Её захлестнула волна гнева, гнева за её мать и давно умершего отца, но затем она представила лицо этого отморозка, если бы он столкнулся с пришельцами, например с Сознанием Нестин, и это заставило её только улыбнуться.
Она зашла в магазин, осмотрела полки, взяла два литра обезжиренного молока, пакет бисквитного печенья, и, на всякий случай, коробку пакетированного чая.
— Спасибо, — поблагодарила она Морин, стоящую за прилавком, когда все было сложено в синий полиэтиленовый пакет.
— Могу ли я получить один из лотерейных билетов?
Морин фыркнула.
— Нет, не можешь.
Черт.
Все спускаются вниз по дороге, чтобы получить какой-то глупый приз, даже если им нужен только ломоть хлеба.
Я знаю, мой хлеб мог бы быть на несколько пенсов дороже, но проезд на автобусе обратно стоит 1 фунтов 20 пенсов, что в общем делает мой хлеб намного дешевле, и ты просто могла бы сказать об этом своей маме, юная Роза.
Роза засмеялась.
— Да ладно, как будто она меня послушает! Как только есть шанс получить что-то просто так, моя мама уже там. И в любом случае, у нее проездной.
Она взяла сумку и улыбнулась на прощание.
Она уже собиралась уйти, как услышала крик.
Он звучал так, как будто кому-то было очень больно, и он сопровождался чьим-то смехом.
Она никогда не была человеком, который колеблется, когда кто-то в беде — иногда и ошибочно, "Роза запрыгнет обеими ногами" — как говорила её мама, иногда гордо, но чаще жалостливо.
Так что она кинулась из магазина на крик.
Далеко бежать не пришлось: это была миссис Десай прямо перед ней, её обе руки были подняты и сжаты, словно для отражения удара.
Между её пальцами текла небольшая струйка крови, а за ней стоял Даррен Пай, готовый бросить очередной камень.
А вот это уже не просто оскорбления, — подумала она.
Ей больно.
Роза бросилась на него.
Это было не разумно, и определённо противоречило её решению не обращать на него внимание, но она всё равно это сделала.
— Ты не посмеешь! — завопила она.
— Ты не посмеешь! — она зашвырнула в него синим пакетом.
Он уронил камень и с удовлетворительным звуком пластиковая бутылка молока раскололась, облив его белыми каплями.
Он потряс волосами, как собака.
— Большая ошибка, — сказал он, хватая ее за капюшон и лишая равновесия.
— Маленькая девочка хочет быть героем.
Она крутилась, пытаясь вырваться из его хватки.
— Я имела дело с парнями и покрупнее тебя.
Хотя и не такими уродливыми, и это говорит о многом, если ты когда-нибудь видел Сливинов.
Даррен толкнул её.
— Огромная ошибка.
И достал нож.
В течение доли секунды Роза могла только видеть нож.
Затем рука, одетая в кожу, прошлась по плечу Даррена, вывернув его руку так, что нож оказался на земле.
— А ты рисковый, — сказал Доктор, отталкивая Даррена.
Парень сделал несколько спотыкающихся шагов, затем вернул равновесие и снова поднял нож.
Доктор остался на месте, сильный и внушительный.
— Ты действительно хочешь рискнуть?
К облегчению Розы, Даррен решил, что лучше этого не делать.
Он впился глазами в них обоих, затем развернулся и зашагал прочь, молоко всё еще стекало с его шеи.
Как только он свернул за угол и исчез из поля зрения, Доктор повернулся к Розе.
— И ты решила, что это хорошая идея — бороться голыми руками с кем-то, кто в два раза больше тебя, да еще и с ножом! — произнес он.
Она пожала плечами с видом, средним между облегчением, неловкостью и гордостью собой.
— Тогда это казалось хорошей идеей.
Он мельком взглянул на капающую сумку.
— У тебя есть еще бутылка, я скажу, что она твоя.
— Просто зови меня молочной мстительницей.
— Королева сливок.
Она усмехнулась.
— Меня арестуют за нападение и хранение оружия.
Миссис Десай и Морин вышли из магазина, откуда они, по видимости, наблюдали за представлением.
— Хорошая работа, Роза, — сказала Морин.
Миссис Десай помахала в знак своей благодарности.
— Если бы я была на Вашем месте, то сказала бы, что это просто несчастный случай, миссис Десай, — отозвалась Роза.
— Нет, ты бы так не сделала, — шепнул ей Доктор, отведя в сторону.
— Ты бы повела себя как маленький храбрый солдат.
Она бросила на него уничтожающий взгляд.
— Так что ты тут делаешь? Твоя тяга к печенью взяла над тобой верх? — Она вытащила разбитую бутылку молока и разорванный пакет пирожных с заварным кремом из сумки и помахала им перед его лицом.
Он взял пакет, открыл его и положил целое пирожное себе в рот.
— Фсработало мое фаучье чутье, — пробубнил он с набитым ртом.
— Будь серьезнее, — сказала она.
— И неприлично говорить с полным ртом.
Он проглотил пирожное.
— Я и так серьезен! Я настроен слушать твои крики о помощи.
Они идут на определенной длине волны.
Он шевелил пальцами у головы, имитируя получаемую частоту.
На секунду она действительно подумала, что он может говорить серьезно.
В конце концов, она не знает, как устроены инопланетные мозги.
Но она знала, что он придет к ней.
Даже если бы она не кричала физически.
Она примирительно фыркнула, Доктор усмехнулся.
— Мне стало скучно играть, — сказал он.
— Задачи не для такого ума, как мой.
— Ты побил счет Микки? — спросила она.
— Ну а ты как думаешь? Конечно побил.
На несколько тысяч очков.
Наверное, как раз во время моего победного крика он и попросил меня убраться.
Роза недоверчиво рассмеялась.
— Ты позволил Микки Смиту выгнать себя?
Доктор выглядел немного смущенным.
— Я же сказал тебе, что уже наигрался в эту игру, — сказал Доктор.
— Да ладно тебе, пойдем и сделаем вместо нее что-нибудь менее скучное.
Это была наименее безлюдная часть планеты Туп: тут было два здания.
Одна была похожа на гигантскую пирамиду, вершина которой была обрезана, словно у вареного яйца.
Но если у обычной пирамиды есть всего один вход, у этой их были сотни.
Иногда, если смотреть боковым зрением, это выглядит словно здание внутри купола огромной перевёрнутой чаши, сделанной из тусклых фиолетовых линий.
Но, возможно, это была просто игра света.
У другого здания не было видно дверей вообще.
Даже можно сказать, что оно больше, хотя оно меньше, чем усеченная пирамида, квадратная и цельная, построенная с некоторой утонченностью.
Внутри здания было много комнат, в том числе и центр управления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
