Легкий бриз ласкал мою щеку. Нежно, как пальцы Пат. А потом? Ответ довольно прост. Мне сейчас совсем не хочется напиваться. У меня нет желания положить в постель первую попавшуюся девицу, которая, может, и будет довольна моим обслуживанием. Единственное, что я хочу сейчас, это остаться одному, безразлично где. Мне необходимо все хорошенько обдумать.
Я тронул с места, не зная, куда ехать и не думая об этом. Так я очутился в квартале базаров и складов. Я открыл дверцу машины, чтобы выйти со стороны тротуара. Проделывая это, я свалил бумажный пакет, содержимое которого вывалилось на землю. Ворча, я стал подбирать все и класть обратно в мешок. Тут оказались эскалопы, бычье сердце, салат, картофель, цветная капуста и несколько консервных банок. Я сложил все это обратно в мешок, но продолжал держать в руке бычье сердце, не заметив, что испачкал кровью пиджак и брюки.
Вареное или жареное с соответствующим гарниром бычье сердце одно из моих любимых блюд. Но Пат не могла его есть. Она объясняла это тем, что его слишком часто давали в интернате, где она воспитывалась. Она дала себе слово, что когда вырастет, не притронется к нему. Но так как я очень любил это блюдо, Пат все же готовила его.
Кровь опять начала стучать в моих висках, и я стал восстанавливать в памяти проведенный Пат день. После возвращения из клиники, где она сдавала кровь, – она сдала пол-литра, – до того, как пойти на свидание с человеком, с которым она обманывала меня, Пат зашла в магазин и среди всего другого купила и бычье сердце.
Что-то тут не вяжется. Это нелогично. Курочка, которая обманывает своего мужа, перед свиданием скорее пойдет в парикмахерскую, чтобы навести красоту для своего любовника.
Я медленно покачал головой. Что-то тут не то!
Тем хуже для инспектора Греди. Это невозможно. Он не мог видеть ее вместе с Кери. Но все доказательства свидетельствовали против нее.
Пат хорошая и верная девочка. Она всегда все доводила до конца. Для нее не существовало полумер. Если бы она захотела спать с Кери, она не стала бы тайком ходить к нему после полудня, сделав покупки для нашего обеда. Она спала бы с ним все ночи, и прощай, Герман Стен!
Где-то на площади, среди серого света зари, стала гнусаво кричать какая-то мерзкая птица. Я осмотрелся по сторонам, чтобы выяснить, откуда шел этот звук.
Я стал думать, кто же я такой? Кто я такой, чтобы сомневаться?
Я старательно уложил бычье сердце в пакет поверх других покупок. Потом сел за руль и отъехал от этого места.
Будь проклято то, что видел, или думал, что видел, инспектор Греди! Будь прокляты доказательства, свидетельствующие против Пат! Бывают в жизни обстоятельства, когда мужчине только и остается, как сделаться глупым! Бывают в жизни обстоятельства, когда необходимо просто верить!
И я как раз нахожусь в такой ситуации, при таких обстоятельствах.
Глава 4
С Гудзона потянуло свежестью. Майерс стоял на пороге своей комнаты в белой ночной рубашке, развевающейся вокруг его волосатых ног, и более чем когда-либо был похож на сыча. На сыча, который носит очки в серебряной оправе с толстыми стеклами.
– Да, совершенно верно, мистер Стен, – подтвердил он. – Как я сообщил вашим коллегам, миссис Стен находилась в моем заведении вчера во второй половине дня.
– В котором часу?
Майерс немного подумал и сказал:
– Около четырех часов. – Затем он наклонил свою плешивую голову и уточнил: – Нет, теперь я припоминаю – было без пятнадцати пять. Я вспомнил, что взглянул тогда на часы. Она хотела купить сигареты «Кэмел», но у нас их не оказалось, а торговец запаздывал, и я сказал ей, что он должен прибыть с минуты на минуту. Тогда миссис Стен заявила, что немного подождет.
– А были ли еще посетители в вашем заведении?
– Как я могу точно помнить об этом, мистер Стен? – Майерс развел руками. – Люди постоянно входят и выходят. Без этого я бы не смог делать свое дело.
– Другими словами, вы не имеете понятия, что за люди были тогда у вас?
– Ни малейшего представления.
– Вы случайно не видели, как уходила моя жена?
Майерс потер нос.
– Нет, я не могу вспомнить этого момента. В эту минуту я, вероятно, выполнял чей-то заказ. Теперь, когда я думаю об этом, мне вспоминается, что, кажется, миссис Стен взяла с полки журнал-ревю и устроилась с ним у прилавка. – Он сделал жалобную мину. – Если бы я продавал все журналы, которые читают посетители в ожидании, пока их обслужат...
Я немного ослабил воротничок рубашки. До сих пор все идет правильно. Пат не курит. А окурки, в большом количестве разбросанные у Кери, были от египетских сигарет, даже те, что были вымазаны губной помадой. «Кэмел» предназначался для меня. Пат показала, что она пила кока-колу возле прилавка. До сих пор все совпадало. Я осведомился у Майерса, как зовут его парня.
– Симон, Карл Симон.
– А где он живет?
Майерс с сожалением качнул головой.
– Этого я вам сказать не могу, мистер Стен. Во всяком случае, сейчас. В конторе у меня записан его адрес. Он живет где-то поблизости. Но некоторое время тому назад он переехал в отель, где-то в нижнем квартале, около Таймс-сквер. Не помню его названия.
– Сколько времени работает у вас Симон?
Он пожал плечами.
– Два месяца, может быть, девять недель. А может, даже десять. Вы же знаете, какие это парни. Они никогда долго не задерживаются на одном месте. – Майерс, по всей вероятности, слышал сообщение по радио. – Но поверьте мне, мистер Стен, ваша жена не была усыплена в моем заведении, если это та причина, по которой вы меня разбудили в половине пятого утра. У меня никогда не продают никаких наркотиков. Это я могу клятвенно заверить. К тому же...
Майерс пожал плечами и умолк. Я схватил его за ворот ночной рубахи.
– Продолжай, мне очень интересно, старина. «К тому же» – что?
Майерс провел языком по губам.
– Ну, ко мне они никогда не приходили вместе. Я бы сказал ей: «О, миссис Стен, как вам не стыдно!» Но я видел ее несколько раз в компании с этим человеком.
Я ударил его по лицу.
– Вы лжете!
Майерс решил не сдаваться.
– Драться с вами я не могу: вы слишком сильны. К тому же, вы из полиции. Но лгать, это нет, я не лгу. Я много раз видел, как миссис Стен встречалась с этим человеком в конце улицы, недалеко от моего заведения. А однажды, когда мы с миссис Майерс выходили из кинотеатра и направлялись поужинать, мы встретили их у «Порока». Они сидели за столиком в углу, держась за руки.
Я выпустил его.
– Вы совершенно в этом уверены?
Майерс клятвенно поднял правую руку.
– Да.
Теперь я не знал, что и думать.
– О'кей. Сожалею, что ударил вас.
– В этом нет ничего ужасного, мистер Стен. Такие вещи случаются часто. Но я представляю себе, что вы должны испытывать.
И он закрыл дверь перед моим носом. Я задержался немного на пороге, чтобы посмотреть на туман, поднимающийся с залива. День был душным и жарким.
Я медленно спустился по ступенькам и прошел под желтым светом фонаря, направляясь к своей машине. Что-то во всей этой дикой истории есть неестественное. Для женщины, которая обожает свой дом, которая ни единого раза не опоздала приготовить все к моему приходу... Пат, если верить свидетелям, действительно проявила чудеса ловкости и хитрости. Сомнения снова зашевелились в моей душе. Весьма вероятно, что я просто все время ошибался, и Пат гораздо хитрее, чем я полагал.
Я взглянул на часы. «Порок» и «Линда» закрыты, но у меня есть шанс застать открытым еще Эдди Гюнеса. Эдди не особенно стесняется, так как среди его клиентуры имеются и важные полицейские чины.
Я проехал до Бродвея и свернул на Мэй-авеню, точнее, на Таймс-сквер. На улицах почти никого не было, за исключением уборщиков улиц. Слишком поздно для гуляк и слишком рано для рабочих. Ник Казарас, прикрепленный комиссариатом к 47-й улице, наблюдал за отелем «Астор». Я остановил машину и подал ему знак.
– Хочешь оказать мне услугу, Ник?
– С удовольствием, Герман.
– Постарайся найти одного типа по имени Карл Симон. Насколько я знаю, он небольшого роста, лет двадцати пяти. Темные волосы зачесаны назад. Немного глупый вид. Служит подавальщиком в заведении Майерса на 62-й улице. Похоже на то, что он живет в каком-то отеле именно в этом квартале.
Казарас улыбнулся.
– Можешь считать, что он у тебя в кармане. Хочешь, чтоб я привел его к тебе или мне просто найти его?
– Найди его, и этого будет достаточно. Я позвоню тебе по телефону, когда ты закончишь работу.
– Буду ждать звонка. – Неожиданно его улыбка потеряла веселость. – Как дела, Герман?
– Пока ничего хорошего.
– А мы ничего не можем для тебя сделать?
Я покачал головой.
– Нет. Благодарю за предложение, Ник. Я этого не забуду.
Я вновь тронулся в путь, спустился по Седьмой авеню до Гринвич-Вилледж и остановился перед клубом Эдди Гюнеса. Заря уже окрасила улицы в розовый цвет. Перед клубом было припарковано несколько машин. Я толкнул дверь и вошел. Оркестр уже закончил свою работу, официанты убирали со столиков.
