– Еська, он на тебе решил жениться! – воскликнула Люся.
– Лишь бы только не на один день! – предупредила Маша.
Еся выпрямилась и села на кровати.
– Что – не на один день?
– Ну-у… так это? – Маша глаза округлила, – Чтоб женился не на один день?.. Вечер. Что непонятно?
– Дура! – сказала Еся трезво, – Я тебе что?..
– Да мне-то что? – удивилась в который раз Маша непосредственно, – Мне всё фиолетово… на тебе же женятся?
– Да, да, Еська, – тут же вступила Люся, – раз решил жениться – будь начеку! Мужики, они знаешь какие?.. О-о! – голосом бывалой, обманутой и полностью одураченной мужиками барышни проговорила Люся, – Такие сво-олочи!.. Вот!
– Вы, девчонки, без парней точно скоро чокнетесь, – сказала им на это Еся, – пора идти знакомиться.
Юрий приехал домой, оставил мотоцикл во дворе двухэтажного деревянного дома, поднялся к себе на второй этаж и, едва в двери войдя, крикнул в прихожей:
– Мам! Я живой!
В прихожей появилась мама с кухонным полотенцем в руках. Мама как мама, женщина с проседью, за сорок лет, средней полноты и невероятной любви к сыну.
– Почему не позвонил? – тут же спросила она.
– Телефон замочил, – тут же профессионально, по-сыновьи, начал врать Юрий, – За уткой побежал, споткнулся на ровном месте, телефон и выскочил из кармана, да в лужу сразу…
– Ты что – мокрый весь? – рассмотрела она его непросушенную одежду.
– Так я и говорю – побежал за уткой, споткнулся, телефон вылетел, я тут – бах!!! С обоих стволов! Утка вниз, за ручьём! Я в ручей, форсировать!..
– Какой ручей? – удивилась мама, – Ты же говорил на запад поедешь, какие там ручьи?
– Так передумал я, стаю уток увидел и махнул в другую сторону, на юг, сорок километров! Там ручей Хорота, знаешь? – придумал на ходу он и ручей, – Ну вот, пока через него перебирался…
– Снимай быстрее всё! – чуть не прикрикнула мама, – Простынешь, будет потом…
– Да это так, я у костра просушился весь… в основном.
Он ушёл в свою комнату, оттуда поведал:
– Представляешь, в тундре девчонку встретил… ненку… на оле-енях, понимаешь! А ездит по дороге тундровой быстрее мотоцикла. Я «сорок» шёл, едва успевал.
– Так вы вместе в город возвращались? – очень понимающим голосом из-за дверей спросила мама.
– Ну да, – он переоделся в сухое домашнее, вышел из комнаты, в руках держал мокрую одежду, – поговорили немного, она говорит: «Мне в город», ну так и мне в город, так и поехали… потом её брат встретил на окраине, он на оленях уехал, а я её довёз до общаги… в колледже.
– Хорошая девочка? – с явной надеждой спросила мама, забирая у него мокрое.
– Ненка.
– Так я поняла, что не русская, раз на оленях ездит да ещё брат её встречает на окраине и уезжает на оленях.
– Да как хорошая? – смущённо улыбнулся матери Юрий, потом, словно оправдываясь, сказал: – Красивая. Такая… принцесса тундры.
– Сколько ей лет?
– Она сказала – сорок. Да разве в этом дело?
– Согласна, но хорошо бы, чтоб была совершеннолетняя.
– А сейчас у девчонок совершеннолетие начинается в шестнадцать! – задорно сказал он, ухмыльнувшись хитро, и ушёл к себе в комнату.
– Юра! – крикнула вслед мама.
– А что? Это не я, это Госдума Российской Федерации!
Около восьми вечера Юрий прилёг на диван у себя в комнате с телефоном в руках. Найдя на странице «Контакты» телефон Еси, некоторое время смотрел на цифры, о чем-то думал, в чём-то сомневался, потом решительно нажал кнопку «Соединение» и стал ждать. Еся ответила не быстро, не долго. Прогудело в ухо Юрию раза четыре, да и щёлкнул наушник соединением…
– Алло, – сказал он.
– Да, я слушаю? – мягко прозвучал её голос.
– Алло! – вновь сказал он. Тут что-то мелькнуло у него в голове, и он спросил: – Северное Сияние?
Несколько секунд Еся молчала. Юрий ждал ответа. Тишина стояла в телефонах недолго, Еся совсем тихо, как говорят женщины, когда им что-то очень нравится, произнесла, стараясь говорить отчётливо, чтобы потом не повторять, ибо такие слова не повторяют:
– Очень поэтично. Если, конечно, ты… не ошибся номером телефона и звонишь мне.
– А мне больше некому звонить, – признался он так явно, словно хотел сказать, что никого больше у него и нет, кроме… кроме…
– Почему «северное сияние»?
– А северное сияние появляется на небе внезапно.
– Исчезает тоже внезапно, – проронила Еся тихо и тут же, – ты любишь смотреть, как на небе играет северное сияние?
– Ну да… красиво.
– Жаль, что красота эта недолговечна.
– К тому, что постоянно, привыкаешь быстро и замечать перестаёшь.
– К северному сиянию привыкнуть нельзя.
– Почему?
– Потому что оно всегда разное, даже по цвету…
– Я видел только зелёное.
– Бывает и красное, красно-зелёное, но оно же играет, правильно? Потому рисунок всегда разный… а видел когда-нибудь сияние во всё небо?
– Нет.
– А я видела. Во всё небо – от горизонта до горизонта. Стоишь посреди тундры, а над тобой сплошное зелёное небо. И всё небо ходит над тобой как морской шторм! Такой зелёный небесный океан… дух захватывает!
– Так у человека в душе бывает, – сказал Юрий, сам себе удивившись, что может говорить такие слова и, что самое главное – знает такие слова.
– В душе бывает? – повторила она, – Когда?
– Ну-у, – простецки протянул он, – когда человека встречаешь… как северное сияние.
В обоих телефонах повисла тишина. Еся молчала, похоже, осознавая, что такие слова значат для неё, а может, думала, могут ли к ней относиться такие слова? Всё же знакомы они совсем немного. А если слова относятся к ней, то что это может быть? Восхищение мужчины? Любезность по телефону? Поэзия в душе? Та поэзия, о которой она мечтала и думала всю свою юную жизнь? Думала не о принце на белом коне, а о человеке, который был бы так же настроен к миру вокруг себя, как и она. А может, это просто обычный хитрый ход, к которому прибегают те мужчины, о которых предупреждали сегодня подружки, для достижения своих целей? Может, слова пустые, но красиво оформленные? Может… может… А если это любовь с первого взгляда?.. «Ой!» – сказала Еся сама себе, и молчание затянулось.
Юрий переложил телефон в другую руку, чуть-чуть послушал тишину в нём, глядя в потолок, негромко предложил, как бы между прочим:
– Может, сходим, погуляем куда-нибудь?
– Куда сходим? В «чупа-чупс»? – спросила она немножко насмешливо. «Чупа-чупсом» в городе называли местный ночной клуб, где собиралась молодёжь города, и где, на карнизе крыши, высился земной шар, насаженный на ось. Он и в самом деле имел зримое сходство с аналогичной конфетой.
– Зачем? – Юрий сделал удивлённый голос, – Можно сходить в библиотеку. А можно сходить в кино. Сегодня идёт…
– Нет, – сразу твёрдо отказалась она, – не пойдём. Поздно, и вообще…
– Поздно? – удивился тот, – Поздно – понял, а вообще – это что?
– Вообще – это вообще. Завтра занятия, буду готовиться. Учебный год только начался. Я перед сном читаю задания, а любовные романы читаю днём.
– Так это неправильно! – возмутился Юрий.
– А я и сама вся неправильная, – ответила Еся с некоторым вызовом в голосе и сразу же добавила отчего-то резковато и прямо, – так что, если хочешь со мной ещё увидеться, помни – гуляю днём, а зубрю уроки вечером. Ни у кого не ужинаю, и рассвет встречать на краю земли с любимым ещё не готова.
– Ох, ты! – восхитился Юрий, – На краю земли? Неплохо звучит. А если будешь готова встречать рассвет на краю земли с любимым, то это где?
– Это?.. – Еся замолчала, похоже, сама думая – а где это?
Вначале в голове пронеслись какие-то виданные и невиданные места Земли. За ними полетели картинки телевизионных программ, интернет-картинки, частные фото знакомых и всё прочее, прочее…
– Это там, – сказала она так чётко, словно пыталась каждую букву вколотить в телефон, – где с любимым человеком тебе лучше всех!
Юрий не нашёлся что ответить. Опять молчали. Еся, казалось, что-то то ли напевала едва слышно, то ли просто мурлыкала, словно осмысливая: «А ведь как сказала, а?» Юрий ещё пару секунд помолчал, уже специально, чтобы слова его были более весомыми, а не растворились в ответе девушки, и молвил:
– Для этого надо прежде человека найти. Такого… чтоб полюбить. А потом ещё и осознать, что тебе с ним… лучше всех.
– У тебя был уже такой человек? – как-то внезапно, с каким-то очень острым любопытством спросила она.
– Нет, – просто и сразу ответил он, – а у тебя?
– Нет. Но я верю в это.
– Наверное, это правильно, – сказал он нейтрально.
– Ты не веришь?
– Верю. Но… не так. Ты этого ждёшь, похоже, а я… я думаю, это должен создать любимый человек.
– Это – это место?
– Нет, это – это, чтоб девушке было – лучше всех! Правда, я сам не знаю пока… как такое можно сделать? Даже, если любимый человек и будет.
– А я думаю, это должно само прийти, как чувство приходит к человеку, так и это состояние, и всё остальное.
