«Господи, для Тебя нет ничего невозможного, – молился я. – Пошли мне цистерну с бензином, из тех что здесь иногда проезжают, или бензоколонку, не отмеченную на карте! Ведь в Зальцбурге я вручил Тебе вновь свою жизнь; так прийди же и ты мне навстречу! Спасибо».
И в смутной надежде я двинулся дальше, чувствуя, как выворачивается мой желудок при одном взгляде на указатель бензина, стрелка которого находилась в пределах резерва. А вокруг – ничего кроме песков, песков, песков!
Ежеминутно я ожидал, что мотор заглохнет; но нет – ничего подобного! Машина катила и катила. Постепенно до моего сознания начало доходить, что Бог все же дал чуду произойти. Все бензобаки были пусты, судя по указателю, из них нельзя было больше выжать ни капли. Но машина катила дальше.
И вдруг я начинаю различать вдали, в низине, силуэты мазанок; ясно выделяется башня минарета. Оазис! Ищу его на новейшей карте: нет, не обозначен! Это, должно быть, где-то невдалеке от Тидикельта. Я вздыхаю облегченно. «Благодарю!» – вырывается беззвучно с моих склеенных и забитых песком уст.
Остальное рассказать недолго: бедуин указал мне на бензоколонку, состоявшую из одной колонки, которая стояла так, будто бы бензин бил прямо из Сахары. Он помог мне набрать бензина и послал детей принести мне поесть. Из арабо-французской мешанины их речи я понял, что где-то в 60 километрах отсюда находится миссия «Белые отцы», на которую я должен выехать. Однако случилось совсем другое. В Тадемоуте мое путешествие закончилось.
Полицейские из иностранного легиона, находящиеся там, перекрыли дорогу. Тут уже три дня стояли один австриец из Вены и один немец из Дюссельдорфа, дожидаясь в своих джипах еще двоих попутчиков, ибо, начиная отсюда, путешествие по пустыне разрешалось лишь конвоем из четырех автомашин. И поскольку у меня не было никакого желания торчать тут неизвестно сколько в ожидании четвертого, я повернул обратно и направился по трассе Хоггар, через Гхардайа на Алжир и дальше на Тунис, и пароходом в Сицилию.
Тут проходил строгий пограничный контроль: с помощью собак-ищеек таможенники искали гашиш. Чудесным образом меня пропустили без контроля; наверное, мой облик вызвал доверие. Впрочем, у меня ведь и впрямь не могли найти ничего запретного!
В сентябре месяце мое путешествие завершилось в Зальцбурге. Когда я мыл машину, мне в глаза бросился торчащий шнурок радиоприемника; чтобы установить его на место, пришлось все разобрать – и я обнаружил спрессованную пластинку гашиша, упакованную в целлофан. В ужасе я понял, что оказался курьером для какого-то торговца наркотиками, который по непонятным причинам не добрался больше до моей машины. Я вспомнил об итальянских пограничниках с их ищейками, которые меня обошли. И о Боге, чья десница уберегла меня
СТРАННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Пришло время приискать себе в Зальцбурге новую квартиру. Для новой связи с Богом мне было необходимо и новое убежище. Итак, сперва я жил у барона Е. X; это была примечательная личность: человек с благородным обликом, остроумный и обаятельный. Старый холостяк, он жил один и его ежедневно посещали молодые поклонники, среди которых – и несколько моих учеников. Барон уступил мне большую часть своей квартиры.
Но через год эта квартира стала для меня слишком шумной, и я решил уединиться в более тихий уголок. Итак, я поселился в прекрасной вилле в стиле барокко, у подножия крепости, в комнатах с деревянной обшивкой и с видом на крыши Зальцбурга. Некогда этот дом построил для себя Жюль Верн, но прожил здесь всего девять лет.
Моя новая хозяйка, овдовевшая гофрат (придворный советник), личность весьма незаурядная, как видно, больше не могла выносить одиночества в этом огромном доме, причину этого я узнал позже.
Хозяйка была дружна с провидицей, голландкой М. Ван Дикен, той самой, которой я однажды, зимним вечером, в буквальном смысле этого слова наступил на ноги.
– Молодой человек, в какой же вы все-таки спешке, – послышалось мне в тот момент, когда я летел по гостиной, спеша снять телефонную трубку. Голос исходил из непосредственной близости – из высокого кресла со спинкой, что стояло возле телефона; низенькая седая дама испытующе смотрела на меня своими серыми глазами. Я представился. Она продолжала:
– Вы знаете, что у вас большие медиумические способности? Вокруг ваших рук я вижу четкое голубоватое излучение, а над головой – фиолетовую «чакру»; странно, но она, кажется, чуть сдвинута вправо.
Я не очень понимал все эти иносказания и уже хотел спросить о значении этого излучения; но она продолжала свое странное приветствие, повысив голос:
– Однако я хочу предупредить вас, молодой человек. То, что вы собираетесь сделать сегодня вечером, – это нехорошо! Вы вступаете в опасную сферу.
– Что вы имеете в виду? – насторожился я.
– Я имею в виду сеанс спиритизма, в которым вы намереваетесь участвовать сегодня вечером с вашими друзьями. Ведь это правда? Вы хотите этого?
После моего подтверждения дама стала предостерегать меня, говоря о всевозможных угрожающих мне опасностях, главным образом, от зависимости. Затем перешла к более подробным разъяснениям относительно ауры и чакры и объяснила мне значение цвета и формы:
– Вы обладаете исключительной способностью вносить религиозные элементы в повседневную жизнь; вы человек духовно одаренный, с тонким чутьем к нуждам других; тем не менее вы должны серьезно следить за тем, чтобы не попасть в зависимость. Я ощущаю у вас тенденцию к сверхактивности. Используйте вашу интуицию!
К ее словам я отнесся скептически: в конце концов, оценки такого рода могут подойти любому! И тем не менее я был задет за живое: ведь о моем намерении провести с друзьями спиритический сеанс не знал никто!
Как-то утром я заметил, что моя хозяйка очень бледна и не в духе. Когда я заговорил об этом, она сказала:
– Этот дом нечистый, я его продам. Здесь происходят странные вещи. Нынче ночью, во сне, мне явился покойный муж и сообщил, что господин X. умрет во вторник, в одиннадцать часов, от инфаркта. Это действует на меня удручающе! У меня были подобные сны два раза; в первый раз я увидела обоих своих сыновей с забинтованными и окровавленными головами. Вскоре после этого они пали в России.
Господин X. был нашим соседом. Крепкий и здоровый человек, он и в самом деле умер в назначенное время.
Спустя несколько недель на вилле Жюль Верна произошло нечто поистине странное. После ужина я поставил поднос с посудой на кухонный стол и вернулся в гостиную, как вдруг раздался страшный грохот разбитой посуды. Я пошел посмотреть и увидел весь фарфор разбитым на полу. Никакого объяснения этому не было.
Моя хозяйка взглянула на меня сокрушенно.
Я предполагаю, в чем дело, – сказала она. – Такое происходит уже третий раз. Ведь я сказала вам, что этот дом нечистый. Я его продам.
Но, когда я попытался расспросить ее обо всем этом подробнее, она как-то увильнула и вышла из комнаты.
Незадолго до того, как я окончательно решился покинуть дом г-жи В., чтобы открыть частный кабинет, здесь вновь произошло нечто чрезвычайно странное. Я частенько слышал над своей головой, в спальне моей хозяйки, так к часу ночи, шаги и хлопанье одной двери, но обычно не придавал этому особого значения, думая, что это хозяйка укладывается спать. Но вот однажды ночью мне снова послышались шаги и хлопанье двери, хотя в доме никого не могло быть, ибо госпожа В. была в отъезде.
Я предположил, что это вор, и кинулся наверх. Однако ничего подозрительного обнаружить не смог. Тут-то мне и вспомнились замечания г-жи В. о странностях этого дома. И хотя вообще я не пугливого десятка, с тех пор я стал чувствовать себя ночью не особо уютно.
Эта возня повторилась еще дважды. По возвращении хозяйки я ей все это рассказал, на что она лаконично ответила:
– Ну да, все это длится уже годами. Здесь, как видно, орудует какая-то неотпущенная душа. Когда это случается, я всегда молюсь.
Тогда я не слишком хорошо понимал ее объяснения, теперь же знаю, что к происшествиям такого рода следует относиться дифференцированно. Это могут быть анимистические процессы, то есть подсознательное перемещение вовне психических сил, или спиритические процессы, т. е. когда действуют в самом деле духи. Конечно, бывают и трюки, обманы воображения. Для данного происшествия я так и не нашел правдоподобного объяснения. Во всяком случае, все эти происшествия послужили мне поводом пристальнее отнестись к парапсихологическими явлениями.
В заключение хочу заметить, что не далее чем через год один профессор из Вены – личность, также обладавшая даром видеть над человеком его ауру – сказал мне те же самые слова, что и М. Ван Дикен. Мне становилось все яснее, что между небом и землей имеется гораздо больше тайн, чем мы можем допустить это своим ограниченным умом.
Вскоре после моего переезда Госпожа В. продала свою виллу.
