Вдруг, тропу, по которой между деревьев бежал юноша, перегородило некое подобие вепря. Это существо было ему по грудь в холке, и стояло на четырёх коротких ногах с копытами. Его шкура была усеяна панцирными щитами и шипами. Ярко-оранжевое свечение вырисовывало острые и огромные клыки в открытой пасти. Втягивая ноздрями воздух, чудовище водило головой и всматривалось в округу своими маленькими свирепыми глазами похожими на две кровоточащие раны.
Молодой эшфарум наблюдал за ним. Он обнажил меч и не двигался. Но эйвхор, сделав ещё несколько глубоких вдохов, уставился прямо в глаза юноши. В глазах чудовища отражался весь поглощённый им до этого ужас, а из пасти стала сочиться тёмная дымка. «Он почуял мой страх и видит меня», – подумал юноша, и в тот же миг тварь с неимоверной скоростью рванулась с места прямиком на него.
Всё произошло в считанные секунды. Взяв меч обоими руками за рукоять, Джумоук побежал навстречу судьбе. В тот миг, когда пасть зверя уже должна была сомкнуться на его теле, юноша, выбросив вперёд ноги, упал на спину и проскользил под монстром. Меч остался торчать из брюха врага на месте шва – между панцирными латами, и оттуда потекла кровь, оставляя тёмно-синие следы. Но он только поранил зверя, отчего тот рассвирепел ещё больше и стал издавать громыхающий по всей округе рёв. Эйвхора занесло при резком развороте на тропе. Не удержав свой вес, он упал на бок. Провозившись в неудачных попытках достать до меча своей пастью и короткими ногами, зверь опять вскочил на ноги. Он вглядывался в ту сторону, где упал юный воин. Безоружный враг стоял в растерянности посреди тропы. «Вепрь» понёсся навстречу желанной расправе, не отрывая взгляда от растерянной жертвы.
Но эшфарум, немного помешкав, что-то сообразил и, вдруг, к удивлению чудовища, побежал прямо на него. Неожиданно, приближаясь, он стал прыгать из стороны в сторону – с ноги – на ногу, раскачиваясь как маятник на бегу и вводя в замешательство врага. После двух прыжков, набрав нужную амплитуду Джумоук, что есть силы, оттолкнулся левой ногой и прыгнул вправо. Затем оттолкнулся от ствола дерева правой ногой и прыгнул, переворачиваясь вниз головой и вокруг своей оси в воздухе над чудовищем.
Эйвхор, не отрывая от юноши глаз, оторвал от земли передние ноги и стал поворачивать голову вбок и наверх. Враг пролетал над ним лицом к разинутой пасти. Обхватив нижнюю челюсть двумя руками, воин упёрся локтями в скулу противника и, падая, потянул её за собой всем своим весом, выворачивая его шею и увлекая его тушу в падение. Упав на живот возле перекрученного на спину зверя, эшфарум молниеносно оседлал его брюхо, вытащил меч, перехватил его и воткнул ему в голову снизу, промеж костей нижней челюсти.
Издавая утробный крик ярости, чудовище задёргалось в предсмертных конвульсиях. Под ним стала быстро растекаться синяя лужица. Как только было покончено с врагом, победитель резко встал и устремился в сторону своего дома. Он уже слышал рёв и визг зверей, доносящиеся со стороны его каменного дома и чувствовал, что его семья в опасности.
Когда Джумоук выбежал к возвышенности, на которой стоял его дом, он увидел, тех самых эйвхоров, что видел в лесу – на поляне. Они с остервенением бились рогами о входные ворота, царапали их своими клыками и когтями. Запах страха близкой добычи вводил их в состояние безумного бешенства. Юноша с ужасом заметил, что крепления ворот уже начали поддаваться. Одна тварь обернулась и уставилась на него сразу, как только он испугался снова.
Но это был не единственный, злобный и ненавидящий взгляд, который чувствовал на себе юноша. Он понимал, что этот другой и есть тот, кто приказал монстрам атаковать его дом, указав им добычу. Недоброжелатель подкрадывался, как тень, к нему сзади.
Тем временем зверь, увидевший новую жертву, издал дикий рёв и стал спускаться с холма к опушке леса, на которую выбежал юноша. Тут же на ногах Джумоука затянулась петля ловушки, и он повис на дереве вниз головой. Он обрадовался, увидев брата, который подходил к нему с мечом в руке. Но кривая усмешка и презрение во взгляде брата говорили о том, что это и есть тот – кто устроил ему западню, используя своих же родителей как наживку.
«Но почему?», – спросил с недоумением брат у брата. «Ты всё равно меня не поймёшь», – произнёс Хэй и добавил после некоторой паузы: «У Дэи будет новое имя». Джумоук был в полном замешательстве, но, вдруг, улыбнулся и посмотрел на своего брата. В его улыбке не было презрения и ненависти. В его взгляде и улыбке читалось сострадание и любовь к брату.
Хэй, не выдерживая этого взгляда, закричал: «Не смотри на меня так!!!». Он развернул висящего на верёвке брата лицом в противоположную сторону. Зверь подошёл уже вплотную, но остановился в недоумении. Он выглядел так, как будто добыча испарилась из-под его носа. Чудовище втянуло ноздрями воздух и вдруг пошло прямиком на Хэя. Молодой воин стал пятиться назад.
Монстр подошёл к старшему брату и стал медленно разевать пасть. Было видно чёрную пелену, которая изливалась из пасти зверя и стала обволакивать Хэя облаком, парализуя его волю всё больше и больше. Но вдруг прозвучал уверенный и громкий голос, каждое слово которого ложилось на окружающее пространство как тяжёлый камень размером со скалу: «Отойди от Хэя! Эйвхоры, я повелеваю вам уйти!»
Звери, что терзали ворота дома, после этих слов ёжась и повизгивая, убежали в лес. Тот, что был возле братьев, устремился за остальными.
«Почему он пошёл на меня?», – произнёс ничего не понимающий Хэй и стал помогать брату высвобождаться из ловушки. Джумоук, уже стоял на ногах и с любовью посмотрел на своего брата: «Потому, что ты всё же испугался за меня», и ласково хлопнул его по плечу. Брат опустил голову. Джумоук крепко обнял его и сказал: «Нас заждались мать с отцом, и им нужны мы оба». Смерчи, снующие вокруг, стали набирать силу, и братья пошли домой. Сначала Джумоук, а за ним и Хэй.
У всей этой ситуации был ещё один свидетель. Это был Дшуд и сейчас он смотрел на удаляющихся братьв. Он слышал зов и веления Хэя как и другие трое эйфхоров. Но прибежав на место зова, он почему-то просто спрятался в близлежащих зарослях и стал наблюдать за развитием событий. Снова оставшись совсем один, он отметил что ветры уже стихают. Ему надо было срочно искать убежище. Если эшфарумы обнаружат его в Фарумах во время затишья, то непременно убьют. Из глубины зачатков его души вырвался тихий утробный стон. Ещё раз взглянув в сторону закрывающихся ворот, он упал на четыре конечности и засеменил прочь.
Мы есть сейчас
Джумоук вышел во двор своего дома и взглянул на солнце, находившееся в центре небосвода. Кружась, в небе плавали облака. Они были, как лотосы, распустившие свои лепестки над горами. Горизонт образовывал чашу, края которой растворялись в солнечном свете. Эшфарум стоял на дне этой заполненной, горами, долинами, реками и лесами гигантской чаши.
Воздух благоухал свежестью, и ароматами цветов. Ему вдруг захотелось послушать ветра, на любимом озере и поговорить со своим старинным ветвистым другом.
Юноша закрутил вокруг себя воздух и оседлая смерч переместился к своему дереву. Он, как и всегда, присел под ним, упёршись спиной и затылком о ствол и стал поедать дары. Его глаза были прикрыты, а на лице отображалась блаженная улыбка.
«Я зн-а-а-ю», – прошелестело листвой дерево. «Да, дружище. Я боролся со своими страхами во время ветров. Я подчинил себе зверя, которого не встречал раньше»: – подумал Джумоук, а дерево узнало его мысли. Но в шелесте листвы и вибрациях ветвей юноша почувствовал предостерегающие ноты. В воображении Джумоука стали появляться сцены битвы на берегу этого озера. Когда видения стали отчётливей, то, к своему удивлению, он увидел себя, сражающегося с огромным чудовищем, похожим на волка. Затем, это были уже целые полчища эйвхоров, но тут уже рядом с ним сражались учитель Одджи и отец Дэи – Набба. А ещё, в одном из представленных деревом видений, бок о бок с Джумоуком сражался один из эйвхоров и это очень удивило юношу. Он резко вскочил на ноги и развернулся к дереву: «О чём ты хочешь меня предупредить?»
«Ты зна-а-а-ешь! Это грядё-ё-ёт!» – это звучало откуда-то изнутри.
Джумоук снова сел и закрыл глаза: «В каких обликах я ещё встречу зверя?»
«Ты найдё-ё-ёшь дру-у-уга среди н-и-их» – тянуло дерево вкрадчивым шёпотом в голове у вопрошающего.
Юноша был в смятении: «Ну это уж точно невозможно. – немного подумав он спросил – То, что я почувствовал тогда – это и есть воля?»
– И д-а-а, и н-е-е-ет.
– Но это чувство, что спасло меня от бесов Хэя… Оно заполняет меня всё больше и больше.
– Когда-а-а-нибу-у-дь ты ста-а-а-нешь и-и-м.
– Чем им? Я сам стану этим чувством? Я стану всепоглощающей волей? А как же воля других? Как же моя собственная воля?
