– Плачет дерево…
Человек жалостлив. Он любит всё живое, хочет наслаждаться красотой. Нашлись люди, пожалевшие и старый вербовый лес. Они сообщили о гусеницах дирекции лесхоза, областному управлению лесного хозяйства. Оттуда приехали равнодушные дяди, с унылым видом побродили по изуродованному острову и промямлили:
– Д-да! Пришлём самолёт-опылитель. Лес надо спасать…
Но оказалось, что обещание прислать самолёт было только отговоркой. Чиновные дяди уехали, а миллиарды гусениц всё ползли и ползли на восток, пожирая сочную листву деревьев. Только через год на острове появилась обещанная бригада «спасителей леса». Однако бригада была вооружена не опылителем, не дустом, а… топорами и пилами. Вскоре в лесу раздался дробный перестук топоров, и поражённые гусеницами красавцы-деревья стали валиться на землю. Так люди с выхолощенной душой, нудные бюрократы «спасали» вверенный им лес.
Это, к сожалению, не единичный случай. В соседней, Каменской области, на берегу реки Сухой Донец, зелёным массивом вытянулся молодой карагачёвый лес. Минувшим летом полчища той же серо-крапчатой гусеницы появились на опушках этого леса. Но и тут прожорливые вредители остались безнаказанными. Очевидно, завтра-послезавтра и туда явятся бригады вооружённых топорами «спасителей».
А посмотрите, что делается на холмах правобережного Придонья, между станицами Мелеховской и Бессергеневской. Полтора-два десятка лет назад южные склоны этих холмов на многие километры были покрыты густым зелёным лесом – дубняком, карагачём, тополем. Сейчас от леса не осталось ничего, кроме чёрных полусгнивших пней и жалких молодых побегов, которые густо зеленеют на вытоптанной скотом, твёрдой как камень земле.
Исчезновение леса неизбежно влечёт за собой заиливание, обмеление и пересыхание рек, гибель рыбы и многих полезных диких животных и птиц.
Достаточно назвать один факт: медленное, но явно заметное ухудшение водного режима на реке Миус, вокруг которой земля запахивается до самой береговой кромки. А ведь эта небольшая река питает водой такой крупный индустриальный центр, как Таганрог.
Здесь перечислены лишь немногие случаи исчезновения лесов. Но таких случаев множество. Если подсчитать, сколько у нас вырубается, выжигается, стаптывается скотом лесов, перелесков, рощиц, сколько при этом пересыхает речек, рукавов, ручьёв, источников, пусть небольших, мало заметных, но важных для жизни каких-нибудь безвестных деревушек и хуторков, то невольно напрашивается вывод: а ведь всё это очень серьёзно, гораздо серьёзнее, чем представляется на первый взгляд.
В природе всё находится в тесной взаимосвязи. Нарушение этой взаимосвязи сразу нарушает определённый режим жизни. Что же касается леса, то это одна из самых великих жизненных сил нашей планеты. Недооценивать эту силу нельзя.
«Люди, уничтожающие леса, являются врагами общества», – утверждал древнеримский общественный деятель Цицерон.
С развитием цивилизации человек истреблял и продолжает истреблять обширные лесные массивы, не задумываясь порой, к каким опасным и трагическим последствиям это ведёт.
Журнал «В защиту мира» опубликовал чрезвычайно интересные статьи Ж. Б. Эггенса об охране лесов и животного мира земли. Автор приводит в своём очерке убийственные цифры: только один воскресный номер нью-йоркской газеты «Таймс» пожирает 77 гектаров леса. Таким образом, с грустью заключает автор, любимого парижанами Булонского леса хватило бы всего лишь на 12 воскресных выпусков «Таймс».
К чему приводит такое хищническое «хозяйничанье», свидетельствуют печальные факты древней, да и не только Древней истории.
Непосвящённому человеку казалось, что горячие, мёртвые пески Сахары или Ливийской пустыни всегда, во все времена были безжизненными. А между тем находки и изыскания учёных свидетельствуют, что под толщей сыпучих песков пустынь погребены остатки исчезнувших селений, поистине трагические памятники распавшейся, уничтоженной могучими силами природы человеческой цивилизации. Люди истребили растительность, и пески Сахары, оттесняя всё живое, стали неумолимо двигаться к югу, засыпать дома, улицы, великолепные амфитеатры и затем навсегда погребли всё, что было создано человеком. А ведь Сахара движется и сейчас, движется быстро, проходя километр в год всё дальше и дальше на юг.
«Природа устроена так, что там, где вода не в состоянии наказать человека за его невежество и неразумные поступки, – это делает ветер», – справедливо пишет Джекс. Достаточно вспомнить при этом многие случаи эрозии почвы, когда ветер или вода превращали живую землю в безжизненный лунный пейзаж.
Ведь совсем недавно, в 1934 году, в Соединённых Штатах Америки вследствие эрозии почвы были полностью разрушены сельскохозяйственные угодья на площади, вдвое превышающей территорию Бельгии.
Медленному умиранию целого континента посвящена потрясающая по фактам книга Жана-Поля Гарруа «Африка – умирающая земля». Мне кажется, что эту книгу должны прочитать все наши лесоводы, ихтиологи, гидрографы, агрономы, учителя, партийные и советские работники. Они найдут в ней много поучительного.
Нашей стране не угрожают пески Сахары.
Наше советское законодательство строго охраняет лесные массивы социалистической страны. И всё же мы ещё хозяйничаем в лесах плохо и неразумно. Мы ещё не научились бережно и любовно относиться не только к каждому дереву, к каждому кусту, а к лесу вообще. Мы не воспитываем в нашем молодом поколении уважительного отношения к зелёным друзьям человека. А это совершенно необходимо, особенно в тех местах, где лесов почти совсем не осталось и где под общей охраной народа должен быть каждый дубок, каждый тополь и клён.
II
Мы освоили замечательную теорию Чарлза Дарвина, знаем о естественном отборе, о происхождении человека. Любой наш школьник может рассказать об этом – ведь учение Дарвина входит в программу средней школы. Однако мы, к сожалению, очень мало знаем о том, что в природе, кроме борьбы за существование, есть и тесное сотрудничество, гармоническая взаимосвязь. Давно доказано, что не только растения нужны животным, но и животные нужны растениям (при опылении, переносе семян и плодов, истребление птицами вредных для леса насекомых и т. д.).
Надо сказать прямо: не представляя по-настоящему глубины процесса «взаимного благоприятствования» в живой природе, нарушая лишь одно какое-нибудь звено в длинной и сложной цепи, мы тем самым незаметно, но неизбежно рушим всю цепь…
На том же самом донском острове, о котором мы уже говорили, ещё десять лет назад жило множество зелёных и пёстрых дятлов. В какое бы время года мы ни отправлялись на прогулку в окружённый рекою лес, нас всегда встречал глуховатый, но дружный перестук проворных птиц-тружеников. Дятлы с утра до вечера «прочёсывали лес», отыскивая короедов, угнездившихся в дуплах и трещинах коры вредных личинок, уничтожая массу опасных насекомых.
