к ним и спросила, кто они такие. Враги схватили ее и потащили на допрос. Они зверски избивали и мучили ее, пытаясь узнать, где находится тайное убежище партизан. Но Тан молчала. Французы прострелили ей ступни ног. Но она только проклинала их. Ей прострелили икры ног, бедра, кисти рук, локти, плечи. В ее тело всадили двадцать четыре пули. После каждого выстрела она продолжала посылать врагам проклятья. Они стреляли ей в грудь, в лицо, желая добиться у нее признания, но она, собрав последние силы, громко кричала:
— Да здравствует Хо Ши Мин!
— Да здравствует независимый Вьетнам!
Разъяренные ее упорством, французы послали в ее грудь еще одну пулю. Перед смертью Тан успела вымолвить:
— Да здравствует Вьетнамская партия трудящихся!
Муж Тан был членом Вьетнамской партии трудящихся. Уже два года он сражался в Народной армии в Патет-Лао. Таи осталась дома одна с тремя маленькими детьми на руках. Вьетнамский народ был потрясен смертью Тан. Подвиг молодой женщины произвел на всех глубокое впечатление. Многие парни и девушки просили принять их в партизанские группы, но сначала принимали только юношей, из крестьянских семей. Баи выступила с решительным возражением против этого. Героический подвиг Тан показал, говорила она, что женщины ни в чем не уступают мужчинам. Наравне с мужчинами необходимо и женщин принимать в партизанские отряды. Баи требовала соблюдения принципа добровольности. Наконец, она была принята в партизанскую группу Фана и стала работать еще активнее.
Отступая под давлением французов к защитному забору, группа Фана задержалась около крестьянского сарая для телег. Крестьяне спешно разбирали телегу, чтобы спрятать ее в надежном месте. Фан приказал Баи и другим партизанам помочь им. Выгадывая каждую секунду, Фан завязал перестрелку с французами, всячески сдерживая их продвижение вперед.
На помощь партизанам, разбиравшим телегу, пришел и Тик. Едва только разобрали и спрятали телегу, как французы ворвались в деревушку.
Крестьяне побежали к убежищу, вырытому у самого берега реки, Баи и Фан спрятались в другом укрытии. Спустившись в него, они обнаружили там Хоэ. Они не успели его ни о чем расспросить, как услышали голос Тхиета, и бросились помогать ему внести раненого Чо в укрытие. Рана Чо была неопасна: осколок задел кожу на голове, не повредив кости. Но партизан потерял много крови, она заливала ему лицо, глаза, так что он ничего не видел. Баи разорвала носовой платок и перевязала Чо.
Французы по пятам преследовали Тяна и Льеу. Добежав до холма, Льеу крикнул Тяну, что нужно бежать дальше через деревню Минь-Кхай в горы.
— Скрываться в убежище нельзя, — сказал Льеу, — французы следуют за нами по пятам и могут легко обнаружить партизанское укрытие. — С этими словами Льеу побежал дальше, но Тян бросился к убежищу. Французы поднялись на холм, стреляя в Льеу. Тем временем Тян скрылся в зарослях камыша, диких трав и бамбука в заброшенном саду.
Предатель До Бьен преследовал партизан вместе с французскими солдатами. Он предупредил солдат, где им следует собраться, и велел сообщить начальнику поста, чтобы он прислал к нему на помощь побольше солдат — До Бьен надеялся найти тайное убежище партизан. В заброшенных садах оставленной жителями деревушки собралось множество солдат. Явился и начальник поста Довван. Солдаты, не зная, где вход в убежище, разделились на группы и принялись громко кричать, требуя, чтобы партизаны вышли из тайника. Сначала они уговаривали партизан сдаться, потом начали угрожать им. Накричавшись вволю, солдаты принялись вырубать деревья и кустарник, затем подожгли траву и бамбук, чтобы найти вход в укрытие. К полдню благодаря усердию До Бьена им удалось обнаружить вход. С радостными криками солдаты расчистили вход в подземелье, затем положили около него солому, траву, ветки и подожгли их, надеясь по выходящему дыму найти отверстия для воздуха. Найдя их, они начали раскапывать убежище.
А в это время товарищи перенесли Чо на нижний этаж подземелья, где были Хоэ и Тян. Баи, Фан и Тхиет вернулись наверх и стали наблюдать за французами. Девушка, поняв, что французы собираются раскапывать убежище, предложила выбежать из него и угостить французов оставшимися гранатами. Кому-нибудь удастся спастись, а если и не удастся, то уж лучше встретиться с врагом лицом к лицу, чем беспомощно сидеть и ждать смерти.
Но Фан возразил девушке: а может быть, Тян не согласится с ее планом? К тому же нужно подумать о Чо, его рана не опасна, но ему трудно будет уйти от французов. По мнению Фана, не все должны покидать убежище, кое-кого следует оставить в нижнем этаже и вход в него тщательно замаскировать.
Баи, Фан и Тхиет спустились вниз, чтобы узнать мнение остальных товарищей.
Чо лежал, положив голову на колени Хоэ. Чо и Хоэ дружили с детства, но недавно между ними произошла размолвка. Хоэ был таким же партизаном, как и другие юноши и девушки, но с тех пор как французы начали жестоко расправляться с населением, Хоэ стал трусливым. Он пугался, когда узнавал, что идут французы. Он, хотя и являлся на место засады, вел себя беспокойно и зачастую слишком рано спешил спрятаться в убежище. Чо много раз сердито отчитывал Хоэ, говорил, что он недостоин быть партизаном; он показывает плохой пример товарищам. Друзья детства поссорились, при встречах не смотрели друг другу в глаза. Но когда Чо принесли в убежище, Хоэ положил его голову на свои колени. Чо чувствовал страшную слабость, он закрыл глаза и лежал без движения. Хоэ старался не шевелиться, чтобы не потревожить друга; в убежище было так тесно, что ему пришлось сидеть, согнувшись в три погибели.
Через некоторое время Чо открыл глаза и спросил Хоэ:
— Ты видел Тика?
Хоэ удивился:
— Где?
Чо нахмурился:
— Где? Где твоя засада. Стало быть, ты в это время уже успел спрятаться?
Хоэ молча опустил голову. Чо отодвинулся от него и голова его сползла с колен Хоэ. Тян, сидевший в другом углу подземелья, заметил:
— Правильно сделал Хоэ, что отступил, когда там был Тик. Мы остались одни, и вот результат.
Хоэ перевел взгляд с Тяна на Чо, ожидая, что тот начнет бранить Тяна. Но Чо лежал неподвижно, с закрытыми глазами. В убежище воцарилась гнетущая тишина. В этот момент Фан, Баи и Тхиет спустились вниз, чтобы решить, кто должен остаться в убежище, а кто выйдет наружу. Тян с печальным лицом сидел на корточках, обняв руками колени. Выслушав Фана, он предложил:
— Можно поступить так: мы поднимемся на верхний этаж и скажем врагу, что согласны выйти. Если нам посчастливится и они не убьют нас сразу, тогда мы найдем путь к спасению. Французов слишком много наверху. Даже если мы бросим гранаты, спастись нам все равно не удастся. Если же мы останемся здесь, они раскопают убежище и перебьют нас всех.
Когда он закончил свою речь, Баи в упор посмотрела на Тяна и сказала:
— Просить у них разрешения, можно ли нам выйти?!
Баи всегда была резка с Тяном. Тян тоже ни в чем не уступал молодой партизанке. Он уже собрался ответить очередной колкостью, но в это время вмешался Фан. Он убеждал Тяиа, что, если внезапно выйти из убежища и завязать бой с французами, тем и в голову не придет обыскивать убежище. Те товарищи, которые выйдут, предварительно тщательно закроют вход в нижний этаж, так чтобы враги не смогли его обнаружить.
Тян уткнул голову в колени и молчал, Чо настойчиво просил, чтобы ему разрешили выйти вместе со всеми. Фан, Баи и Тхиет с большим трудом уговорили его остаться, и, когда трое товарищей поднялись на верхний этаж, Чо проводил их глазами, полными тоски.
Первым шел Тхиет, за ним Фан. Фан, поднимаясь наверх, предложил Баи:
— Может быть, ты тоже останешься?
Баи спокойно переплетала косы. Она вытащила шпильки и тщательно пригладила волосы руками. Девушка не могла ответить Фану: в зубах она держала шпильки.
Фан продолжал шепотом:
— Тебе лучше остаться. Мы беспокоились о Чо и Тяне и не подумали о тебе. Достаточно того, что выйдем мы с Тхиетом. Если выйдешь ты, нам гораздо труднее будет спастись.
Баи вынула шпильки изо рта и твердо сказала:
