Работы нам невпроворот;
Но знает Север дорогой,
Что ЭВС не подведет!
К юбилею Сосновки
Я шел по Ростову. Весна на заказ!
Споткнулся мой взгляд на знакомом лице.
– Привет, Николаич!
– Сергей? Вот те раз!
Приятно здесь встретить сосновца!
Каштаны цвели! В старом сквере под вечер
Сидели с товарищем, шел разговор
О жизни, о детях… Воистину встреча
Сердца волновала, тревожила вновь!
«А помнишь?.. А слышал?.. Он был ветераном…
Суровый романтик… Какой газовик!..
Характером крут! Ну а кто без изъяна?
А в целом – серьезный, надежный мужик!»
Поведал он мне, как в тайге, средь болот,
Титаны в простом человечьем обличье
КС возводили, и труд их и пот
Москва увенчала оценкой: отлично!
Рассказывал он – предо мною вставали
Тяжелые будни далеких тех лет.
Морозы, метели и топь не пугали
Отважных ребят, их нам памятен след!
Сегодня я вспомнил приятную встречу,
Родному поселку сейчас – 25!
Гуляют ребята! Наш праздничный вечер
Салютом торжественным будет сиять!
Ода службе ЭВС
«Мороз и солнце, день чудесный!» —
Писал великий наш пиит.
Приметил верно. Интересно,
Куда в лихой мороз бежит
Почтенный слесарь Коновалов?
Откроем сразу сей секрет:
Трубу морозом разорвало,
И в доме девять счастья нет!
«Мороз и солнце, день чудесный»,
К тому ж законный выходной.
Собрались слесари – и вместе
Колдуют дружно над трубой!
Ребята эти – где беда:
Такая служба, господа!
Бывает хуже: каналюга
Забьется вдруг. И смрад, и вонь…
И нет страдальцам лучше друга.
Чем слесарь наш! Такой простой,
Надежный парень с ЭВС.
К примеру: свет у вас погас
Иль, скажем, газ пропал у вас;
Не ждем от жизни мы чудес,
Сигналим службе ЭВС!
В ней много классных работяг,
Профессий разных здесь соцветье!
Они живут! И гордый флаг
«Газпрома» виден всей планете.
Чтоб дело шло и лад в нем был,
Толковый нужен командир.
Мы помним Никонова, он
Душой был светел и умен.
Ушел орел на повышенье!
Всех благ ему и достижений!
А нам досадовать негоже:
Павленко молод, но хороший,
Достойный службы командир.
Сегодня праздник наш! На пир
Сошлись друзья. В сиянье глаз
Скажу я коротко: за нас
Поднимем звонкие бокалы!
Здоровья всем! Пусть будет мало
Авралов разных и тревог
По будням трудовых дорог!
«Здравствуй, сорок восьмое лето…»
Труженикам службы ЭВС посвящаю.
Здравствуй, сорок восьмое лето!
Я представить себе не мог,
Что в таежном поселке где-то,
Поднимать стану пыль тех дорог.
Что на тракторе ярко-красном,
Поседевший, но бодрый Поэт,
Буду мчаться и петь о прекрасном,
Невзирая на шелест лет!
Разве думал вчерашний южанин
Обрести здесь надежных друзей
И под северным чудным сияньем
Прогуляться с любимой своей!
Иван-чай и простые ромашки
Мне июль щедро дарит в пути.
Я спешу, ведь Прожерин наш Сашка
Ожидает запчасть к девяти…
Коновалов, Куранов, Криничный,
Коля Коршунов, Сусликов Игорь,
На поселок! Трудягам отличным
Я доставлю что надо, и вскоре
Увлечет их работа. Теперь:
Здравствуй, Сидоров и Рафаэль!
По регламенту в десять утра
Начинается служба с чайка.
Пообщались, за руль мне пора.
Жму на дроссель, лечу с ветерком
Дню навстречу! Средь массы забот
Есть одна, вот она и зовет.
Я знаю точно: память навсегда
Запечатлит здесь проведенные года,
Сосновку нашу и всю службу ЭВС,
Людей прекрасных и свод северных небес,
Тайгу и топь, мороз, метель, жару,
Грибы, рыбалку, клюкву, мошкару…
На этом, други, свой вершу рассказ:
Удачи вам сто тысяч раз!
Качаем газ
Писать стихи – не просто рифмы сеять,
Проникнуть сердцем надо в каждый слог
И часть себя читателю доверить,
Чтоб он прочувствовать поэта смог.
Замечу здесь – сугубо для меня
Стиха лиричного присущи звуки,
Но быт, работу и реальность дня
На лист вместить, чтоб знали дети, внуки,
Чем жил, дышал и верил я во что…
Мне снова солнце шлет приветный луч,
С утра прохладцей веет северное лето,
В глуши таежной гул турбин могуч,
В душе стиха рождаются сюжеты.
День добрый вам, друзья мои, трудяги!
Всеобщий кризис ныне, но живой «Трансгаз»!
Знавали мы похлеще передряги,
Осилим беды и на этот раз!
Богаты недра матери землицы;
Помощник нам – технический прогресс!
Качаем газ себе и за границу;
Оплот труда – народный интерес!
Сосновка, Сорум, Правая Хетта…
Поют турбины русского «Газпрома»,
Державной мощью песня та
Колышет дали небосклона!
Анна КУЗНЕЦОВА
Под счастливой звездой
– Привет, малыш. Не бойся, все хорошо. Тебе повезло, ты родился под счастливой звездой. Я буду оберегать тебя всегда, всю твою жизнь. Но и после ты можешь не бояться, я присмотрю за тобой. Не беспокойся. Засыпай. Расти, – ласково проговорил ангел-хранитель, глядя на маленький розовенький комочек, только что появившийся на свет. Он нежно провел рукой по лбу малыша, и тот закрыл глаза, погружаясь в мир красочных снов…
– Куда ж ты лезешь?! Туда нельзя! Ты свалишься, неугомонный! А ну стоять! Слава богу… – выдохнул ангел. – Юный парашютист… Сомневаюсь, что твои памперсы обеспечили бы тебе мягкую посадку. Вот так, играй малыш, играй…
– Не плачь, маленький, все пройдет. Все будет хорошо, ты только не плачь, не надо… – ангел смотрел на бледного мальчика, лежащего на больничной койке в свой восьмой день рождения. Он перенесся в кабинет врача, где снежнобледная мать малыша разговаривала с доктором. «…Состояние очень тяжелое… Что же делать?.. Мальчик сильный… Он справится… Будем надеяться…»
– Ты сильный, я знаю. Ты справишься, – ангел стоял у изголовья кровати. – Не бойся, я рядом… – он положил ладонь на лоб мальчика…
– Не расстраивайся, малыш. У тебя будут друзья, просто среди твоих одноклассников нет достойных. Не переживай, тебя не должны все любить. Будь собой, оставайся верным себе. Вот увидишь: найдутся люди, которые будут дорожить твоей дружбой. Не беспокойся, у тебя все будет…
– Что ты делаешь, малыш? Зачем? Зачем тебе это?! Чтобы быть, как все? Чтобы быть веселее? Нравиться другим, быть шутом?! Малыш… – ангел стоял возле деревянной беседки, где сидела компания молодых людей. – Не надо, не уродуй себя. Ты смешон. Те, вокруг тебя, не твои друзья, они смеются над тобой, потешаются. Как же ты этого не видишь?!.
– Что ты наделал? Ты пьян?! – ангел смотрел на шатающегося подростка, весело орущего вместе со своими приятелями. – Нет! Тебе нельзя! – хранитель провел рукой по рулю мотоцикла, и тот заглох, дыхнув на прощание облаком выхлопов. Он смотрел в глаза парню и не узнавал того милого мальчика, которым он был еще год назад. – Зачем же ты ТАК изменился, малыш?..
– Что ты с собой сделал?! Но… зачем? Я… я не понимаю… – ангел присел возле парня. – Твоя жизнь только началась… Что же ты делаешь…
– Стой! Нет! – ангел проследил взглядом за падающим юношей. Хранитель появился возле кустов, куда так удачно упал парень. – Ты снова пьян… – проговорил ангел, но ни презрения, ни ненависти не было в его голосе и взгляде. Он провел рукой по молодому лицу: – Зачем же ты это сделал? Ты даже не понимаешь, что ждало бы тебя там… Ты меня пугаешь, малыш…
– Не делай этого! Хватит! Ты убиваешь себя! – ангел стоял возле парня, не зная, что делать. Он резко обернулся, увидев идущего в этот поздний час человека. – Помоги, – шепнул ангел человеку, который поднимался по лестнице, и тот, услышав какие-то звуки, поднялся на последний этаж, где, привалившись спиной к стене и закрыв глаза, сидел бледный парень.
…Вой сирен… Запах больницы… Белый свет… Холод… Темнота…
– Мы его откачали… Состояние нестабильное… – сквозь тьму раздавались голоса.
…Когда он открыл глаза, то долго не мог понять, где находится. Потом до него дошло, что он в больнице. Возле него стоял юноша, одетый во все белое, и не отрываясь смотрел на него. Приглядевшись, он, к своему ужасу, заметил, что от юноши исходит свет, а потом увидел и белоснежные крылья за его спиной. Он мотнул головой, считая это галлюцинацией, но ангел и не думал пропадать.
– Ты жить-то хочешь? – неожиданно спросил ангел.
Этот вопрос испугал юношу. Страх холодными иглами впился в сердце и сжал его в ледяной комок.
– Хочу… – проговорил он, резко охрипнув.
– Зачем же ты себя убиваешь? – спросил ангел, смотря ему прямо в глаза.
– Я… – в горле пересохло, он облизнул потрескавшиеся губы. – Я больше не буду… – как в детстве прося прощения у мамы, проговорил он.
Ангел долго смотрел ему в глаза. И парень не знал, куда деваться от этого взгляда: отвернулся, глядя на серое тяжелое небо в окне, а когда повернулся – ангела уже не было…
