этому поводу никто уже ничего не сказал.
Сначала казалось, поворот не принёс ничего нового, но вскоре справа начал редеть кустарник, берёзы и сосны пошли и того реже, даже почти исчезли. Автомобиль миновал несколько последних деревьев, и совсем рядом, по правую руку, оказался обрыв.
То есть не то что прям вот совсем обрыв: там была тропка и по ней можно было спуститься вниз — только очень аккуратно, под большим креном и под большим секретом от Неллиного папы, вряд ли он одобрит подобный спуск, если только узнает, а он, конечно, узнает, нет, дорогая, ну что ты, ты же видишь, у нас всё под контролем, даже не поцарапали ни разу, неужели? в самом деле, всё-таки смогли и спустились, хотя это не выглядело как выход обратно на дорогу, но теперь-то, внизу, на ровном, так даже удобнее будет срезать, чем ехать по трассе до нужного поворота.
По звону воды можно было заподозрить речку где-то рядом, но нет — всего лишь небольшой ручеёк, который даже их старый жигуль пересёк без проблем.
Нет, тут в другом заключалась трудность.
Агнешка притормозила, теперь до полной остановки, и оглядела раскинувшееся перед ними песочно-земляное месиво. Несколько раскатанных в грязи направлений были тут, видимо, за дороги.
— А… теперь кто-нибудь знает, где мы?
Мерно, умеренно быстро автобус мерил километр за километром, отмерял их и оставлял позади. Впереди как будто не становилось меньше.
— Вот чего им не жилось? — говорил дядька в возрасте через несколько сидений впереди. — Такая земля, такие люди были… Так нет, надо было продаться, что вот теперь…
Две его спутницы благодарно слушали, и он говорил, с горькой и гордой радостью от их внимания:
— Главное, помочь же вам хотим, идиотам! И никакой благодарности, никакой. Нет и не будет, давно всё было ясно.
— Да передавить их просто, как собак нерезаных! — возмущённо прервала одна из женщин. — В асфальт закатать.
— Ну ты что-то совсем, — вмешалась было вторая.
— Не, ну а что? Что, неправда, что ли? Всем можно, только нам — ни-ни?
Алиса отвернулась к окну, потянулась за наушником телефона (оттуда долетело приглушённое «…if doomday is coming, я не попаду в рай»6), но, помедлив, не стала затыкать уши, так и осталась сидеть с зажатым в руке смотанным проводом. Взгляд её от окна упал на пол, с некоторым усилием приподнялся на говорившую компанию.
Это был очень одинокий разговор.
Год или полтора назад автобус был бы полон под завязку, даже если бы людей было не больше, чем сейчас, воздух раскочегарился бы, ему бы не хватало салона. Кто-то распалялся бы с возмущением и гордостью, с азартом футбольного болельщика, кто-то долго, с навязчивым упорством уяснял бы с другим генеалогию народов, кто-то, познавший жизнь, проводил бы экономический ликбез для тех, кто ещё не познал, кто-то бы бесхитростно травил бояны о подробностях сношений глав государств, кто-то — возможно, даже на соседнем сидении — смотрел бы без наушников репортаж о том, как в рамках ответных мер был нанесён превентивный удар по городу N., в котором наше наступление вот-вот закрепит свои позиции, совсем как месяц назад. Но сейчас его никто не смотрел — ни на соседнем сидении, ни вообще.
Две тётки подальше, по другую сторону прохода, разговаривали о покупках — о том, как хорошо получилось, что нашлось подешевле и как раз вот к концу школы. Сначала они просто посмеивались, говорили ещё что-то, затем перестали выговаривать отдельные слова и захохотали уже просто так — неконтролируемо, сгибаясь пополам, точно не могли остановиться.
Алиса дёрнула кончиками рта, словно тоже хотела рассмеяться — или, возможно, наоборот. Дядька с двумя спутницами со значением заключил:
— Такая вот судьба у нашей страны — всем помогать и постоянно огребать за это.
Остальные согласно повздыхали и покивали в ответ. Взгляд Алисы снова остановился на них, она машинально, каким-то невольным защитным жестом подтянула поближе к груди свою сумку. Сквозь синюю ткань выступали уголками края большой тетрадки.
Автобус двигался ровно и мерно и приближался по мере движения.
Эта Нива, за которой они решили следовать, была удивительно фиолетовая — удивительно для здешних мест и удивительно для Нивы. И она так уверенно двигалась по едва намеченным путям между карьеров и битых бетонных блоков — сразу ясно было, люди в ней знали, куда ехали.
— Может, у них навигатор работает, — пояснила вслух для всех Лана. — Или они из местных и видят и так, куда им надо.
Она ещё раз ткнулась в смарт, но карты снова врали: метка «вы здесь» застыла на трассе, ровно перед дорожными работами, и утверждала, что лягух с тех пор и не сдвинулся с места.
— Зависло, — раздражённо бросила Лана и убрала телефон — наверно, устала уже выключать его и включать обратно.
— Надеюсь, они к федералке, — Агнешка озирала простор впереди сквозь полуприкрытые дремотно глаза. — А не куда-нибудь в частный сектор.
— А что частный? — Лана быстро кинула в неё взгляд.
— Ну, просто если в частный… Я не уверена, что смогу отъехать тем же путём обратно. То есть как, я и не вижу тут путей.
И правда — ни путей, ни указателей, ни знаков, земных или небесных. Ни даже частного сектора где-нибудь вдалеке. Линия горизонта не показывала ничего нового, ничего такого, чего бы они ещё здесь не видели.
— Надо было сыпать что-нибудь за собой по дороге, — задумчиво проговорила Лана.
— Хлебные крошки?
— Может быть. У нас же есть с собой бутерброды.
— Хм, действительно, — почти серьёзно согласилась Агнешка. — Ладно, их, наверно, стоит оставить для тех, кто живёт в частном секторе. Надеюсь, бутерброды им понравятся и они не станут есть нас.
— Мнэ, — скептично сморщилась Нелли. — Давайте ещё про пальцы в пирожках, только этого сейчас не хватало.
— Не-не-не, пирожки — это из другой оперы, — подхватила Агнешка. — А это, знаешь, как во всяких ужастиках: выезжает стайка непуганых цивилов на природу, ломает машину в каких-нибудь гребенях, а там как раз…
— Людоедо-народное товарищество на отшибе? — Лана скептично поджала губы. — Банальщина.
— Не, я тебе скажу, в чём банальщина, — заговорила вдруг с жаром Нелли. — Настолько банальщина, что так, скорее всего, и будет. Мы доберёмся сейчас до какого-нибудь посёлка или чьих-нибудь дач, и тут выяснится, что трасса в шаге от нас, просто с таким градусом топографического кретинизма в компании нельзя ездить за город. И лучшим вариантом тогда будет тебе позвонить Максу, чтоб он приехал или прислал за нами кого-то, потому что сами мы оттуда выбраться всё
