— Что тебе здесь нужно?
— Я буду учиться в вашем классе, — спокойно ответил Лацо.
— А ты откуда явился? — продолжал мальчик, бесцеремонно оглядев новичка с ног до головы.
— Я приехал из Вербового.
— Кто он такой? — спросил другой ученик; он был маленького роста и залез на парту, чтобы лучше видеть.
— Должно быть, деревенщина, — насмешливо сказал толстяк. — Так откуда, говоришь, ты приехал?
Лацо не ответил. Теперь вокруг него собралась уже целая группа ребят. Они с любопытством уставились на новичка и ждали, что он скажет. Лацо чувствовал себя неловко.
— Теленок какой-то, он и говорить толком не умеет, — издевался мальчик в клетчатой рубашке.
Ребята засмеялись. Вдруг вперед протиснулся высокий, худой паренек.
— Не лезь к новичку, Ланцух! — прикрикнул он на толстяка. — Ну чего ты задаешься!
Вмешательство высокого мальчика еще больше распалило Ланцуха. Он презрительно повел плечом и сжал кулаки.
— Погоди, я с тобой разделаюсь так, как тебе и не снилось! — огрызнулся Ланцух, наступая на защитника Лацо.
Но сочувствие ребят было явно не на его стороне. В толпе раздались выкрики:
— А ну-ка, дай ему, Ондра!
— Всыпь как следует!
— Иди, садись со мной, новичок! — весело окликнул Лацо какой-то паренек.
Когда Лацо стал пробираться к парте, Ланцух подставил ему ножку. Лацо споткнулся и уронил на пол связку книг и тетрадей. Нагибаясь, чтобы поднять книги, Лацо услышал вызывающий голос Ланцуха:
— Может, хочешь драться?
Какой-то мальчик оттеснил плечом ребят и подбежал к Лацо, чтобы помочь ему.
— Эй, Иван, возьми, — крикнул он, бросив тетради и книги на парту. — Ондра, держись! — И он стал протискиваться к тому месту, где высокий мальчик наступал на Ланцуха.
Толпа расступилась. Одни ребята, оглушительно топя, повскакали на парты, другие загородили Ланцуху дорогу и дружескими возгласами подбадривали Ондру.
В этот момент дверь распахнулась и в класс вошли директор и учитель. Ребят как ветром сдуло. В одно мгновение все уже были за партами. Лацо сел рядом с Иваном.
Директор занял место учителя и, нахмурившись, открыл классный журнал. Учитель печально поглядел на учеников, с минуту молча постоял у стола, потом с немым вопросом повернулся к директору, сердито барабанившему пальцами по столу.
Испытующий взгляд директора остановился на Лацо. Мальчик опустил голову.
— Новичок? А ну-ка, иди сюда.
Лацо встал и, замирая от страха, подошел к доске. Ему очень хотелось четко и ясно ответить на все вопросы, чтобы ребята не смеялись над ним, но, как он ни старался держать себя в руках, в голове у него был туман. Точь-в-точь так же он чувствовал себя незадолго до этого, когда тетка привела его в канцелярию школы и он впервые увидел директора в мундире гардиста.
— Фамилия, имя? — спросил директор.
— Главка. Лацо Главка.
Директор встал, жестом предложил учителю занять его место, а сам подошел к Лацо:
— Ну, чему же тебя учили?
— Всему.
— Вот здорово — всему! Стало быть, ты знаешь, что сейчас идет война?
— Знаю, — едва слышно ответил мальчик.
В классе царила тишина. Лацо не сводил глаз с мундира директора и вдруг вспомнил вербовского старосту, по прозвищу «Цибуля», которого все стали бояться с тех пор, как он сделался гардистом.
Директор взял мальчика за подбородок и в упор посмотрел на него:
— Коли ты все знаешь, то скажи, когда мы победим. Только не мямли, говори громко, чтобы все слышали!
Лацо ничего не ответил. Не мог же он сказать директору, что скоро придет Советская Армия и настанет конец хозяйничанью гардистов. Директор все равно бы не поверил.
— Ну, что же, Главка?
Лацо растерянно переминался с ноги на ногу.
— Да, вижу я, немногому тебя научили… Стремень!
Ондра встал и выжидательно поглядел на директора.
— Помоги новичку, Стремень! От него, как видно, мы ничего не добьемся!
Ондра втянул голову в плечи и покосился на Лацо.
— Так что же, Стремень, долго я буду ждать? Ведь я вас учил, как следует отвечать. Разве ты забыл?
Ондра побледнел, опустил глаза и упрямо молчал.
Ученики, затаив дыхание, с напряженным вниманием следили за каждым его движением.
— Ты что, язык проглотил? — рассердился директор.
Учитель что-то тихо сказал директору, но тот раздраженно махнул рукой.
— Ланцух, — вызвал он.
Мальчик в клетчатой рубашке проворно вскочил, встал «смирно» и отчеканил, глядя прямо в лицо директору:
— Мы вместе с немцами победим русских и всех коммунистов. На страж![3]
Директор от удовольствия кивал головой в такт каждому его слову; потом знаком разрешил Ланцуху сесть и снова обратился к Ондре:
— Ты слышал? Повтори!
Ондра поднял голову и нерешительно посмотрел на учителя. Казалось, он искал у него поддержки.
— Советую тебе повторить, — с угрозой в голосе сказал директор и резко оборвал учителя, который снова попытался что-то сказать. — Молчишь? В таком случае, убирайся вон! — загремел директор, указывая Ондре на дверь. — Пришли в школу мать, а мне не показывайся на глаза, пока не запомнишь того, чему я вас учил, и не напишешь только что услышанную фразу на трех страницах в тетради чистописания.
Ондра с минуту не шевелился, потом поспешно стал собирать свои тетради и учебники. Директор обернулся, увидел, что у доски все еще стоит Лацо, о котором он успел уже забыть, и погрозил ему пальцем:
— Ты слышал?
— Да, — ответил совершенно подавленный мальчик.
Директор отпустил его на место и с укоризной сказал учителю:
— С ними надо обращаться построже, не то они совсем вам на голову сядут!
Хлопнув дверью, он вышел вслед за Ондрой, даже не удостоив взглядом вставших при его уходе учеников. Учитель кивком головы разрешил им сесть, потом усталой походкой подошел к столу и, не поднимая глаз, долго перелистывал классный журнал.
Лацо было жаль Ондру. Его очень огорчало, что директор так жестоко поступил с мальчиком, который заступился за него. Лацо заметил, что многие ученики мрачно склонились над книгами, и понял, что они тоже возмущены несправедливостью директора.
Мысли Лацо путались.
«Победим русских»! Вот как приказывает отвечать директор… А там, в Советском Союзе, хотят, чтобы всем честным людям жилось хорошо… Лацо стало страшно: сможет ли Якуб освободить отца? А сам Лацо еще мал и должен ходить в школу, где детей заставляют говорить такую чепуху.
Лацо поглядел на опустевшее место Ондры, на Ланцуха, который напыжился, как индюк, и его охватила нестерпимая тоска. Внезапно он почувствовал на себе ласковый взгляд учителя и понял, что между директором и учителем идет скрытая борьба и все ребята, кроме него, знают об этом.
Раздался звонок. Учитель тоже поглядел на парту, за которой еще недавно сидел Ондра, ничего не сказал и быстро вышел из класса. Ученики высыпали в длинный коридор. Они так беззаботно бегали и кричали, словно ничего и не произошло.
Лацо покинул класс последним. В коридоре бурливый поток расшалившихся ребят подхватил его и увлек в соседнюю комнату. Здесь Лацо остановился, прижавшись к косяку. Оказалось, что рядом с ним стоит тот самый Ланцух, который хотел уничтожить всех русских. Повернувшись лицом к стене, Ланцух уписывал за обе щеки булку с ветчиной. У Лацо невольно потекли слюнки, но он тут же с негодованием сказал себе:
«Если бы он даже предложил мне попробовать ветчины, я все равно не взял бы. Я и разговаривать с таким типом не хочу».
Вдруг от толпы ребят отделился Иван. Он дружелюбно подмигнул Лацо, кивнув в сторону Ланцуха. Потом Иван обнял своего нового приятеля за плечи и потащил в дальний угол.
— Ондра — мой товарищ, — прошептал он на ухо Лацо. — Директор к нему придрался, потому что…
Он не договорил, видимо сомневаясь, можно ли открыть Лацо причину гнева директора, но мгновение спустя снова зашептал:
— Ланцух живет возле нас. У его родителей мясная лавка. Мама говорит, что они здорово нажились на поставках мяса армии. Его отец считается у гардистов большим начальником. А твой?
— Где там! У нас в семье нет гардистов. А твой отец в гарде? — спросил Лацо.
Иван презрительно улыбнулся.
— Нет и никогда не будет, — гордо ответил он.
Снова пронзительно зазвенел звонок, и дети устремились в классы, обгоняя и толкая друг друга в узких дверях.
На следующем уроке была арифметика. Лицо у учителя было бледное, сосредоточенное. Он ни одним словом не обмолвился о том, что случилось во время предыдущего урока, и, не обращая внимания на перешептывания за его спиной, взял мел и стал писать на доске цифры.
Сейчас Лацо почувствовал себя более уверенно. Арифметики он не боялся, у него всегда по ней были единицы[4]. В Вербовом, когда Лацо еще был маленьким, его часто посылали в кооперативную лавочку за продуктами. Тогда там был продавцом дядя Матуш, который теперь работает у трактирщика. Дядя Матуш иногда проверял его по устному счету и всегда хвалил.
