Не на отдых, он не хотел ехать на отдых. "Отдых под солнцем, Помпончик, мы отлично проведем время." Но его беспокоила не солнечная часть его каникул, а часть, связанная с его матерью.
Он был бы счастлив растянуться на пляже в темных очках, надеясь, что они скрывают тот факт, что он наблюдает за девчонками в бикини — мечтая, что в любую минуту они оглянутся на него, и не с жалостью или презрением к тощему ребенку с бледной прыщавой кожей, а с пониманием, поскольку они боготворили бы его душу, зеркально отражающую их души, и это заставило бы их хотеть его, нуждаться в нем, быть отчаянными для него…
Но у него есть мама.
Мама, которая называла его "Помпончиком", даже при друзьях, даже при девочках.
Мама, которая неожиданно начинала натирать солнцезащитным кремом его спину, как будто ему было 6 лет.
Которая зачитывала очень громко разные статьи из ужасных женских журналов, так, что все могли слышать и знать, что ей нравится абсолютная чушь.
Которая носила ужасную одежду, обувь и действительно отвратительные солнечные очки, нарочно, чтобы ему было стыдно.
Которая могла рассказать абсолютно незнакомым людям о всех "забавных вещах" которые он когда-либо делал, начиная с ночного недержания.
Которая поднимала шум в ресторане, задавая вопросы о еде, что заставляло его сгорать со стыда.
Мама не думала, что они могут позволить себе отпуск в этом году, и он был так рад, потому что он мог провести в своей комнате все лето, слушать музыку, читать книги, и думать о том, как отправившись по магазинам, он мог бы врезаться в Сьюзи Прайс, и у них завязался бы разговор, и она намекнула бы, что считает его отличным парнем; что было намного лучше, чем реальный поход по магазинам, ведь он мог действительно столкнуться со Сьюзи Прайс, и ничего бы из остальной части не произошло, что полностью испортило бы мечту.
И мама, которая ходила в магазин, выиграла для него эту игру, которая у него была единственной, но на самом деле интересной, и он играл в нее с трудом и даже выиграл приз, и он с удовольствие играл бы в нее все лето.
Но потом она выиграла отпуск.
И в карточке нигде не было написано, для одного ли он человека или для целой семьи, но мама сказала, что в таких случаях выигрыш обычно действует на всю семью и это нормально, если он поедет с ней.
Он молился, чтобы это было не так, чтобы это было только для нее, чтобы она уехала без него и чудесным образом решила, что он уже достаточно взрослый, чтобы остаться одному, и тогда он был бы счастлив.
Но она спросила и сказала, что никуда не поедет, если не сможет взять с собой своего Помпончика, на что они ответили, что все в порядке.
И теперь он паковал свои вещи, чтобы отправиться в отпуск.
…и когда он приехал в школу магии, главный волшебник пожал ему руку и сказал: "Роберт Ватсон! Это такая честь.
Я знаю, что вы от природы талантливы во всем.
Потому что вы особенный.
— Или мы можем вернуться к твоей маме, если хочешь, — сказал Доктор, и Роза не могла отделаться от мысли, что это прозвучало без энтузиазма.
— Я сказала ей, что мы вернемся к чаю, — произнесла она.
— До тех пор мы можем чем-нибудь заняться.
Я знаю, на спасение всего мира этого времени не хватит, но если мы найдём что-нибудь поменьше, например, деревню какую-нибудь, то, наверное, можем успеть.
Значит, спасение тебя от размахивающего ножом головореза не засчитывается как хорошее дело за сегодня? — спросил он.
— Да, это я никогда не понимала, — сказала Роза.
То, что у всяких скаутов положено делать по одному хорошему делу в день.
Я имею введу, если они, ну не знаю, увидят, что кто-то тонет, но они сегодня уже помогли перейти дорогу старушке, позволят ли они ему утонуть?
Доктор усмехнулся.
— Да, у скаутов на этот счёт очень строго.
— Делаешь ровно одно хорошее дело в день, и не единым больше.
А если они нечаянно совершают лишний хороший поступок, то им приходится пнуть щенка, или что-то в таком роде, чтобы скомпенсировать его, а иначе их не берут в поход.
На секунду она задумалась.
— А у тебя было что-то похожее? — спросила она с неподдельным любопытством.
— Космические скауты или что-то типа того.
Он кивнул.
— О да.
Я заработал нашивки за путешествия во времени, монстрологию, вмешательство в судьбы планет и готовку.
— Монстрологию?
Доктор ухмыльнулся.
— Поиск монстров.
Или же я всё это только что придумал.
Они спустились вниз по дороге.
Повсюду были постеры, вдоль всей улицы, и на всех них были изображены гигантские дикобразы, которые хотели, чтобы ты купил какую-нибудь вещь и получил приз в подарок.
— Это выглядит так дешево, — сказала Роза.
— Они даже приличных плакатов не сделали, это же просто фотографии людей, переодетых дикобразами.
Доктор подошел к плакату рядом с телефонной будкой, так, что его нос был всего в сантиметре от него.
И стал пристально его разглядывать.
— Если ты интересуешься, почему у нас все еще стоят телефонные будки, когда у всех есть мобильные телефоны, то я не знаю, — сказала Роза.
Она полезла в карман, чтобы доказать это.
Но ее телефона там не оказалось.
— Может быть, это для дураков, которые забывают свои телефоны мамы, — сказал Доктор, все еще разглядывая плакат.
— Пойдём, сходим в город.
— Зачем?
— Монстрология.
Хочу узнать, каким образом человек помещается в таком костюме.
Видишь запястья? Колени? Как по мне, то это невозможно.
Роза чуть не подпрыгнула.
— Так это пришельцы? Пришельцы, которые хотят захватить мир через магазины?
Доктор пожал плечами.
— Только не надо думать, что все пришельцы хотят захватить планету, только потому, что они пришельцы.
— Я же не пытаюсь захватить планету.
Коржик не пытался захватить планету.
Но это не значит, что он не хотел получить печенье.
Она посмотрела на него.
— Коржик — это кукла.
Он улыбнулся так, словно она чего-то не знала.
— Кто-то надевает его на руку и говорит за него!
Доктор снова улыбнулся.
— Вы, люди, такие доверчивые.
— Ты имеешь ввиду он и правда пришелец? Коржик?
Теперь Доктор уже засмеялся.
— Вы, люди, так доверчивы!
Автобус остановился у тротуара чуть впереди.
Доктор взял Розу за руку и они побежали за автобусом, запрыгнув в него так, как будто он сейчас рванет с места.
Водитель посмотрел на них, особенно когда он узнал, что Доктор хочет заплатить за билет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
