Олег отступил, обеими руками схватился за виски и чуть ли не сложился напополам от боли.
- Эй! - Филипп, не обращая ни малейшего внимания на упавшее к ногам одеяло, подскочил к сгорбленному от боли парню, не зная, сможет ли вообще помочь в этом случае. - Эй! Олег! Что с тобой?
- Тс, тихо, - сквозь зубы простонал тот, прислоняясь спиной к шведской стенке. Мало-помалу его взгляд прояснился. Олег запястьем размазал кровь по лицу, пытаясь ее стереть, но получилось только хуже.
- Ну, что? - осторожно спросил Филипп, мягко касаясь его крепкого плеча. - Тебя отпустило?
- Ага, - мигом отозвался Олег, сдергивая с самой верхней перекладины черную футболку и натягивая ее на себя, - все п-п-пучком.
Филипп непроизвольно обратил внимание на то, как тонкая ткань выгодно облепила упругие мышцы.
Олег присел и поднял с земли то, что вначале Филипп не заметил: игрушечный мячик в виде глобуса на резинке.
- П-п-пожалуйста. - Олег выпрямился и несколько раз сыграл мячиком в воздухе, почти что касаясь песка. Сначала его рука дрожала, но через пару мгновений он сумел с собою совладать. - Пожалуйста, - повторил он более уверенно, - прости за такое.
Монотонные движения игрушки в воздухе, а еще плавный вдох и выдох позволили Олегу справиться с заиканием. Он поймал мячик и зажал его в кулаке.
- Ладно, я пошел, - уже абсолютно ровно и сдержанно произнес он.
Кровь на губах и подбородке пестрела алыми разводами, капельки пота на висках почти что высохли, став совсем крошечными и еле заметными.
- Стой, а ты кто? - спросил вдруг Филипп. Было бы странно отпустить вот так просто этого молодого человека, не узнав о нем абсолютно ничего.
- Я? - Взгляд бесцветных глаз буквально пронзил Филиппа насквозь. Ему даже стало почему-то неуютно от этого. - Я - сын, - больше он не добавил ничего, пружинящей походкой направившись в сторону дома.
«Сын? Ну-ну, - Филипп только плечами пожал в недоумении, вспоминая православный серебряный крестик на широкой груди Олега, - кого? Наркеса и Зарины? Это уж вряд ли».
С этими мыслями он повернул в свою палатку.
Ровно в восемь утра Наркес устроил построение на вытоптанной площадке под фонарем, словно на плацу. Вольные старатели вытянулись в струнку и изо всех сил пытались сделать серьезные лица. Мужчины оделись практично: те, у кого участок находился вблизи от воды, были в резиновых сапогах, те, кому попалась каменистая возвышенность, - в удобных ботинках. Комфортная одежда и головные уборы - гардероб соответствовал условиям дикой природы.
Наркес, привычно заложив за спину руки, прохаживался мимо своих подопечных, сердито отчитывая их за то, что никто не удосужился привезти с собою металлоискатель.
- Что я вам тут? Магазин бытовой техники, в самом-то деле? Шайки-совки-то у меня в избытке, а все, что подороже, - это уж дело ваше!
Родион стоял во главе шеренги, неизменно пожевывая дежурную зубочистку, Глеб нетерпеливо переступал с ноги на ногу - он страдал плоскостопием, и долго стоять на одном месте для него было смерти подобно, дед Макар умиленно сложил в замок руки на животе и улыбался, вспоминая молодость, Ярослав бесшумно вздыхал, потому что очень не любил, когда читали морали. Степан стоял нахмурившись, словно собирался на войну. Он вообще боялся дышать, потому что пуговица его штанов перед самым построением отлетела и теперь нижняя одежда держалась лишь на проволочке, просунутой в растянутую петлицу. Филипп же весело хихикал, не скрывая хорошее расположение духа.
Немного поодаль, подпирая собою фонарный столб, стоял Олег и забавлялся со своей игрушкой, то выпуская, то снова подтягивая на резинке сине-зеленый мячик, абсолютно беззастенчиво разглядывая Филиппа, начиная с его длинных ног и заканчивая лихо завязанной банданой с изображением ощетинившегося волка. Волнистые волосы выбивались из-под черной ткани, крупные зубы сверкали в улыбке, светлая камуфляжная куртка была небрежно расстегнута, из-под нее выглядывала видавшая виды линялая рубашка без кнопки у самого ворота, штаны были заправлены в высокие ботинки, зашнурованные только у самого низу. Этот вид пьяного пирата в порту так и приковывал к себе внимание Олега. Филипп был настолько расхлябан и неорганизован, что так и хотелось заняться его воспитанием на полном серьезе.
Филипп чувствовал на себе этот взгляд, но сделал вид, будто не замечает повышенного внимания к своей персоне. Абсолютно игнорируя советы Наркеса по раскопке грунта, он легонько толкнул стоявшего справа от него Родиона и, едва кивнув в сторону Олега, тихо спросил:
- Это кто такой?
- Да вроде сын хозяйский. Он контуженный: в Сирии воевал наемником.
- А, ясно тогда. - Филипп пристально посмотрел на Олега. Пусть понимает, что о нем говорят. А что тут такого?
- Если возникнут вопросы, смело задавайте их Макару Анатольевичу, - монолог Наркеса приблизился к своему завершению, - он, как вы знаете, человек бывалый, на практике сможет вам объяснить, что к чему. Золото, как игральные карты: или выиграешь, или проиграешь. Удачи! - Наркес круто развернулся на пятках и вперевалку направился к своему дому. Только сейчас Филипп обратил внимание на то, что на нем были надеты домашние тапочки.
Участок Филиппа был в стороне от реки. Филипп уже ясно представил себе, как он умается, таская ведро с породой к берегу для промывки. Он скептически осмотрел подручные средства, а именно: черный пластиковый лоток, круглый, с ребристыми стенками, кирку и лопату, ведро и резиновые перчатки. Вот и весь незамысловатый инструментарий, будь он трижды неладен!
Филипп тяжело вздохнул, зачем-то поплевал на ладони, ухватился обеими руками за рукоятку кирки и сделал первый удар навстречу фарту. Острие на удивление легко вошло в породу, расколов какой-то слипшийся комок на несколько кусков. Сделав вывод, что под ногами земля довольно хрупкая, Филипп сменил кирку на лопату и начал вкапываться вглубь, напрягая зрение в надежде на свидание с самородком. Крошево распадалось на мелкие части. Копать можно было только на глубину до пяти метров: продвигаться дальше не позволял закон.
