1910
Портрет мужчины
Картина в Лувре работы неизвестногоЕго глаза – подземные озера,Покинутые царские чертоги.Отмечен знаком высшего позора,Он никогда не говорит о Боге.
Его уста – пурпуровая ранаОт лезвия, пропитанного ядом;Печальные, сомкнувшиеся рано,Они зовут к непознанным усладам.
И руки – бледный мрамор полнолуний,В них ужасы неснятого проклятья.Они ласкали девушек-колдунийИ ведали кровавые распятья.
Ему в веках достался странный жребий —Служить мечтой убийцы и поэта.Быть может, как родился он, – на небеКровавая растаяла комета.
В его душе столетние обиды,В его душе печали без названья.На все сады Мадонны и КипридыНе променяет он воспоминанья.
Он злобен, но не злобой святотатца,И нежен цвет его атласной кожи.Он может улыбаться и смеяться,Но плакать… плакать больше он не может.
1910
ЧИТАТЕЛЬ КНИГ
Читатель книг, и я хотел найтиМой тихий рай в покорности сознанья,Я их любил, те странные пути,Где нет надежд и нет воспоминанья.
Неутомимо плыть ручьями строк,В проливы глав вступать нетерпеливо,И наблюдать, как пенится поток,И слушать гул идущего прилива!
Но вечером… О, как она страшна,Ночная тень за шкафом, за киотом,И маятник, недвижный, как луна,Что светит над мерцающим болотом!
1910
ТЕАТР
Все мы, святые и воры,Из алтаря и острога,Все мы – смешные актерыВ театре Господа Бога.
Бог восседает на троне,Смотрит, смеясь, на подмостки,Звезды на пышном хитоне —Позолоченные блестки.
Так хорошо и привольноВ ложе предвечного света.Дева Мария довольна,Смотрит, склоняясь, в либретто:
«Гамлет? Он должен быть бледным.Каин? Тот должен быть грубым…»Зрители внемлют победнымСолнечным, ангельским трубам.
Бог, наклонясь, наблюдает.К пьесе он полон участья.Жаль, если Каин рыдает,Гамлет изведает счастье!
Так не должно быть по плану!Чтобы блюсти упущенья,Боли, глухому титану,Вверил он ход представленья.
Боль вознеслася горою,Хитрой раскинулась сетью,Всех, утомленных игрою,Хлещет кровавою плетью.
Множатся пытки и казни…И возрастает тревога:Что, коль не кончится праздникВ театре Господа Бога?!
1910
ДОН ЖУАН
Моя мечта надменна и проста:Схватить весло, поставить ногу в стремяИ обмануть медлительное время,Всегда лобзая новые уста;
А в старости принять завет Христа,Потупить взор, посыпать пеплом темяИ взять на грудь спасающее бремяТяжелого железного креста!
И лишь когда средь оргии победнойЯ вдруг опомнюсь, как лунатик бледный,Испуганный в тиши своих путей,
Я вспоминаю, что, ненужный атом,Я не имел от женщины детейИ никогда не звал мужчину братом.
1910
* * *
У меня не живут цветы,Красотой их на миг я обманут,Постоят день-другой и завянут,У меня не живут цветы.
Да и птицы здесь не живут,Только хохлятся скорбно и глухо,А наутро – комочек из пуха…Даже птицы здесь не живут.
Только книги в восемь рядов,Молчаливые, грузные томы,Сторожат вековые истомы,Словно зубы в восемь рядов.
Мне продавший их букинист,Помню, был и горбатым, и нищим……Торговал за проклятым кладбищемМне продавший их букинист.
1910
ЭТО БЫЛО НЕ РАЗ
Это было не раз, это будет не разВ нашей битве глухой и упорной:Как всегда, от меня ты теперь отреклась,Завтра, знаю, вернешься покорной.
Но зато не дивись, мой враждующий друг,Враг мой, схваченный темной любовью,Если стоны любви будут стонами мук,Поцелуи – окрашены кровью.
1910
КЕНГУРУ
Утро девушки
Сон меня сегодня не разнежил,Я проснулась рано поутруИ пошла, вдыхая воздух свежий,Посмотреть ручного кенгуру.
Он срывал пучки смолистых игол,Глупый, для чего-то их жевалИ смешно, смешно ко мне запрыгалИ еще смешнее закричал.
У него так неуклюжи ласки,Но и я люблю ласкать его,Чтоб его коричневые глазкиМигом осветило торжество.
А потом, охвачена истомой,Я мечтать уселась на скамью:Что ж нейдет он, дальний, незнакомый,Тот один, которого люблю!
Мысли так отчетливо ложатся,Словно тени листьев поутру.Я хочу к кому-нибудь ласкаться,Как ко мне ласкался кенгуру.
1910
ХРИСТОС
Он идет путем жемчужнымПо садам береговым.Люди заняты ненужным,Люди заняты земным.
«Здравствуй, пастырь! Рыбарь, здравствуй!Вас зову я навсегда,Чтоб блюсти иную паствуИ иные невода.
Лучше ль рыбы или овцыЧеловеческой души?Вы, небесные торговцы,Не считайте барыши.
Ведь не домик в ГалилееВам награда за труды, —Светлый рай, что розовееСамой розовой звезды.
Солнце близится к притину,Слышно веянье конца,Но отрадно будет СынуВ Доме Нежного Отца».
Не томит, не мучит выбор,Что пленительней чудес?!И идут пастух и рыбарьЗа искателем небес.
1910
ПУТЕШЕСТВИЕ В КИТАЙ
С. Судейкину
Воздух над нами чист и звонок,В житницу вол отвез зерно,Отданный повару, пал ягненок,В медных ковшах играет вино.
Что же тоска нам сердце гложет,Что мы пытаем бытие?Лучшая девушка дать не можетБольше того, что есть у нее.
Все мы знавали злое горе,Бросили все заветный рай,Все мы, товарищи, верим в море,Можем отплыть в далекий Китай.
Только не думать! Будет счастьеВ самом крикливом какаду,Душу исполнит нам жгучей страстьюСмуглый ребенок в чайном саду.
В розовой пене встретим даль мы,Нас испугает медный лев.Что нам пригрезится в ночь у пальмы,Как опьянят нас соки дерев?
Праздником будут те недели,Что проведем мы на корабле…Ты ли не опытен в пьяном деле,Вечно румяный, мэтр Рабле?
Грузный, как бочки вин токайских,Мудрость свою прикрой плащом,Ты будешь пугалом дев китайских,Бедра обвив зеленым плющом.
Будь капитаном! Просим! Просим!Вместо весла вручаем жердь…Только в Китае мы якорь бросим,Хоть на пути и встретим смерть!
1910
ОСЛЕПИТЕЛЬНОЕ
Я тело в кресло уроню,Я свет руками заслонюИ буду плакать долго, долго,Припоминая вечера,Когда не мучило «вчера»И не томили цепи долга;
И в море врезавшийся мыс,И одинокий кипарис,И благосклонного Гуссейна,И медленный его рассказ,В часы, когда не видит глазНи кипариса, ни бассейна.
И снова властвует Багдад,И снова странствует Синдбад,Вступает с демонами в ссору,И от египетской земли
Опять уходят кораблиВ великолепную Бассору.
Купцам и прибыль, и почет.Но нет, не прибыль их влечетВ нагих степях, над бездной водной;О тайна тайн, о птица Рок,Не твой ли дальний островокИм был звездою путеводной?
Ты уводила моряковВ пещеры джинов и волков,Хранящих древнюю обиду,И на висячие мостыСквозь темно-красные кустыНа пир к Гаруну аль-Рашиду.
И я когда-то был твоим,Я плыл, покорный пилигрим,За жизнью благостной и мирной,Чтоб повстречал меня ГуссейнВ садах, где розы и бассейн,На берегу за старой Смирной.
Когда-то… Боже, как чистыИ как мучительны мечты!Ну что же, раньте сердце, раньте, —Я тело в кресло уроню,Я свет руками заслоню,И буду плакать о Леванте.
1910
МАРГАРИТА
Валентин говорит о сестре в кабаке,Выхваляет ее ум и лицо,А у Маргариты на левой рукеПоявилось дорогое кольцо.
А у Маргариты спрятан ларецПод окном в зеленом плюще,Ей приносит так много серег и колецЗлой насмешник в красном плаще.
Хоть высоко окно в Маргаритин приют,У насмешника лестница есть;Пусть так звонко на улицах студенты поют,Прославляя Маргаритину честь,
Слишком ярки рубины и томен апрель,Чтоб забыть обо всем, не знать ничего…Марта гладит любовно полный кошель,Только… серой несет от него.Валентин, Валентин, позабудь свой позор,Ах, чего не бывает в летнюю ночь!Уж на что Риголетто был горбат и хитер,И над тем насмеялась родная дочь.Грозно Фауста в бой ты зовешь, но вотще!Его нет… Его выдумал девичий стыд;Лишь насмешника в красном и дырявом плащеТы найдешь… и ты будешь убит.
1910
