– Эти вещи не должны были тебя волновать. Для меня они не имели никакого значения, – отрезал Ласло.
– Я знаю! Но для меня они имели значение, и ты не можешь меня за это осуждать, как и за то, что мы с тобой по-разному относимся к вещам. У нас были разногласия по многим вопросам, и это рано или поздно привело бы к серьезным проблемам. Только ты не был готов это признать. Поэтому не смей обвинять меня в трусости. Это ты был трусом.
Он подошел к ней вплотную, и она резко отпрянула.
– Я не трус, – спокойно произнес он, но блеск глаз выдавал его ярость.
Внутри у Пруденс все сжалось. Дух сопротивления внезапно ее покинул, и она почувствовала, что проиграла.
– Этот разговор ни к чему не приведет, – устало произнесла она. – Я знаю, что ты злишься. Мы оба злимся. Но почему бы нам не оставить в покое наше прошлое, по крайней мере до тех пор, пока я не закончу работать с коллекцией?
– Ты знаешь, как много значит для моего дедушки его коллекция? Знаешь, почему он решил составить ее каталог? – Ласло покачал головой. – Неужели после того, что произошло между нами, ты правда думаешь, что я смогу тебе доверять?
На мгновение Пруденс охватил страх. На что он намекает?
– Можешь, – произнесла она слегка дрожащим голосом. – Я буду хорошо работать. Даю честное слово.
Он поморщился, словно съел что-то кислое, и наклонил голову набок:
– Честное слово? Твое честное слово…
Его презрительный взгляд подействовал на нее как удар.
– Я просто хотела сказать…
– Не имеет значения, что ты хотела сказать, – перебил ее он. – Мы оба знаем, что твое слово ничего не стоит.
– О чем ты говоришь?
Ласло недоуменно покачал головой. Да что она за человек, черт побери? Он давно знал, что она трусиха, но не подозревал, что она отказывается признавать то, что сделала.
– Я оказал тебе честь, сделав тебе подарок. Самый ценный подарок, который только может сделать мужчина женщине. Я взял тебя в жены, а ты швырнула мой дар мне в лицо.
Пруденс была так потрясена, что раскрыла рот, но не смогла произнести ни слова.
Взял ее в жены? Не может же он считать, что они на самом деле женаты! Это же нелепо!
Пруденс мысленно перенеслась в тот день, когда его родственники завязали ей глаза и привели ее в трейлер его двоюродного дедушки. Ласло ждал ее там. Он выглядел серьезным и решительным. Они поклялись друг другу в любви и преданности, затем его двоюродный дедушка сказал что-то по-цыгански, и они съели немного хлеба и соли.
Они не муж и жена. Их брак был таким же фальшивым, как и его чувства к ней. Она всегда вспоминала об их свадебном обряде как о чем-то красивом и светлом. Только что он разрушил эту фантазию своим обвинением.
У нее возникло ощущение, будто она стоит на краю обрыва.
– Ты негодяй! Почему ты это делаешь? Почему пытаешься испортить воспоминания о том дне?
– Испортить? – Его черты исказились от ярости. – Это ты все испортила, когда от меня ушла. Это ты положила конец нашему браку.
– Мы с тобой не женаты, – напряженно произнесла она. – Брак – это нечто большее, нежели слова и поцелуи. Обвиняя меня в том, что у нас ничего не вышло, ты лжешь.
– Нет. У нас ничего не вышло, потому что ты не понимала и не уважала мой жизненный уклад. Цыганский образ жизни казался тебе странным и эксцентричным. Тебе нравилось, что я был другим, но ты не хотела, чтобы я таким оставался. Ты думала, что я забуду о своем цыганском происхождении, словно это так же просто, как сбросить маскарадный костюм после праздничной вечеринки. Но в моих жилах течет цыганская кровь. Это нельзя изменить.
– Вот только теперь ты живешь в замке, – произнесла она дрожащим голосом.
– Ты отклоняешься от темы разговора, Пруденс. Не имеет значения, где я жил и где живу сейчас. Мы все еще женаты. Я все еще твой муж, а ты моя жена.
Его слова возмутили ее, но ее сердце в ответ на них предательски затрепетало.
– То, что произошло в трейлере, не было свадьбой, Ласло. – Она тяжело сглотнула. – На ней не было ни священника, ни гостей, ни свидетелей. Мы не обменялись кольцами, не подписали никаких документов. Это не было свадьбой, и я тебе не жена.
Ласло покачал головой и грустно рассмеялся.
– Поверь мне, Пруденс, я бы хотел, чтобы ты не была моей женой, но ты моя жена. – Он сжал руки в кулаки. – В моей культуре свадьба – это нечто личное, касающееся только мужчины и женщины, вступающих в брак. Мы не регистрируем брак. Единственное условие, необходимое для брака, – это согласие жениха и невесты.
Пруденс снова охватил страх.
– Мы не женаты, – сказала она, покачав головой. – По крайней мере, не перед лицом закона.
Она заметила, что его черты слегка напряглись.
– Перед лицом твоего закона, возможно. Но перед лицом моего закона мы женаты. Мы все еще муж и жена, Пруденс.
Ее внезапно охватила паника. Похоже, Ласло верил в то, о чем говорил. Для нее церемония в трейлере была своеобразной репетицией классической свадьбы, о которой она мечтала, для него все происходило по-настоящему. По мнению Ласло, брачные клятвы важнее свидетельства о браке.
Что же она наделала семь лет назад!
Встретившись с ним взглядом, она обнаружила, что он с трудом сдерживает ярость.
– Ласло, я не…
– Разговор окончен, – тихо произнес он. – Мне жаль, что ты потратила время и деньги на поездку, но мы не нуждаемся в твоих услугах.
Кровь отхлынула от лица Пруденс.
– Что ты имеешь в виду? – пробормотала она. – Я не понимаю.
Ласло пронзил ее ледяным взглядом:
– Я имею в виду то, что ты уволена. Что твой договор разорван и эта встреча окончена. И что я больше не хочу тебя никогда видеть. – Он повернулся лицом к камину. – Так что забирай свои вещи и уходи из моего дома. Немедленно.
Глава 3
Пруденс показалось, что пол под ее ногами начал раскачиваться, и она схватилась за спинку кресла.
– Ты не можешь этого сделать. Не можешь просто взять и уволить меня.
– Еще как могу, – ответил он, повернувшись.
– Но это несправедливо! – возмутилась она, беспомощно глядя на него.
– Мне все равно.
Судя по его тону и выражению лица, он говорил правду. Она потеряла работу в тот момент, когда Ласло вошел в комнату. Что она скажет Эдмунду? Как они смогут вернуть долги банку и страховой компании?
– Нет, – сказала она.
– Что «нет»? – удивился Ласло.
Ее щеки вспыхнули.
– Я никуда не уеду. Я знаю, что совершила ошибку, но это случилось много лет назад. И ты не можешь меня за это уволить. Та история не может повлиять на мою работу над коллекцией.
– Еще как может, – холодно возразил он. – Тебе недостает убежденности и преданности. Я не беру на работу людей, не обладающих этими качествами.
– Хватит! – яростно прошипела Пруденс, возмущенная его самоуверенностью и лицемерием. Как он смеет строить из себя человека, обладающего высокими нравственными принципами! Он ей лгал. К тому же он нарушил закон и был арестован. Она даже не знает, что он натворил. Ему следовало бы сосредоточиться на своих собственных недостатках, а не на ее. – Перестань меня осуждать, Ласло. Ты не невинная жертва. Ты мне лгал. Для тебя это, возможно, не имеет значения, но для меня имеет. – Она сделала паузу, чтобы перевести дух. – Только я не использую это против тебя. Я ни за что не опустилась бы так низко.
Ласло пристально посмотрел на нее:
– Правда? Мне интересно… – Он потер ладонью подбородок, покрытый темной щетиной. – Мне просто интересно, как сильно ты нуждаешься в этой работе, Пруденс. Ты готова меня умолять, чтобы я не лишал тебя ее?
К ее горлу поступила тошнота.
– Ты чудовище!
Его взгляд был холодным и безжалостным.
– Это моя месть, Пруденс. Я тебя уволю, и мы будем квиты. Поверь мне, ты легко отделалась. Если бы в Венгрии до сих пор водились волки, я бы отдал тебя им на съедение. Так что на твоем месте я бы ушел сейчас, пока это возможно.
– Что это значит? Ты мне угрожаешь?
– Угрожаю тебе? Конечно нет. Но наш разговор окончен, так что тебе следует принять это и уйти. – Его глаза насмешливо заблестели. – Это не должно быть для тебя проблемой. У тебя уже есть подобный опыт.
– Ты считаешь себя очень умным, не так ли? Давай проясним одну вещь. Этот разговор не окончен.
Ласло долго молча на нее смотрел, после чего произнес обманчиво мягким тоном:
– В таком случае тебе лучше начать говорить. Хотя я абсолютно уверен, что то, что ты мне скажешь, ничего не изменит.
Неужели он думает, что она будет его умолять? Сглотнув, она вскинула голову и уставилась на стену у него за спиной.
– Признаюсь, тогда я совершила несколько ошибок, но ты наказываешь меня за них сейчас. По-твоему, это разумно и справедливо?
Ласло медленно покачал головой.
– Справедливо? – повторил он. – С каких это пор тебя волнует справедливость? Ты бросила меня потому, что не хотела жить в грязном трейлере. Разве это было справедливо по отношению ко мне?
