районного центра своего села, но добрался лишь до Сергиева Посада. Уже в электричке он нашел собутыльников, с которыми успешно бегал от контролеров и преодолевал турникеты на станциях. Потом были пьянки в коллективных садах и на свалках, «отдых» на сутках в КПЗ и прочие прелести бомжацкой жизни. Если бы Алексея спросили, что он помнит из этого периода своей жизни, то наверняка ответил бы, что лишь журчание огненной воды в стаканах.
Самый яркий эпизод произошел летом, где-то в Тверской области. Наш Алексей, капитан запаса Григорич, речник Семён и электрик Николай удачно сдали в цветмет несколько метров медного кабеля. Все с приставкой «бывший». Успеха операции удалось достичь благодаря последнему, который вовремя объяснил как и где рубить кабель под напряжением. «Банда» выручила несколько тысяч рублей и обесточила целый поселок. После мужикам захотелось отметить успешный улов «по-человечески», как выразился Григорич.
Надо отметить, что эта компания выглядела, мягко говоря, не лучшим образом. В молодежном слэнге для таких есть подходящее слово: «Орки». Лохматые, небритые, в одежде на несколько размеров больше, с грязными от сажи лицами.
Они пошли в местный «шатер», где собирались разномастные выпивохи. Здесь гуляла и молодежь, и люди постарше, и те кого принято называть «бандиты».
Мужики взяли водки, самой дешевой в бутылке, похожей на кувшин, 2,5 литра. На этикетке красовался румяный боцман.
– Семён, смотри-ка, это же ты, – засмеялся Николай. – Речной волк, якорь мне в глотку!
Вся четверка гоготала до тех пор, пока Семён не начал хрипеть и плеваться кровью. У него был туберкулез.
В шатре с надписью «Волга» из испорченных динамиков лилась музыка, в основном шансон и уличная музыка. То Круг, то Петлюра и неожиданно «Фактор-2» и «Сектор Газа».
После первой рюмки мужики заказали закуску – пельмени и сухарики. Пельмени подали в желтой пластмассовой подложке, по вкусу казалось, что их делали из одного материала, что и импровизированную тарелку. На тост «под горячее» заиграла песня «Бомж» «Сектор Газа». Это Алексей решил так изыскано пошутить заказав у бармена музыку.
– Давайте выпьем за нас с вами, – пафосно произнес Севастьянов. – Пусть наша жизнь пошла по наклонной, но важно чтобы в ней мы оставались людьми.
– Золотые слова! – поддержал Николай.
Третий тост пили не чокаясь. Это Григорич по традиции вспоминал погибших товарищей. В первую чеченскую, он потерял не только пальцы на левой ноге (отчего теперь сильно хромал), но и половину своей роты.
Ближе к полуночи в шатер потянулась молодежь. Расфуфыренные девицы, пацаны в кожаных куртках и больших ботинках. Все они лишь косо поглядывали на крайний стол, за которым распивали водку четверо бомжей.
За одним столом сидели девушки путанской наружности. Короткие кожаные юбки, колготки в сетку, яркая помада, цыганские серьги-кольца в ушах. Они пили пиво из кружек, но через соломинку. Одна из них периодически добавляла в кружки жидкость из металлической фляжки, которую принесла с собой. Видимо так «леди» пытались догнаться с помощью коктейля «Ёрш».
В разгар гулянки в шатер завалилась компания ребят, которых принято называть гопниками, кепки, семки, корточки – это всё про них.
«Шалава, лавалавалава» – в динамиках заиграла песня «Фактор-2».
– Ленка, сука, для тебя песня, – заорало пьяное быдло.
– Пошел на… – сдерзила некая Лена из-за женского стола.
Гопника видимо не учили в детстве, что девочек нельзя обижать. Он резво подскочил к столику и выдернул девушку на пол. Та попыталась встать, но отморозок приложился кулаком в левую скулу. Дабы присечь на корню дальнейшие попытки Елены встать, негодяй дважды пнул ее ногой и смачно плюнул в ее сторону.
– Ты, тварина, трахалась с ним за моей спиной, – орал гопник. – Убить тебя мало! Сейчас я тебя покалечу, посмотрим, кому ты будешь нужна, шлюха!
Компашка утырка лишь смотрела с ухмылками на происходящее. Остальные же компании старались не видеть происходящее и продолжали пить вино.
– Оставаться людьми, – пробормотал Григорич и медленно встал.
– Сынок, оставь девушку! – обратился он к отморозку.
– Какой я тебе сынок, папаша?! – высокомерно ответил гопник.
Девушка снова попыталась встать, но снова получила удар ногой. Было видно, как на пол с ее лица течет кровь.
«Пацанчик» решил переключить свой гнев, на внезапно вмешавшегося мужика и процедил сквозь зубы.
– Лежи, я с тобой не закончил.
Он, словно горный козел, лихо перемахнул через ближайший стол и поравнялся с Григоричем. Алексей увидел, как некогда сутулый дед, внезапно выпрямился и гопник в кепке оказался ниже его на голову.
– Да я тебя! – с этими словами молодчик попытался ударить Григорича головой в лицо, но не дотянулся. Удар пришелся в ключицу и от него пострадало лишь лицо нападавшего. Гопник зашатался и упал навзничь.
– Бей их, – кто-то крикнул из пришедшей компании.
Мужики схватили в руки что оказалось под рукой: бутылки и доски. А Григорич поднял в воздух целую лавку. Со стороны гопников в ход пошли ножи и кастеты. Бой был неравным. Пацанов с района собралось человек 10-12. Первых трех Григорич сбил с ног лавкой, но не успел увернуться от удара битой. Алексей бросился ему на помощь, но получил по голове чем-то тяжелым. Когда он очнулся, то увидел перед собой тело Николая с разбитым лицом. В руках у него была окровавленная «розочка». Рядом с ним лежали два бездыханных гопника. Севастьянов с трудом поднялся на ноги, голова трещала, как после страшного похмелья. Он огляделся по сторонам и насчитал на полу семь человек. Среди них, оперевшись на деревянную опору шатра сидел Григорич. Его рубашка была мокрой от крови в области живота. В шаге от него валялся зачинщик драки со сломанной шеей.
– Лёха, беги отсюда, всё на тебя повесят, – с хрипом произнес он. – Извини, что я тебя в это втянул. Я, как военный человек, пусть и бывший, не мог смотреть, как избивают женщину… Беги, мне уже не помочь. Кровь темная, моего замкомзвода так же убило, только осколком, а не пером. Дай сигарету на прощание и беги скорей, пережди на свалке пока всё уляжется, а потом иди в Свято-Троицкий монастырь, там отец Тихон, он бывший военный, моряк, скажи что от меня, он тебя примет.
Севастьянов что было сил побежал в сторону от проклятого шатра, на входе перешагнув еще через одного жмурика из числа нападавших. Отбежав от места метров на триста он обернулся и увидел красную точку от огонька, там где сидел Григорич. Еще секунду и огонек погас, шатер утонул в темноте.
***
Алексей короткими перебежками удалялся от места побоища. Под утро он добрался до сквера на другом конце города и устроил себе лежанку в кустах. Он упал на постеленные картонки как подкошенный. Состояние шока, которое позволило ему без устали скрываться всю ночь, улетучилось, вмести с ним ушли и силы.
– Это были криминальные разборки, передел рынка
