Снаружи, из коридора, раздались шаги. Кто-то быстро приближался к ним, с силой впечатывая каблуки в покрытый линолеумом пол. Тимур выглянул из-за двери.
– Ни хрена себе! – вскричал Влад. – Опять ты за свое?
Тимур снова смутился.
– Блин, ну все все помнят… Нет, Яна попросила посторожить.
– В смысле?
– Фильм, говорит, ужасов.
– Да? Вот и Ирка тоже…
– Ирка?
– Ну… Оговорился. Снежка, наверное. Много их тут.
– Тим, кто там? – крикнула Яна.
– Никто… В смысле, Влад…
– Ну спасибо! – громко прошипел тот.
– А-а. И что там?
– Выходи, расскажу, – отозвался Влад. – Только оденься, пожалуйста.
– Слушаюсь, – раздался шум спускаемой воды. – Тим…
Тимур оглянулся. Яна осторожно продвигалась по стеночке. Нащупала раковину, открыла кран, сполоснула руки, протянула влажную ладошку:
– Руку дай. Забыла тут все.
– Сейчас.
Тимур взял ее за руку, помог выйти. Влад придерживал дверь, старательно избегая смотреть девушке в глаза.
– А где Андрей?
– Ждет меня внизу. Попросил нож принести.
– Зачем? – удивилась Яна.
– Кабинет директора вскрыть.
Девушка присвистнула.
– Проникновение со взломом? Ну-ну…
Они подошли к классу и столкнулись в дверях с Юлей. Та по очереди оглядела всех троих, наткнулась на стеклянный взгляд Яны – и молча осела на пол.
– Держи, – запыхавшийся Влад подбежал к Андрею, подпиравшему стену директорского кабинета.
– Ну как они там?
– Да ничего. Юлька вон в обморок грохнулась.
Андрей так и замер с ножом в кулаке.
– Это что ты им такого наговорил?
– Да не я. Ты нож-то опусти, чувак!.. Это она все никак к Яниным протезам не привыкнет.
– Протезам? – Андрей вскинул брови.
– Ну глаза у нее!..
– А, да… Конечно… Ладно, поехали.
– Надеюсь, очень уж больших неприятностей не будет, – пробормотал Влад.
– Тебе жалко?
– В каком-то смысле…
– Нет, тебе для родной школы денег жалко? – ненатурально удивился Андрей, отдирая косяк. – Подкинешь им деньжат, купят новую дверь… мемориальную, с табличкой… с именной… Оп!
Замок щелкнул. Андрей дернул за ручку и едва не упал, когда дверь вдруг распахнулась.
– Да не то чтобы жалко, – протянул Влад.
– Ну и хватит тогда.
Андрей вошел в кабинет, щелкнул выключателем и огляделся. Некоторые вещи не меняются. Большие шкафы с толстыми, набитыми бумагами папками стояли у левой стены. Напротив них находился стол секретаря со старой, наверняка еще десятилетней давности персоналкой, дешевым принтером и гробом-ксероксом. А шкафчик с ключами висел у самой раскуроченной двери. Разумеется, тоже запертый. Андрей, пробурчав что-то на редкость неразборчивое, заглянул в ящик секретарского стола – и тут же обнаружил маленький блестящий ключик, лежавший на каких-то документах.
– Вот! Хоть что-то…
Он открыл шкафчик.
– Ну как?
– Сейчас… Ага. Вот от выхода! – Андрей схватил колечко с ключами. – Пойдем.
– Стекла бить?
– Нет. Да там до замка на решетке хрен еще дотянешься. И дверь наружу… Вылезем на козырек, я спущусь вниз по решетке и открою что надо.
– Угу…
Влад потянул зачем-то на себя дверь директорского кабинета. Дверь была железной, ее бы они так легко не открыли – но она вдруг подалась, и Влад машинально заглянул внутрь.
– Дрон!..
– А?
– Смотри…
За столом директора сидел, положив голову на стол, человек в форме охранника. Сидел, похоже, давно и вставать больше не собирался вообще.
– Так. Тихо. Пока – тихо.
Андрей быстро прошел в комнату. Запашок… Оглядевшись, он взял со стола листок в клеточку, ухватил им телефонную трубку, поднес к уху.
– Не работает. Пойдем. Здесь потом будем разбираться. Опергруппой. Сначала надо всех вывести.
Ломать ничего не пришлось. Андрей распахнул окно, выбрался на козырек, лег на живот, спустил ноги и принялся нащупывать какую-нибудь перекладину, на которую можно было бы поставить ногу. Когда это уже почти удалось, он не удержался.
В полете его развернуло – в застрявшей между прутьями решетки ноге громко хрустнуло – и Андрей треснулся головой обо что-то очень твердое.
Сколько он пролежал в отключке, он не знал. Открыл глаза и уставился на асфальтного цвета небо. На голову что-то давило. Не сразу, но сообразил, что машина перевернулась и он сейчас глядит на дорогу.
– Надо выбираться…
Собственный голос доносился до него откуда-то из далекого далека. Андрей неловко отстегнулся, попытался высвободить ноги – и закричал. Левую щиколотку пронзила боль. Неужели сломал? Шевельнул ногой и почувствовал, как слезы потекли по лицу куда-то вверх. Лоб защипало.
– Надо выбираться, – повторил Андрей.
Ему кое-как удалось открыть дверцу и высунуться наружу. Пахло бензином. Плохо. Достаточно искры – и… Впрочем, это все-таки не кино. Может, обойдется без спецэффектов.
Над ним склонилась Света. Ее некрасивое лицо было серым и каким-то безжизненным. Наверное, тоже сильно ударилась… Губы девушки беззвучно шевелились.
– Не слышу, – сказал Андрей и огляделся.
Машина лежала на разделительной полосе трассы. Было темно. Несколько фонарей не работали. Где-то на востоке скоро должно было вставать солнце… Где, сориентироваться Андрей не мог. Кажется, там, куда он ехал. Там становилось все светлее. Он потянулся к Свете, та потащила его на себя, посмотрела налево, раскинула крестом руки…
Громадная фура, не попытавшись ни затормозить, ни даже просигналить, снесла девушку с дороги. Кузов повело – и наступила ночь.
Влад повернулся в сторону окна. Кричал кто-то? Может, Андрюха полез один без страховки, пока он тут малую нужду справляет? Влад быстро застегнулся и выскочил из туалета.
У окна, выходящего на козырек над подъездом, стоял кто-то, вытянув шею и глядя во двор.
– Андрей! – крикнул Влад, подбегая.
Остановился. Схватил человека за плечо. Тот повернул к нему бледное, странно знакомое лицо, сказал:
– Андрей упал…
Тут глаза человека расширились, и он молча, без замаха вогнал Владу в живот столовый нож.
Владу удалось подняться по лестнице до третьего этажа, но стоило ему выйти в коридор, как силы иссякли. Он молча повалился на пол, слабо шевеля ногами, словно все еще куда-то шел, и прошептал напоследок:
– Вот же глупость-то… Так напороться…
Юля вздрогнула, резко, как марионетка, которую дернули за ниточки, села и распахнула голубые глаза.
– Ты как? – Снежана стоявшая рядом на коленках, положила ей руку на плечо.
– Спасибо. Нормально. Хорошо, еще одна училка среди нас оказалась. – Юля закрыла лицо руками и произнесла невнятно: – Извини, Ян. Я с непривычки…
– Да я и сама привыкла не сразу, – откликнулась Яна беззаботно.
Во всяком случае, так это звучало.
– Ладно… Куда это я шла? А, помню… Я сейчас.
Снежана встала. Юля подобрала ноги, ухватилась за протянутую Снежаной руку, поднялась и чуть не свалилась опять, запутавшись этими ногами в том, на чем лежала.
– Ой, елки-палки… – Она схватилась за голову. – Все плывет… Что это там?
– Где? – спросила Снежана.
– Да под ногами.
– Моя безрукавка, – проворчал Герман.
Юля поспешно, зацепившись все-таки напоследок каблучком, сошла с безрукавки.
– Спасибо.
– В следующий раз предупреждай, когда падать будешь, – Герман поднял безрукавку, критически осмотрел отпечатавшиеся следы туфель, удовлетворенно кивнул. – Сойдет. Потом еще маркером обведу…
Юля двинулась к двери.
– Эй! – крикнула Снежана. – Ты куда?
– В туалет.
– Компанию составить?
– Э… Нет, спасибо. Я лучше сама.
Юля вышла из класса, закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и еще некоторое время постояла, приходя в себя, пока мочевой пузырь не напомнил о себе. Хорошо, хоть во время обморока не обмочилась.
– Все-все… сейчас…
Перед глазами все расплывалось. Надо же, очки забыла… Но возвращаться в класс Юле не хотелось. Она едва не ощупью нашла ручку двери туалета, вошла внутрь и направилась к окну. Подошла к парапету, наклонилась, посмотрела вниз. Поправила выбившийся из прически локон. Внизу были люди, и являться к ним растрепанной было бы просто неприлично.
Девятый этаж… Раз плюнуть.
Герман уселся на стол, задумчиво повертел в руках поднятые с пола стильные очечки в тонкой оправе. Прикинул, кому бы они могли пойти. Впрочем, почти всем девчонкам идут очки. Почему – черт его знает. И кстати, кто-то сегодня об этом уже спрашивал.
– Что будем делать, девочки? – спросила Анфиса.
– А что? – буркнул не входивший в разряд «девочек» Герман, глядя на Анфису сквозь очки, держа их в вытянутой руке.
– Скучно, – ответила та.
– А я говорил – давайте что-нибудь другое включим…
Анфиса подошла к Герману, уперла кулачки в бедра, наклонилась к нему и сделала строгое лицо:
