1906
ЗАКЛИНАНИЕ
Юный маг в пурпуровом хитонеГоворил нездешние слова,Перед ней, царицей беззаконий,Расточил рубины волшебства.
Аромат сжигаемых растенийОткрывал пространства без границ,Где носились сумрачные тениТо на рыб похожи, то на птиц.
Плакали невидимые струны,Огненные плавали столбы,Гордые военные трибуныОпускали взоры, как рабы.
А царица, тайное тревожа,Мировой играла крутизной,И ее атласистая кожаОпьяняла снежной белизной.
Отданный во власть ее причуде,Юный маг забыл про все вокруг,Он смотрел на маленькие груди,На браслеты вытянутых рук.
Юный маг в пурпуровом хитонеГоворил, как мертвый, не дыша,Отдал все царице беззаконий,Чем была жива его душа.
А когда на изумрудах НилаМесяц закачался и поблек,Бледная царица уронилаДля него алеющий цветок.
1907
ЯГУАР
Странный сон увидел я сегодня:Снилось мне, что я сверкал на небе,Но что жизнь, чудовищная сводня,Выкинула мне недобрый жребий.
Превращен внезапно в ягуара,Я сгорал от бешеных желаний,В сердце – пламя грозного пожара,В мускулах – безумье содроганий.
И к людскому крался я жилищуПо пустому сумрачному полюДобывать полуночную пищу,Богом мне назначенную долю.
Но нежданно в темном перелескеЯ увидел нежный образ девыИ запомнил яркие подвески,Поступь лани, взоры королевы.
«Призрак Счастья, Белая Невеста…» —Думал я, дрожащий и смущенный,А она промолвила: «Ни с места!» —И смотрела тихо и влюбленно.
Я молчал, ее покорный кличу,Я лежал, ее окован знаком,И достался, как шакал, в добычуНабежавшим яростным собакам.
А она прошла за перелескомТихими и легкими шагами,Лунный луч кружился по подвескам,Звезды говорили с жемчугами.
1907
ГИЕНА
Над тростником медлительного Нила,Где носятся лишь бабочки да птицы,Скрывается забытая могилаПреступной, но пленительной царицы.
Ночная мгла несет свои обманы,Встает луна, как грешная сирена,Бегут белесоватые туманы,И из пещеры крадется гиена.
Ее стенанья яростны и грубы,Ее глаза зловещи и унылы,И страшны угрожающие зубыНа розоватом мраморе могилы.
«Смотри, луна, влюбленная в безумных,Смотрите, звезды, стройные виденья,И темный Нил, владыка вод бесшумных,И бабочки, и птицы, и растенья.
Смотрите все, как шерсть моя дыбится,Как блещут взоры злыми огоньками.Не правда ль, я такая же царица,Как та, что спит под этими камнями?
В ней билось сердце, полное изменой,Носили смерть изогнутые брови,Она была такою же гиеной,Она, как я, любила запах крови».
По деревням собаки воют в страхе,В домах рыдают маленькие дети,И хмурые хватаются феллахиЗа длинные, безжалостные плети.
1907
ЖИРАФ
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взглядИ руки особенно тонки, колени обняв.Послушай: далеко, далеко, на озере ЧадИзысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,И шкуру его украшает волшебный узор,С которым равняться осмелится только луна,Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,И бег его плавен, как радостный птичий полет.Я знаю, что много чудесного видит земля,Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных странПро черную деву, про страсть молодого вождя,Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере ЧадИзысканный бродит жираф.
1907
ПОМПЕЙ У ПИРАТОВ
От кормы, изукрашенной красным,Дорогие плывут ароматыВ трюм, где скрылись в волненьи опасномС угрожающим видом пираты.
С затаенною злобой боязниГоворят, то храбрясь, то бледнея,И вполголоса требуют казни,Головы молодого Помпея.
Сколько дней они служат рабами,То покорно, то с гневом напрасным,И не смеют бродить под шатрами,На корме, изукрашенной красным.
Слышен зов. Это голос Помпея,Окруженного стаей голубок.Он кричит: «Эй, собаки, живее!Где вино? Высыхает мой кубок».
И над морем седым и пустынным,Приподнявшись лениво на локте,Посыпает толченым рубиномРозоватые длинные ногти.
И, оставив мечтанья о мести,Умолкают смущенно пиратыИ несут, раболепные, вместеИ вино, и цветы, и гранаты.
1907
МОЛИТВА
Солнце свирепое, солнце грозящее,Бога, в пространствах идущего,Лицо сумасшедшее,
Солнце, сожги настоящееВо имя грядущего,Но помилуй прошедшее!
1907
УЖАС
Я долго шел по коридорам,Кругом, как враг, таилась тишь.На пришлеца враждебным взоромСмотрели статуи из ниш.
В угрюмом сне застыли вещи,Был странен серый полумрак,И, точно маятник зловещий,Звучал мой одинокий шаг.
И там, где глубже сумрак хмурый,Мой взор горящий был смущенЕдва заметною фигуройВ тени столпившихся колонн.
Я подошел, и вот мгновенный,Как зверь, в меня вцепился страх:Я встретил голову гиеныНа стройных девичьих плечах.
На острой морде кровь налипла,Глаза зияли пустотой,И мерзко крался шепот хриплый:«Ты сам пришел сюда, ты мой!»
Мгновенья страшные бежали,И наплывала полумгла,И бледный ужас повторялиБесчисленные зеркала.
1907
ВОЛШЕБНАЯ СКРИПКА
Валерию Брюсову
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,Не проси об этом счастье, отравляющем миры,Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,У того исчез навеки безмятежный свет очей,Духи ада любят слушать эти царственные звуки,Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,И когда пылает запад, и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть —Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьиВ горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,В очи глянет запоздалый, но властительный испуг,И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!Но я вижу – ты смеешься, эти взоры – два луча.На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищИ погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
1907
КАМЕНЬ
А.И. Гумилевой
Взгляни, как злобно смотрит камень,В нем щели странно глубоки,Под мхом мерцает скрытый пламень;Не думай, то не светляки!
Давно угрюмые друиды,Сибиллы хмурых королей,Отмстить какие-то обидыЕго призвали из морей.
Он вышел черный, вышел страшный,И вот лежит на берегу,А по ночам ломает башниИ мстит случайному врагу.
Летит пустынными полями,За куст приляжет, подождет,Сверкнет огнистыми щелямиИ снова бросится вперед.
И редко кто бы мог увидетьЕго ночной и тайный путь,Но берегись его обидеть,Случайно как-нибудь толкнуть.
Он скроет жгучую обиду,Глухое бешенство угроз.Он промолчит и будет с видуНедвижен, как простой утес.
Но где бы ты ни скрылся, спящий,Тебе его не обмануть,Тебя отыщет он, летящий,И дико ринется на грудь.
И ты застонешь в изумленьи,Завидя блеск его огней,Заслыша шум его паденьяИ жалкий треск твоих костей.
Горячей кровью пьяный, сытый,Лишь утром он оставит дом,И будет страшен труп забытый,Как пес, раздавленный быком.
И, миновав поля и нивы,Вернется к берегу он вновь,Чтоб смыли верные приливыС него запекшуюся кровь.
1908
БОЛЬНАЯ ЗЕМЛЯ
