на деда смотрела во все глаза толстая кухарка, держа в руках сковородку с яичницей.
Алник смущенно крякнул.
— Сиэллина, я же все-таки архимаг, поэтому имею право на ношение мантии.
— Да, конечно дедушка, но ты ее последний раз надевал год назад, — удивленно продолжила девочка.
Тут в столовую забежала мелкая девчушка и сразу закричала:
— Деда ты такой класивый, и челный!
Тот при виде нее засиял и сразу предложил:
— Иди ко мне, садись на колени, моя радость.
Но та остановилась и, посмотрев на меня, решительно сказала:
— Нет деда, ты колешься, я лучше сяду к Алекссевсаше, он еще не колючий.
Не успел я опомниться, как она уже ерзала у меня на коленях.
— И вправду, ты совсем не колючий, Алексеевсаша, — прямо в ухо сообщила непоседа.
Я спросил:
— А тебя, как зовут, егоза?
— Меня зовут Василина, — тут же сообщила девочка.
Сиэллина поглядела на наши довольные лица и сделала вид, что ее это не касается. Через пару минут я трескал горячую яичницу, как будто ничего лучшего не едал. Василина таскала кусочки прямо у меня с тарелки, по ее поведению я понял, что она так делала постоянно.
Дед с усмешкой наблюдал за нами, и мне показалось, что ему по душе мое общение с его внучками.
— Саша, — неожиданно обратилась ко мне Сиэль, — скажи, почему ты сегодня не повязал на шею свою красную косынку? И вообще для чего она тебе? Я никогда не видела, чтобы мальчишки носили такие тряпки.
Я хотел начать рассказ, но не мог понять с чего начинать.
— Понимаешь, Сиэль, эта косынка знак принадлежности к пионерской организации. Я учусь в школе, и у нас все ученики после третьего класса становятся пионерами.
Девочка посмотрела на меня в недоумении.
— Саша, неужели все дети хотят стать этими пинаерами?
Я немного подумал и продолжил объяснения.
— Сиэль, мне повезло в жизни, ведь я родился в самой лучшей стране нашего мира в Советском Союзе. В нашей стране самая лучшая жизнь, у нас нет капиталистов и других плохих людей. А мы — пионеры помогаем нашей коммунистической партии строить коммунизм, мы очень дружны и помогаем друг другу всегда и во всем.
Мою речь прервало скромное покашливание мага.
— Саша, — сказал он, — ответь мне на один вопрос, я вижу, что тебя недавно побили, скажи, кто это сделал?
Я густо покраснел и тихо сказал:
— это сделал мой враг, и не один, один он бы со мной не справился.
— Хорошо, — улыбнулся Алник, — теперь скажи, твой враг и его друзья тоже пионеры?
Я сразу понял, что этим вопросом хотел сказать ехидный дед.
— Ну, они пока плохие пионеры, — начал я выкручиваться, — но мы с ними работаем, перевоспитываем.
— Вижу, как они перевоспитались, — заметил старик, — чуть не искалечили тебя, еще немного и твоя голова перестала соображать. Нечего сказать, хорошие у тебя товарищи по гильдии. Но, мне интересно еще кое-что, ты сказал, что живешь в лучшей в мире стране. Я понимаю, что ты по возрасту не видел другие страны, не знаешь, как там живут, поэтому так считаешь. Мне хотелось бы знать, кто такие капиталисты и почему вы их изгнали из страны. Это случайно не маги?
Я засмеялся.
— Нет, у нас нет магов. А капиталисты — это такие эксплуататоры, они эксплуатировали пролетариат.
Дед нахмурился.
— Мальчик, говори словами, смысл которых ясен для тебя, в тех, что ты сейчас сказал, его нет, есть только звук. Мне ведь понятны только те слова, которые ты сам знаешь.
Я попробовал все объяснить своими словами и это было очень сложно..
— Ну, у нас была Великая Октябрьская революция, народ сверг царя, и выгнал всех помещиков и капиталистов. Помещики — это люди, которые жили в деревне в имениях и эксплуатировали крестьян, ой, простите, — поправился я, — они заставляли их работать на себя. А капиталисты это владельцы фабрик и заводов, их тоже выгнали и сейчас мы живем очень хорошо.
— Так у вас теперь купеческая республика? — понимающе спросил Алник.
— И чего этот старикашка ко мне прицепился, — думал я, — понятия не имею, что такое купеческая республика.
— Я не знаю, Ваше Магичество, — жалобно заныл я, — может, и купеческая, но вроде купцов у нас тоже выгнали.
— Ну, дедушка, что ты прицепился к Саше, — вступилась за меня Сиэль, — наверно в его пинаерах не все такие плохие ребята, как те, что его побили.
Маг не обратил внимания на слова внучки.
— Ты знаешь Саша, мне бы очень хотелось посмотреть на вашу страну, ты говоришь невероятные вещи. Нет короля, нет баронов, нет купцов, есть только черный люд, и все. Как же вы там живете? Хоть армия у вас есть?
— Да, — сказал я гордо, — наша армия самая лучшая в мире, нас все боятся.
— А почему? — тут же спросил Алник.
— Потому, что они все знают, что мы скоро догоним и перегоним Америку, и тогда наступит коммунизм на всей планете, — радостно доложил я.
Старик опять сморщился.
— Я не понял, что такое коммунизм, объясни своими словами, — попросил он.
— Ну, это, когда можно работать, как можешь, а получать всего, сколько тебе надо, наша учительница сказала, что от каждого по способностям и каждому по потребностям.
У старого мага чуть не вылезли глаза на лоб, и он звонко по-молодому рассмеялся.
— Ну, Алексеевсаша, ты за последние сутки дважды меня рассмешил, не всякому это удается. Такой чудесной истории я еще не слышал. Теперь понимаю, почему в вашем мире твою страну все боятся.
— И почему? — спросил я наивно.
