Мобильная связь здесь не тянула. Работал только спутниковый телефон в доме у Наркеса. Ближайший населенный пункт находился в двенадцати часах езды на машине, а вертолет с провизией должен был прилететь через две недели.
Обстоятельства складывались в пользу Филиппа. Он решил, что наверняка все будет хорошо, и смело перевернул карту - крестовый валет. Филипп улыбнулся, в глазах загорелись огоньки веселья. Двадцать! Двадцать!
- Себе. - Он пытался сдержать эмоции, но у него плохо получалось.
С кислым выражением лица Родион снял карту и тут же бросил ее на стол - десятка. Вместе с тем, что у него уже было, получался конкретный перебор.
- Фартовый ты, - хрипло проговорил он, собирая все карты в колоду. - Завтра на твое счастье копать пойдем. Как работа начнется, так сезон и проведем. Все. Давайте спать ложиться.
Филипп сыграл бы еще, но спорить не стал: грядущий день обещал быть тяжелым и трудоемким. И вправду нужно было отдыхать.
Когда свет был погашен и все свободные старатели разлеглись по своим койкам, Филипп нащупал в боковом отделении рюкзака глазные капли и щедро смочил ими кажущуюся сухой поверхность контактных линз. По-хорошему их нужно было снять перед сном, но Филипп почему-то постеснялся и пообещал сам себе на следующую ночь все сделать, как положено.
Снились ему отвратительные вещи: будто линзы вдруг стали невероятно большими, остекленевшими и совсем не влезали в глаза. Он шумно ворочался и стонал, но богатырскому сну остальных пяти человек все эти звуки нисколько не помешали.
2. Новый знакомец
Филипп проснулся первым. Он взглянул на часы - половина шестого. Все вокруг мирно спали да еще похрапывали негромко. Филипп продрог: с вечера печку растопили плохо, и теперь в палатке было довольно-таки свежо. Верхние веки буквально прилипли к тоненьким пленкам. Или наоборот - это было уже не важно: Филипп щедро залился каплями. Он торопливо натянул на футболку растянутую байку, сунул ноги в ботинки и, завернувшись в одеяло, побрел по росе по направлению к горному склону. Очень хотелось в туалет, да еще с видом на красивый пейзаж.
Склон был каменистым, отвесным, в самом низу, гордо демонстрируя бугристое дно, сверкала горная река, прозрачная и чистая. Совсем рядом располагался его участок: повезет или не повезет с землей? Да или нет? Сейчас Филипп не мог ответить на этот вопрос.
На обратном пути он решил обойти усадьбу с другой стороны: нужно же было изучить обстановку. Рыжие ботинки успели покрыться темными каплями от росистой травы. Ветра не было, но Филипп нисколько не согрелся и продолжал кутаться в одеяло, то и дело упрямо соскальзывающее с его сутулых плеч.
Во внутреннем дворике стоял пустой большущий вольер - очевидно, для охотничьих собак. А невдалеке, на площадке, усыпанной светлым песком, незнакомец на брусьях выполнял «горизонт». Обнаженный по пояс, в простых тренировочных штанах и кроссовках, он стоял на выпрямленных руках, вытянув сильное тело вдоль металлических перекладин.
Филипп не решился ему мешать, а просто остановился на подходе, под березой, прислонившись к ней плечом и с удовольствием наблюдая за тем, как этот человек ловко исполнял позицию, а потом резво спрыгнул на землю, при этом вовсе не запыхавшись.
- Наблюдаешь? - поинтересовался тот, уперев руки в бока.
- Воздухом дышу, - отозвался Филипп, отделяясь от березы и неторопливо подходя к молодому человеку.
- Олег. - Протянулась рука для знакомства, крепкая и горячая рука настоящего воина.
- Филя. - Филипп вытащил из-под складок одеяла свою окоченевшую кисть.
- Тебя что, жизнь п-п-покидает? - заикаясь, безо всякой улыбки заметил новый знакомый, слишком крепко сжимая бледные пальцы.
Филипп промолчал.
Олег был высоким, мосластым парнем в просто замечательной физической форме. Разглядывая его привлекательные рельефы, Филипп с горечью подумал о том, что этот Олег наверняка отслужил в армии, а он, Филипп, инвалид, потому что у него «глазик болит». Филиппу стало неловко от этой мысли, и он покраснел, переводя взгляд на высокий турник и шведскую стенку.
От полуобнаженной фигуры Олега словно жар исходил. Жар исходил на самом деле - Олег уже с шести утра здесь занимался. Филипп аккуратно высвободил руку из кажущегося стальным захвата и снова посмотрел на атлета.
Волосы соломенного цвета были коротко острижены, водянистые, почти бесцветные глаза смотрели прямо и дерзко, нос правильной формы с хищно вырезанными ноздрями, большой рот, уголки которого его хозяин всегда поджимал, когда о чем-то напряженно думал, - Олег был чрезвычайно симпатичным. Филиппу показалось странным, что этот юноша вообще находится в подобном месте.
- Здорово у тебя это получается. - Филипп кивнул в сторону брусьев. - Это...эта... Ну, упражнения.
- Это воркаут. Уличная гимнастика. Я этим давно занимаюсь, - пояснил Олег, буквально буравя своим пронзительным взглядом собеседника. Ему показались забавными взлохмаченные волосы, густые брови и большие глаза. Ему показалось забавным, что Филипп часто моргал - очевидно, это было нервное, что-то болезненное.
- Ты п-п-похож на филина, - заметил Олег, подходя почти вплотную и абсолютно бессовестно заглядывая в серые глаза.
Филипп не отстранился: его собеседник не должен был подумать, что он шарахается от первого встречного. Их лица разделяли буквально несколько сантиметров. Филипп даже почувствовал запах пота, исходивший от разгоряченного тела Олега.
- П-п-понял, у тебя линзы. - Олег чуть смутился собственного недуга, но тут же собрался с мыслями и добавил: - Улыбнись!
- А? - Филипп даже вздрогнул: он никогда не улыбался на заказ.
- Улыбнись! - слова прозвучали жестко. Настоящий приказ, а не просьба - проще было исполнить, чем сопротивляться дальше.
И Филипп улыбнулся - не вымученно и напряженно, а робко и со смущением, на мгновение опустив ресницы, - почему бы и нет? - ему это ведь ничего не стоило вовсе. Когда Филипп снова поднял взгляд на Олега, то встрепенулся от испуга: из носа у того тонкой струйкой потекла кровь, оставляя на подбородке багряную дорожку и капая прямо на мускулистую грудь.
