5. ДЕРЕВО И СТАЛЬ
Мост был узким, метра два в ширину. По краям поднимались низенькие, в метр, перильца из того же розового мрамора, что и мост, и весь замок. Хуже всего было то, что мрамор моста оказался чертовски гладким, ноги скользили. Я пытался бежать ближе к краю, там плитки выглядели шероховатыми. Зато сразу стало страшнее — уж слишком далеко под нами дрожала морская гладь. Мы с Мальком бежали уже минут пять, наш замок остался позади, и напутствий, которыми засыпали нас девчонки, слышно уже не было. И хорошо… Я вспомнил, как они притащили оружие, но стали меня отговаривать идти на мост. В первый день можно не играть… Что я, предатель, что ли? На южном мосту, где дежурили всего трое ребят, шла ожесточенная схватка. Таня увидела ее с дозорной башни — сегодня была ее очередь наблюдать за мостами — и подала сигнал тревоги. А меня пытались отговорить помогать ребятам! Мало ли, что я не умею фехтовать… Тоже мне, мушкетеры. Мастера деревянного клинка… Я несся за Мальком, а меч, тот самый, который он мне показывал утром, мотался у меня на поясе.
В центре мост слегка выгибался кверху, подъем был пологим, почти незаметным, но скрывал от нас картину боя до последнего момента. Ветер все крепчал, и немудрено — до воды теперь была добрая сотня метров. Я старался не смотреть вниз, но чувствовал со страхом, что мост раскачивается от его порывов. Разве можно так строить — огромный, не меньше, чем в километр, мост, и ни одной опоры! Но тут мы добрались до середины моста, до самой высокой его точки. И сразу все увидели.
Наших ребят спасало лишь то, что мост очень узкий, и драться могли только две пары. А не то их бы давно смяли — со стороны вражеского острова наседало не меньше десятка парней. Нападавшие были такие же загорелые и так же богато одеты, как и мы. Но отличить их было нетрудно — в их руках сверкали стальные мечи! Настоящие, опасные даже с виду. Я увидел эти мечи и оцепенел. Сердце забилось часто-часто. Какая же это игра? Это издевательство! Они с настоящим, смертельным оружием, а мы с деревянными игрушками! Мне захотелось крикнуть, что так нечестно, хотя я и понимал, что глупее этого крика ничего не придумаешь. Но тут я увидел такое, от чего сердце у меня словно оборвалось. Один из нападавших размахнулся, и его меч обрушился на Криса, который сейчас один загораживал им проход. Двое других наших ребят, Януш и Толик, почему-то стояли за его спиной… Так вот, Крис не стал уворачиваться от удара, а поднял свой меч, чтобы его отразить. И пока блестящий стальной клинок падал на Криса, я успел подумать, что металлический меч наверняка перерубит деревяшку пополам и ударит Криса по лицу…
Два меча, стальной и деревянный, скрестились. До нас долетел скрежет, и я увидел, как от удара посыпались искры. Тем временем Крис прыгнул вперед и ударил сам. Его меч скользнул вдоль вражеского и попал противнику в плечо. И нападавший, мальчишка примерно моего возраста, вдруг закричал. Отчаянно, так не кричат, когда получают удар палкой. Даже Крис отступил назад, а Малек, стоявший рядом со мной, ойкнул. А тот незнакомый мальчишка стал оседать медленно на мраморные плиты моста. По руке у него текла кровь. Настоящая… И на деревянном мече Криса тоже темнели багровые пятна.
Схватка на мгновение прекратилась. Крис отступил назад, а между двумя отрядами теперь сидел окровавленный мальчишка. Наконец, его товарищи бросились к нему и оттащили обратно. А я посмотрел на Януша с Толиком. Внимательно посмотрел, не так как раньше. И сообразил, что Януш не случайно держит меч в левой руке — правая у него обмотана темной от крови тряпкой. А Толик не зря приложил руку к животу — точно так же в кино зажимают рану солдаты. Но мы-то ведь не солдаты!
Крис обернулся, и я увидел, какой тоскливый у него взгляд. Но тут он заметил нас и облегченно махнул рукой. Малек подбежал к нему. А я продолжал стоять.
Мы же не солдаты! А те, с двадцать четвертого острова, снова полезли в драку. Крис теперь дрался плечом к плечу с Мальком. Я поразился, глядя, как ловко орудует мечом самый маленький боец нашего острова. Конечно, отбить даже несильный удар взрослого парня у него не хватило бы силенок. Только он и не собирался их отбивать. Малек уклонялся. Уже два или три раза вражеский меч выбивал фонтан каменной крошки в том месте, где он только что стоял. Но за мгновение до удара Малек едва уловимым движением ускользал в сторону.
Все так же удерживая в левой руке меч, вперед двинулся Януш. А я подошел к Толику. Он посмотрел на меня и кивнул, не удивляясь ни тому, что с ними, ни тому, что не лезу в бой. Руками он по-прежнему зажимал живот, и с его плотно прижатых пальцев редко и тяжело падали темные, багровые капли. На застиранных до белизны шортах расплывались неровные пятна, на ногах кровь засыхала длинными, потрескавшимися полосками.
— Тебя сильно… ранили? — с противной дрожью в голосе спросил я. И тут же сообразил, что будь рана серьезной, Толик бы так спокойно не стоял.
Толик примерно моего возраста. Вчера я его сразу заметил, потому что он единственный белобрысый пацан на острове. Волосы у него почти белые, будто выгоревшие, и брови такие же. А сейчас и лицо стало бледным, белизна пробилась сквозь загар, и я увидел, что на лице у него полно шрамов, тоненьких, и не очень.
— Ерунда, — Толик облизнул губы и спокойно посмотрел на меня. — Только пить хочется. Вы воды не взяли?
— Нет.
— Жаль… Смотри, как Малек орудует!
Посмотреть было на что. Меч у Малька маленький, как и он сам, но сейчас здоровенный парень пятился, отступая от него, и беспомощно размахивал своим… нет, не мечом, а чем-то вроде кривой сабли.
— Теперь отмахаемся. Нет, какой молодец Игорек… — Он очень ласково сказал это — Игорек. Так говорят о младший братьях. А потом спросил: — Ты не хочешь попробовать?
Я отчаянно замотал головой. Опять мелькнуло: мы же не солдаты… Толик понимающе кивнул:
— Вначале всегда трудно. Ничего, привыкнешь.
Не хочу привыкать к такому! Я смотрел на дерущихся в нескольких шагах от меня ребят, и на меня накатывала тоска, такая жуткая, какой еще никогда не было.
— Толик, а как получается… у нас же деревянные мечи…
— Это только кажется, что деревянные, — отмахнулся он от меня. — Им, с двадцать четвертого, все представляется наоборот.
— Толик, — я сглотнул застрявший в горле комок, — так значит, вы убиваете?
Толик взглянул на меня исподлобья и ничего не сказал. Да и зачем, так все ясно.
А нападавшие тем временем порядком утомились. Я подумал, что оборона мостов была, в общем-то, не сложной задачей. Главное, чтобы часовых было достаточное количество, и можно было быстренько менять уставших и раненых. Тогда нас вовек не завоюют.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
