— Чего-о-о? — голос хранителя Онуфрия ушел в какие-то запредельные тембры. — Хранитель?! Ересь!
Толпа стояла онемевшая и в чем-то даже охеревшая.
— Амиго? — спросил я. — А че у них с инстинктами?
— Он не врет, — рубанул безопасник. — Мое слово. — и добавил жути в голос. — Все слышали?
— Где?! Это?! Место?! — бледный отче с виду подхватил нечто фанатичное. Слова давались ему с трудом.
— Базар, — кивнул. — Если пройдете через восходников, сходите, не пожалеете.
Помолчали, стравливая напряжение. По крайней мере, с их стороны. Я и Амиго немного искрили, точно наши ауры скребли гранями. Славно и непередаваемо бодрит. Даже боль отступила.
Покопавшись в походной сумке, я достал с десяток блистеров био и протянул:
— Отче, во славу и все такое. Пригодится на лечение.
— Приведите женщину, — Хранитель чиниться не стал. Степенно принял, передал по инстанции и холодно посмотрел: — Джимми, значит. Я запомню.
— Так мне только в радость, отче, — улыбнулся. — Стремлюсь, сука, к Оси…
Хранитель подавил отчетливое желание заткнуть уши и торопливо удалился в обитель. Ну или нырнул в котельную, кому как нравится. Минут через пять, когда к толпе начало возвращаться нервозное, привели Фрау. На лице, руках синяки — успели в меру приложить, но то боевое, могу отличить и оставить без последствий. Пока.
Всхлипнув, женщина вырвалась от сопровождавших и подскочила, тиснувшись к моему боку.
— Боец? — удивился я.
— Командир. — Она чутка отстранилась и потупилась. Уже лучше.
— Вышло недоразумение, да? — мой вопрос адресовался Амиго.
— Недоразумение?! — шипению администратора только позавидовать. Я вот так не умею.
— Инцидент исчерпан. Но советую лучше приглядывать за своими людьми, — ответил Амиго сухо. Развернулся и ушел.
Намек понятен — пора набирать крейсерскую скорость и уходить в сторону ночлега, чтобы не мозолить злобные глаза, способные прожечь сантиметровую сталь. Прям меж лопаток засвербело, пока удалялись, сохраняя ровный темп. Мы уйдем по своим правилам — благо первый же поворот избавит от назойливого стремления Маришки передать некий невербальный посыл.
— Я облажалась, командир, — сказала Фрау на втором повороте, когда вокруг воцарилась рядовая фермерская суета. Люди шли и знать нас не знали.
А мне опять напрягать застывшие в стойке мозги:
— Есть моменты, когда думать некогда, только действовать, ломая проблему всеми доступными способами, — Я посмотрел, как она жадно слушает, и хмыкнул. Несу благое слово… Охренеть у меня тематика заклинила. Пора чистится. Более сухо добавил: — А есть моменты, когда подумать стоит. Твоя задача научиться такие моменты различать и адекватно реагировать.
— Да как затмило, — Она вздохнула, понимая, что внушение закончено и вроде как обошлось. Страшный Джимми рыкнул и отпустил. — Но я поняла, командир. Это важно, да.
— Ускоримся. Есть у меня сомнения…
Сомнения почти оправдались. Едва переступив порог, я застал смену № 7 вдоль стенок с оружием наперевес — готовы крушить и сцеживать. Замес с мечом смотрелся просто феерично — даром, что с первого же удара пробьет либо стенку, либо потолок.
— А где тела? — не понял я, оглядывая чистенький пол, где заботливые руки бросили пару непритязательных циновок.
— Какие тела? — чуть опустил колун Шест.
— А чего тогда стоите?
— Держим оборону! — отрапортовала Крыса и Замес вздрогнул, предвидя.
— Устали, да? — спросил я заботливо. Уловил обоснованные сомнения во взглядах и проскрипел: — На улицу, за кустики. Базовая отработка защиты нападения. Пока не упадете к херам! Выполнять!
Фрау выскочила первой.
Команда сломалась на 40 минуте. Дольше всех протянул тощий, но и он не смог сфокусироваться на моем сумрачном силуэте, когда я прибыл загонять подопечных в уют жилища, отмеченный теплом и мягкими отсветами лампадки. Пока они кувыркались, я успел намешать сытный ужин из подручного. Фрау все расфасовала и расставила по полочкам — бери да радуйся, теша кулинарное.
— О-о, — пошатывавшийся Шест, вломившийся сходу на середину комнаты, шумно втянул воздух. — Командир!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Руки помойте, — буркнул я. — Поедим и перебинтуемся. Затем отбой.
— Вы вернулись, — прошептала Фрау, точно внезапно прозрела. И вздрогнула: — Ранены?
— Замеса балкой приложило, — небрежно отмахнулась Крыса. И едва увернулась от подзатыльника умника.
Ужин чутка сгладил острые грани бытия. Взгляды подобрели, мимика расслабилась. Но от съестного организмы начало отпускать от судороги суматошного дня и народ осоловел. Последние силы потратили, чтобы немного почиститься и обновить повязки — по потребности. Последнее, услышанное мной перед тьмой бессознательного, — затухавший шепот тощего о том, что банька — это хорошо. А затем я отрубился к херам, как отрезало.
Новое утро началось с боли. Объяснимо и сочтено за положительный момент. Мы живы, целы и едины, не смотря на страдальческое лицо Крысы и тихое оханье умника. Шест первым делом сунул нос к съестному и получил от Фрау познавательную затрещину.
— 5 минут, — Женщина помешала некий жиденький бульончик и кивнула на стол.
А хотелось мяса. Значит что? Правильно, можно размяться — помахать ручками, ножками, разгоняя кровушку по бренным телам. И выявить недовольных, которых, к слову, так и не сыскалось.
После короткого завтрака, что скорее подогрел аппетиты нежели насытил, я погнал команду на банные процедуры. Не сдох в сражении — помойся, святое правило. Чистое исподнее наперевес и вперед — в незабвенное заведение «Потри и забудь».
На приведение команды в порядок потратили непозволительно много — 30 минут. Выпровоженные профессиональной улыбкой сотрудницы остановились на дорожке, обрамленной чахлыми кустиками, вдохнули полной грудью и окончательно уверовали — выжили одним куском. Из приятного.
— А традиции у смены № 7 есть? — скромно поинтересовался Замес.
— Точняк, пожрать, — Шест перестал томно потягиваться и хрустнул костями.
Я молча вышел на памятный тротуарчик и повел команду к искомому. Традиции — они такие, сломаешь и посыплется домик счастья, мягко говоря, наху… А соблюдешь и бойцы осознают себя неотъемлемой частью единого ударного кулака. Мне не сложно, им — тупо надо.
Что ни говори, а в «Калории» нас запомнили. Бессменный хостес украдкой махнул кому-то в зале и дежурно улыбнулся. Я пригляделся к сумраку, сдобренному упоительными ароматами, но Чикиты не различил. А затем меня аккуратно подергали за рукав.
Паренька я, конечно, заметил на подходе, но с собой не соотнес. Может рассыльный или пособляет на побегушках. А вот свершилось — я недоуменно посмотрел на рукав, и паренек торопливо отскочил. Страх на его лице обильно замешан со жгучим любопытством:
— Ты Джимми?
В ответ на кивок отрок расцвел желтоватой улыбкой. Ну такое себе, если честно. А недоумение осталось:
— Чего хотел?
— Меня Амиго прислал. Велел передать, что ждет у Чука. Еще просил передать вежливо… но я чет не понял, так что как смог, — отбарабанил посланник и выжидательно замер.
— Как нашел? — Я подозрительно прищурился. Нас пасут?
— Так вас знают, — удивился юноша. — Вы ж из вернувшихся.
— Есть малехо, — приосанился Шест, напрочь перегородив проход костлявым барьером. Замес выразительно посмотрел и украдкой покосился на меня. Тощий торопливо сдулся, осознав, что с героя командир обязательно спросит втридорога. Поздно, мысль легла на нужную полочку.
— Принял, — кивнул я. — Буду.
Подопечные напряглись — романтика общепита так близка и соблазнительна. Хостес с откровенной надеждой на лице, что мы свалим, натянул лыбу по самые уши.
— Свободны до обеда. Поешьте вволю. Посуду бить только в самом крайнем случае, — приказал я, спускаясь со ступенек.
— А морды? — уточнил тощий, изучая сбледнувшую обслугу.
— Морды можно, — разрешил. Излишне закручивать гайки дисциплины ни к чему. Бойцы справятся. И с ними добрая Фрау, а в зале не видно церковников.
