– Тагдысь… какой от нее толк? – выпрямился Отважный. – Не темни. Мы же с тобой подельники и ты у нас Командор. – Приставил он руку к «козырьку».
– Нет, нет, не только Командор, но и босс-наставник, что значит Хавбегав, – поднял он палец, и с вызовом посмотрел на Лохматого.
Возражений на сей счет, как ни странно, не последовало. Молчание, как он понял, – знак согласия.
– Значит так, – вынес он свой вердикт, – часть карты съедена, но главное-то осталось… Местность! Раз на карте отсутствует западная окраина Шурибарга и последняя сохранившаяся стрелка Харбила тоже указывает туда, нам с вами придется обшманать этот угол от начала до конца. Это около 16 гектаров земли.
– Значит, тебе нужна была дешевая рабочая сила? – поморщился Отважный.
– Не боись, я буду работать наравне с вами, – пообещал он и, нагнетая, стрости, рассказал им про караван Бен Барки. – Хочу подчеркнуть, что все упомянутые мною личности реальны, и каждый факт основан на достоверных свидетельствах. Теперь вы знаете всё, что об этом деле знаю я, – закончил он свой рассказ. – Работа предстоит ужасно трудная, но не менее ужасно прибыльная. Готовы ли вы принять участие в моём деле?
Предложение Негоды повергло Гамида в пучину сомнений. Истории построенной на такой зыбкости как легенда не верилось. Благоразумнее было бы сохранить привычный образ жизни без тревог и потрясений – одним словом, надо было ответить «нет». Но этот пёс такими яркими красками разрисовал, какое их ждёт лучезарное будущее, что – недолго плелась заговор против Харбилов. Отбросил он неприязнь и былые обиды – сокровища, которые замаячили на горизонте, стоили того.
– Да! – рявкнул Якуб, опередив его, и на голубом мареве его горизонта вырос мираж сказочных стран. – Я согласен!.. Старина Лохматый, соглашайся и ты! С чем чёрт не шутит, а вдруг найдем! Вот будет здорово! К тому же ты его запросто сможешь включить в свою «Хронику тайн Табинского леса».
Нужно отметить, что последнего, на каждое лето родители оправляли сюда из Липецка, чтобы он не забывал язык отцов. «Иначе нас ждёт судьба УБЫХОВ исчезнувшей ветви сочинских черкесов. – Предупреждал отец. – Они потеряли свой язык, и перестал существовать как народ». И Гамид тут вёл на родном аварском некий дневник событий, который по возвращении обязан был представить на суд родителей. Возражений на сей счет и с его стороны тоже не последовало, ибо кладоискательство, как ни крути, отвечало и его вкусам.
– И никаких юшек – розыгрышей?
– Никаких, – заверил Бунгало. – Чесперец!
Были изложены взгляды, сделаны предложения и купившись на его липовую карту достигнуты договорённости.
Какая бы дурь не пришла в голову одному мальчугану, среди сверстников всегда найдутся единомышленники. Но они знать не знали, на какую опасную тропу вышли и что этот визит перевернёт им жизнь до неузнаваемости.
– Нас ждут великие дела! – удовлетворенно потер руками Негода и, злорадно хохотнув, добавил: – Хотя долго и брыкались, но вот, наконец, вы у меня на крючке-е… Вы даже не представляете, куда я вас поведу… А поведу, я вас лопухов, опасными зигзагами, вниз по кривой дорожке до самого дна. И что-то с вами будет – ужасть! Ну, полный кошмар… Вместе будем срок мотать!
Это было, конечно, не то, что хотелось бы услышать и Лохматый уже не лениво, как до того, а с видимым интересом одёргивает:
– Не умничай! А клад искать законно? Я хочу подзаработать, а не красть.
– Любой бизнес, говорят, это метод отбора денег не прибегая к разбою… Словом грабеж без ножа и кастета… Так что разбоем тут и не пахнет. Но, при этом дурные законы я не соблюдаю. Ты только послушай, «Если не хочешь, чтоб я тобой заинтересовался, – найдёшь что закопай обратно, – говорит мой закадычный друг «Кислая Рожа». Иначе статья 222 засветит, и замету за милую душу»… Слыхал? Каждый из нас, когда-нибудь делает что-то, за что непременно посадят, если поймают. А меня – то после всех подвигов точно упекут на лет пять.
– А ведь я дал бабушке слово, что завяжу с криминалом, и если я набедокурю, меня никто не спасёт, – задумался Отважный. – Скажи лучше, как будем искать? Клад ведь не валяется на поверхности, иначе бы его давно зацепили.
– И я тоже думаю, что он на глубине не меньше двух метров. Но если человек не может заглянуть дальше, чем может – зачем ему ГОЛОВА?
– Чёрт, хватит издеваться! – встал аварец. – Говори, что к чему или выметайся к дьяволу!
– Ладно – ладно, успокойся, – отошел Бенямин. – Разве я не говорил вам, тогда как возможности нашего мозга безграничны, используем мы их всего на три процента? Остальные 97, как говорит наш продвинутый дибир[9], богом заблокированы. Это чтоб мы не шалили. Я читал – в тех темных уголках нашего разума скрываются магические способности, о которых пишут в запрещённых книгах. И я найду туда доступ!
– Непосильные потуги, это, каким интересно, способом?
– Правила на то и существуют, чтоб их нарушать. Я нашёл прибор, который может изменить мир… разорвать поверхностное натяжение земли. И тогда, мы… как бы проваливаемся под землю, как водомерка в лужу, куда капнули мыльным раствором.
Поселенцы не знают, как такое возможно.
– А нельзя ли этот клад оттуда выманить? – размечтался Якуб, потому как проваливаться было страшновато.
– Выманить… это вряд ли, но сами туда заглянуть попробуем.
– Ну, как… как это сделать? У нас же нет дурного глаза, как у цыган.
– Люди всегда выигрывали смекалкой. Раз клад не берётся силой, придётся взять хитростью. Видимый мир от невидимой отделяет лишь тончайшая зеркальная плёнка, которую я думаю… прожечь.
– Как прожечь? Чем?
– Есть правило упёртых… называется правило трёх «Н» – НЕТ, НИЧЕГО, НЕВОЗМОЖНОГО. И соответствующий ему прибор. Но о нём нельзя вслух говорить. Боюсь, проболтаешься, – боится и, подойдя вплотную, зашептался. – Есть инструмент сужающий угол зрения. А при сужении угла зрения мы можем прожечь поверхность планеты, как прожигает линза бумагу… Но для этого нужно кое-что… нет ли у вас наклонностей, талантов каких-нибудь? – интересуется.
– Есть… У меня очень большие наклонности к еде, – честно признается младший, из слушателей показав большие похожие на сапёрные лопаты зубы.
– Да ты, что старик, с дуба рухнул? – отмахнулся Командор. – А вот нет ли у вас, например, какого-либо инструмента для поисков? – опять же выпендривается он, хотя прекрасно знает, что у них нет ничего подобного.
Но расторопный даргинец вновь выскочил вперёд.
– Есть! – рявкнул он, – мой инструмент всегда при мне! – и вытащил из заднего кармана… ложку!
– Боже! С кем я связался? – хватился лакец за голову, – это ж троглодиты… Пещерный народ… Я вот долго приглядываюсь к тебе… ты вообще, что-нибудь соображаешь?
Но, увидев, как те моментально приняли бульдожьи стойки, замахал руками.
– Ладно-ладно, будет вам! Завтра же переходим от теории к практике… познакомлю вас с неизведанным миром. Уговорили негодяи! Так и быть.
– А почему не сегодня? – запротестовал Отважный, подтягивая как обычно штаны, – зачем ждать до завтра? Ты же знаешь: главное в таких делах скорость… Ну, в смысле, пока остальные не очухались.
– Ох, и вумный же ты у нас. Ну, вумный – преумный! Ты, что же все 16 гектаров перекопать собираешься?
– А ты предлагаешь другое?
– Темнота степная! Лень говорят двигатель развития – будем брать умом, а не напором. Так, что рыть мы будем не вслепую.
– А как?
– Я сотру в порошок законы физики и вырвусь за рамки… обычного. Я нашёл прибор, который плевал на правила Бойля-Мариотта. С барьером земной поверхности можно справиться лишь с помощью технического средства, которая не признаёт никаких барьеров… Это чудо инженерной мысли наших предков.
– Японская штучка наверно?
– Нет… лакская!
Поселенцы переглянулись.
– Как лакская?
– А ты вперёд не заскакивай. Тебе должно быть известно, что книг я прочел больше, чем ты хингал[10] съел, потому я и не такие винты развинчивал.
Голос его вдруг посуровел и зазвенел металлом:
– Но хочу предупредить: моё предложение, мой проект не только выгоден, но и смертельно опасен! Ни один ферт, ни одна живая душа не должна знать о ней. Иначе нас прихлопнут, как клопов, – пугает он их.
– Ну да… Мы это хорошо понимаем.
– Нет, вы даже не представляете, какая тут заварится каша, если потомки Харбила пронюхают об этом. Если нас поймают, они убьют нас без сожалений… Запросто отправят к праотцам… Таков их безжалостный род. Понял ты, метеоритчик чёртов? – схватил он за грудки младшего.
– На меня можешь положиться, когда необходимо – я немой! – заверяет этот.
Таким образом, закоснелость поселенцев превратил их в лёгкую добычу для динамичного и склонного к риску Бенямина. Но они пока не знали, что ничтожная это встреча перевернёт не только их жизнь, но и жизнь многих тарикольцев.
