— Аппетит пропал, — перевожу взгляд на Германа. — Слушай, мне пора. Борька с серьезным разговором сегодня на тебе.
— Я бы хотела еще и Афиночку увидеть, — щебечет Диана. — Познакомиться.
Я ее готова убить. С особой жестокостью и фонтанами крови.
— Разберитесь с Борькой, — вздыхаю я, устало глядя на Диану. — Я тебя не пугаю, но предупреждаю, что он если и котенок, то острыми и большими когтями.
От Борьки достанется всем, а не только милой Дианочке с красивой и скромной косой. Всем. В том числе и мне. Мне, возможно, больше всего прилетит, ведь это я не простила папу, который очень хотел все исправить.
И переезжать из проданного дома Борька не хотел и был очень против его продажи, и я должна признать, что шаг с выкупом дома — выигрышный в сложившейся ситуации.
— Вероятно, не обойдемся без психов, — Герман тяжело вздыхает. — Главное, не потакать ему и очертить границы. Надеюсь, ты со мной сейчас согласна.
Глава 8. Просто бывшая
— Может, — Дианочка с надеждой смотрит на меня, — у тебя есть советы?
Я не сразу догоняю, чего она от меня ждет. Недоуменно моргаю и накидываю сумку на плечо.
Одно желание — трусливо слинять и спрятаться, но у меня такой роскоши нет. Мне сейчас надо бежать на студию, чтобы отснять новую коллекцию, затем в головной офис проверить договора на поставку тканей и фурнитуры, затем бежать на встречу с маркетологами и блогерами, которые продвигают в сети мой бренд, а после — в детский сад за Афинкой.
— Как себя вести с Борисом, — поясняет Диана.
А, может, все-таки схватить графин с водой и разбить его о голову Дианы? Советы? Какие блин советы, когда я сама с ужасом ожидаю Борькиных возмущений, которые могут стать началом конца наших отношений с ним?
В его видении это я допустила, что у папы появится новая тетя. Я. И я понимаю его логику, потому что сама была таким же категоричным, вредным и жестоким подростком.
— Улыбаемся и машем, — горько усмехаюсь я. — Вот и весь совет.
— Анфиса любит сарказм, — Герман хмыкает, когда Диана недоуменно хлопает глазками на него. — Перевожу. Смотрим по ситуации.
— Да, это я имела ввиду, — киваю и встаю из-за стола, — смотрим по ситуации.
Я бы сейчас еще съехиднячала, однако тогда я покажу, что меня встреча с новой любовью Германа очень задела.
А я не хочу, чтобы мой бывший муж утвердился во мнении, что я все еще не излечилась от нашего разрыва.
И обалдеть, как меня сейчас ломает.
Я ему больше не супруга. Он свободный орел, а Диана не сука, которая мутит с женатым мужиком и бегает к нему на тайные встречи.
— Я пойду.
— Подожди, — Герман встает, а у меня сердце предательски ухает куда-то в пятки. — На следующей неделе предлагаю встретиться с адвокатами, медиаторами и обсудить вопрос того, что Афина уже может оставаться у меня.
— Нет…
— Тогда я не предлагаю, а требую, — сдержанно улыбается. — Я отец, у нас совместная опека и я раньше соглашался, что Афина еще маленькая, но…
Мне не нравится этот прищур, который не обещает ничего хорошего.
— Маленькая, — всматривается в глаза, — такая маленькая, что с отцом нельзя оставлять, но с бабушкой и дедушкой, да.
— Это же… бабушка и дедушка.
— А я отец, — Герман взгляда не отводит. — Пора не только Борису приезжать ко мне в мои недели, но и Афине.
Он загнал меня в угол, как умелый охотник.
— Герман, — сглатываю я.
— А еще, — он делает ко мне шаг, — можно не только с бабушкой и дедушкой Афину оставить, но и с посторонним человеком, да? Со своей помощницей, например, а со мной без твоего контроля нельзя.
— Такое было только один раз… И только на несколько часов, — у меня потеют руки. — Герман, ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь, Фиса, — поправляет ворот моей блузки и усмехается, всматриваясь лицо. Пауза, и он продолжает. — В твоих интересах сейчас, — наклоняется и шепчет на ухо, чтобы Диана не услышала, — не выебываться. Мой адвокат позвонит твоему и назначит встречу, — обнимает меня и говорит на тон выше, — был рад тебя увидеть. Ну, беги. Ты как обычно, вся в делах.
Я молчу, потому что такого поворота я не ожидала. Он решил не только нырнуть в новые отношения, но и на меня надавить угрозами, что меня можно хорошо так укусить за промахи и переиграть условия совместной опеки.
— Папе привет передавай, — Герман ухмыляется.
Еще один намек, что если побегу к папе жаловаться, то он выйдет в открытую борьбу против моей семьи, которая приняла мою сторону.
— Я тоже была рада познакомиться, — Диана смущенно улыбается рядом с Германом.
Неловко мнется, решая, можно ли ко мне лезть с объятиями, но я торопливо ретируюсь.
Проклятье.
До этой встречи я думала, что власть в моих руках, но Герман показал мне, что это совсем не так.
Теперь я не бывшая и оскорбленная его изменой жена, которую надо молить о прощении и просить о разговоре, а просто бывшая, с которой теперь будет совсем иной разговор.
Меня выпнули с пьедестала той, у кого надо добиваться встреч, бесед и терпеть высокомерное фырканье “оставь меня, мне не о чем с тобой говорить”.
На крыльце кафе пытаюсь отдышаться, унять дрожь в пальцах и сердце, которое вот-вот выскочит на ступеньки.
Спускаюсь, цокаю каблуками по тротуару и останавливаюсь у окна, ведь за столом в глубине главного зала кафе Герман с улыбкой смахивает со лба Дианы локон пшеничных и целует ее, коснувшись двумя пальцами аккуратного острого подбородка.
Сейчас, не два года назад, а сейчас меня пробивает ржавый прут отчаянной ревности и гнева.
Того гнева, который я, казалось, оставила в подростковом возрасте, когда меня крутило дикими эмоциями от гормональных всплесков.
— Мы развелись, — цежу себе под нос и шагаю в сторону парковки. — Развелись. И мне с этим человеком не по пути. Я не смогу быть с ним. Не смогу, поэтому мы и разошлись. Мне же было противно. Было противно. Не смогу. Не смогла бы…
Прячусь в машине, отбрасываю сумку на соседнее сидение и прижимаю кулаки ко лбу, уговаривая себя, что я не должна сейчас ревновать, сожалеть и злиться.
Не должна.
И я знаю, что если Герман решит, то может испортить мне жизнь, и он дал четко понять, что гордая обиженка начала его раздражать.
Теперь он будет терпеть заскоки Дианы, а я…
Я — бывшая.
Глава 9. Мои правила
Фотограф Алексей нажимает на кнопочки фотоаппарата, листая на маленьком экране отснятые снимки со стройными моделями в моих платьях и костюмах.
Обычно я прошу многое переснять, а сейчас мне все равно. Ко мне пришло осознание бессмысленности всей этой красивой возни вокруг тряпок. Ну да, мой бренд и дизайн. Да, ночами не спала над зарисовками, выбором тканей и определения концепции нового модельного ряда.
Да, потратила кучу нервов и времени, но в итоге меня тошнит, и я не в силах сосредоточиться на работе, в которой я раньше находила иллюзорное спасение.
— Есть замечания? — спрашивает Алексей.
Как и все модные, крутые и дерзкие фотографы, он весь в цветных татуировках. Тощий, высокий и с ранними залысинами, но талантливый в плане создания продающей глянцевой картинке.
— Я не знаю, — честно отвечаю я. — Не знаю.
— Давай-ка я все отсниму еще раз, — хмурится, — а потом…
— Хорошо, — киваю я и торопливо отхожу к высокому окну, присосавшись к стаканчику кофе.
Сажусь на низкий подоконник и блекло наблюдаю за тем, как ассистенты Алексея переставляют свет, как поправляют макияж моделям.
Я должна, как обычно, все строго проконтролировать, но не могу. Я сижу и пью кофе.
У меня после вскрытия того, что Герман погуливает, был подъем сил, а после развода будто каждый день ящиками пила энергетики. Я столько идей реализовала, и обманулась тем, что я сильная и независимая.
Ага.
Как только на горизонте замаячила серьезная рыбка для Германа, который вывел ее из тени для меня и для своей семьи, то меня перемкнуло.
