— С этим сейчас трудно, сынок, — сказал дядя Иве, когда Крешимир сообщил, зачем приехал. — Нет женщин. Смотрю я на нынешнюю молодежь и вижу — ни у кого нет девушки. Здесь у нас, в городе, тоже большая нехватка.
— Да ладно, — ободряюще сказала тетя Роса, погладив Крешо по голове, — может быть, найдется какая-нибудь старая модель, по скидке.
— Да ни черта! — воскликнул дядя. — Все они теперь замуж выскакивают, не успеешь ахнуть. Ну вот ты знаешь Алфиревича, того, у которого дочка глухонемая, он работал со мной. Помню, годами твердил: «Иве, только бы мне удалось хоть как-то ее замуж выдать». А ей, клянусь Блаженной Девой, еще тридцати не было, как она уже три раза побывала замужем и потом развелась. Стоит ей кого найти, глядишь, через полгода уже с ним рассорилась.
— А как же она ссорится, глухонемая? — задумчиво спросила тетя.
— Глухие, слепые, хромые, слабоумные, немые, лопоухие, болтливые, курящие, проститутки, лесбиянки, короче, любая особа женского пола, — с воодушевлением продолжал дядя, — все они в наше время запросто выходят замуж. Но все-таки я как-то не знаю… Может, лучше поискать через агентство.
— Какое агентство? — удивился Крешимир.
— Сейчас есть агентства, я в газете читал недавно, ты им сообщаешь свои данные, кто ты и откуда ты, что бы хотел и как бы хотел, а компьютер выкатывает женщину, которая тебе больше всего подходит. Не надо искать, бегать повсюду, поговорят пять минут — и все решено.
— О, я бы к таким, которые из компьютера, даже палкой не прикоснулась, — заметила тетя подозрительно. — Откуда ты знаешь, здорова ли девушка, не заражена ли…
— Заражена? Чем еще заражена? — оторопел дядя Иве.
— Как чем? Компьютерным вирусом.
— Ладно, Роса, хватит, помолчи. Помолчи, пока никто не услышал. Ну как человек может заразиться вирусом от компьютера?
— Ну ладно, я не знаю… — сказала Роса осторожно.
— Вот я и вижу, что не знаешь. Вмешиваешься в такие дела, о которых понятия не имеешь.
— А ты тогда найди себе через агентство какую-нибудь поученей меня, — отрезала тетя и повернулась к старшему сыну покойной сестры: — Не слушай ты, что этот глупец говорит. Никто из твоих через компьютер не венчался, и тебе тоже незачем. Пойди пройдись по улицам. Погода хорошая, весна, в городе полно симпатичных девушек, приятно посмотреть. Зачем тебе агентство, когда рядом столько Божьих сокровищ.
— Я рассказал, только чтобы облегчить ему задачу, — сделал еще одну попытку дядя Иве.
— Да, как же! — отбрила его Роса. — Те, которые ждут, чтобы им нашло агентство, наверняка какие-нибудь лентяйки, которые все время сидят на диване и лопают шоколадные вафли. Чтобы найти парня, нужно потрудиться, пошевелиться, одеться, привести себя в порядок, накраситься, заинтересовать его, нужно уметь говорить, уметь смеяться, быть и умной, и красивой, и желанной, и хитрой… Нужно попотеть, сынок, а не сидеть дома и ждать, когда все само тебе в руки придет. Через компьютер?! Не смешите меня!
— Ну, по правде говоря, — неуверенно начал Крешимир, — я бы хотел попробовать найти одну девушку. Единственную, с которой я… Ну, не знаю, как это сказать… Мы с ней были вместе…
— Так у тебя есть девушка? — изумился дядя. — Что же ты сразу не сказал!
— Ну, не то чтобы… — промычал Крешо с опаской.
— А кто она такая, мы ее знаем? — прервала его тетя радостно.
— Нет, вы ее не знаете, это одна официантка…
— Что ж, хорошая работа.
— Она работает в кофейне, куда мы ходили во время войны, когда нас отпускали с позиций.
— Ну и как же ее…
— Жираф, — поспешил уточнить Крешо.
— Девушку звали Жираф? — растерялся дядя Иве.
— Воимяотцаисына… — перекрестилась тетя.
— Да нет, — объяснил Крешо. — Я думал, вы про кофейню меня спрашиваете. «Жираф» — это так кофейня называется, а девушку зовут Ловорка. Она бы вам понравилась. Она такая… довольно высокая, крупная. И у нее голубые глаза.
— Голубые глаза самые красивые, — сказала тетя. Она была очарована.
— А ты ей сообщил? Она знает, что ты приедешь? — спросил дядя.
— Мы с ней какое-то время не общались. Я же вам сказал, мы виделись, когда еще была эта, ну…
— Война? Во время войны? — перебил его дядя.
— Ну да.
— Пятнадцать лет назад?
— Да ладно, пятнадцати, поди, не прошло.
— Мальчик мой, прошло не намного меньше, — сказал дядя с беспокойством. — Ну хорошо, а после этого-то вы с ней еще хоть раз виделись?
Крешимир покачал головой, и дядя и тетя с беспокойством переглянулись.
— Крешо, дорогой мой, не знаю, что и сказать, — проговорил дядя. — Если ты столько лет не давал девушке о себе знать, трудно предположить, что она тебя все еще ждет.
— Ты думаешь? — удивился Крешо.
— Она же женщина, ей нельзя верить.
— А кто знает, может быть, и она его тоже ждет, — сказала тетя, хотя по ее голосу было слышно, что в такую возможность она не верит.
Крешо неожиданно посмотрел на нее как-то умоляюще, сломленно, с таким беспомощным выражением, какого Роса никогда на его лице не видела. Он выглядел почти как мальчик, когда вполголоса, запинаясь, пробормотал:
— Будь что будет, а я бы хотел ее найти… Мне прямо как-то… Откуда я знаю… Она как-то запала мне в сердце.
— Любимый ты мой, — расчувствовалась Роса. — Найдем мы ее. Найдем, глупенькую, пусть она хоть в Коста-Рику уехала.
Всю одежду, что была и на самом Крешимире, и в его сумке, Роса забрала постирать. Решительно погнала его под душ, потом заставила побриться, а когда он из ванной зашел в отведенную ему комнату, на кровати его ждало чистое белье, брюки и рубашка, все дядино, а с дядей они были примерно одного роста и телосложения. Застегивая рубашку, Крешимир посмотрел через окно на улицу и вдруг почувствовал себя потерянным и неуверенным, забравшись так далеко от дома. Ему вдруг показалось, что он поступает неправильно, и захотелось вернуться к себе в горы. Должно быть, у него помутился рассудок, когда он подумал, что в городе, который ему почти незнаком, сможет найти женщину, о которой почти ничего не знает.
Его знания о женщинах вообще были довольно скудными. На женщин он смотрел осторожно и издали, совершенно не представляя себе, как к ним подступиться. Как-то, много лет назад, когда ему было тринадцать или четырнадцать, он почувствовал в груди неясную тягу к одной девочке из своего класса, Сандре, с парты перед ним. Он проводил бесконечные уроки, не отводя взгляда от ее затылка и напряженно обдумывая, как начать разговор. Прошла неделя, потом следующая, потом целый месяц, потом еще один, закончилось полугодие, весна сменила зиму, наступили теплые дни, приближался конец учебного года, а он по-прежнему страстно таращился на ее конский хвост, слегка оттопыренные уши, непослушные колечки волос на шее и ничего не мог придумать. В конце концов, может быть даже уже и утомленная его молчаливым, маниакальным наблюдением, Сандра однажды обернулась и стыдливо улыбнулась ему, а он смутился, словно его поймали на чем-то постыдном, и по какой-то причине, которую позже не мог себе объяснить, не раздумывая, а как-то инстинктивно дал ей пощечину.
— А может, девочка хотела показать, что ты ей нравишься, — сказала ему мать, которую из-за этого происшествия классная руководительница вызвала в школу, и Крешо удивленно посмотрел на нее. Ему казалось смешным, когда кто-то хромал или заикался, вляпывался ногой в коровью лепешку или падал с трактора. Улыбаться можно было, только когда над кем-то потешаешься, и он решил: девочка улыбнулась, потому что он был не причесан, воротник его рубашки съехал в сторону или под носом висела сопля. То, что улыбка может выражать чью-то симпатию к тебе, было для него поразительной новостью. И он решил в следующий раз попытаться выступить дружелюбно.
К сожалению, следующего раза не представилось. Сандра больше никогда не улыбнулась Крешимиру, да и другие девочки, наученные ее опытом, испуганно отворачивались, стоило ему на кого-то из них посмотреть. В школе он был одинок, с ним никто не дружил, в основном, видимо, благодаря репутации семьи и преданиям о династии Поскоков, а отчасти, конечно, и его отшельническому нраву. Он не был членом ни одной из школьных компаний, и у него не было ни единого приятеля, который бы ему доверял и делился бы с ним своим завтраком, и никогда никакой Мате не сообщал ему, что Зоран передавал, что Миранда сказала, что он нравится Люции.
