Я зажал уши ладонями и заорал:
— Прекрати!
Он меня не слышал, предаваясь безудержному веселью. Аж согнулся пополам, так его распирало. Что, черт возьми, на него нашло? Я размахнулся и влепил ему подзатыльник. И только потом до меня доперло, что я сделал. Блин, он меня убьет.
Смех как отрезало. Только что я не знал, куда деваться от истерики неизвестного мага, сломавшего мне нос, а сейчас тишина стояла такая, что, если бы мухи уже не спали, было бы слышно, как оные летают.
Как ни странно, никакой ответной реакции от незнакомца не последовало. Он не ударил меня в ответ, ничего не сказал… Но то, что он выдал затем, выбило меня из колеи куда больше, чем его смех.
— Спасибо. У меня иногда бывают истерические припадки, а этого нельзя допускать. У меня, видишь ли, склонность к эпилепсии.
Я молчал, не зная, что сказать. Маг со склонностью к эпилепсии? Хотя почему бы и нет? Тимерхан же страдал артритом.
— Но ты меня так развеселил! Случайно уничтожить Добро! Это ж нарочно не придумаешь!
Продолжая похохатывать, он двинулся дальше. Мне ничего не оставалось, кроме как догонять его.
— Слушай, можно я вопрос задам?
— Ну задай, — хмыкнул он.
— Как тебя зовут?
Быть того не может. Мой вопрос застал незнакомца врасплох! Не нравится мне это. Да и вся ситуация дурно попахивает.
— Я ожидал, что ты спросишь, — наконец усмехнулся он.
Фига с два. Ничего ты не ждал.
— Можешь звать меня Джек. — сказал он.
— Это не твое имя. — нахмурился я.
— И что?
— И то.
— Зови меня так или никак. Мне без разницы. Если я и скрываю свое настоящее имя, на это есть причины. Еще вопросы?
— Пока нет… Джек.
Только сейчас я заметил одну странность — за все время нашего пути мы не встретили никого. Я не имею в виду людей, увидеть их теперь — большая редкость. Я о вервольфах, вурдалаках и тому подобной скотине. Редкий случай — на улицах стерильно, как в операционной. То есть, мусора, конечно, завались, но живых существ — ни одного. Может, нечисть боится моего спутника? Как я ее понимаю.
— Вот что… Джек. Почему тот вампирюга, что напал на меня, и его подручные выползли из своих гробов днем? Еще нет и четырех…
— Когда ты последний раз видел небесное светило? — с сарказмом спросил Джек. — Все изменилось после того, как ты уничтожил цветок. Солнца не видно, вот вампиры и осмелели. Они уверены, что испепеление им не грозит, и они правы. Стоп.
Я послушно затормозил.
Старая развалюха, возвышающаяся над нами, меньше всего походила на дом. Еще меньше — на обитаемый дом. Единственная дверь, которую я наблюдал в этом трухлявом пне, была заперта на огромный висячий замок и выглядела так, что дунь, плюнь и развалится.
— Приехали, — вырвалось у меня.
— Что? — повернулся ко мне Джек. В руке он уже держал связку ключей.
— Нет, я так… Констатирую факт.
Он фыркнул и отпер замок.
Внутри все оказалось так, как я и ожидал: растрескавшийся потолок, облупившиеся стены, заляпанный чем-то малопривлекательным пол… Нерадостное зрелище. Паутина в углах претендовала на статус савана вселенского масштаба. Не удивлюсь, если где-то в ее глубине обитает огромный паучара, способный съесть хоббита, как муху. Не разжевывая.
— Хочешь сказать, ты здесь живешь? — я запнулся о какую-то деревяшку и прикусил язык.
— Нет. Несколькими этажами выше, — ответил Джек, не оборачиваясь.
— Мы поедем на этом? — я кивнул на раскуроченные дверцы лифта, за которыми голодной пастью темнела шахта.
— Издеваешься, да? — Джек замер у лестницы. — Прошу, Дэрриен. Будь моим гостем, — он отошел, давая мне пройти.
За дурака меня держит?
— Э нет, — я отступил. — Так не пойдет. Заманишь куда-нибудь, тюк по башке… Нет уж. Иди сам.
— Поверь мне, лучше подниматься первым, чем последним, — Джек улыбнулся. Хищно как-то. И кровожадно. Как вышеупомянутый паук, если бы насекомые умели улыбаться.
Вот тут-то мне и стало не по себе. Я представил, как остаюсь один в этом унылом и жутком подъезде, и слышно только бормотание мерзкой твари, спрятавшейся позади. Она только и ждала, чтобы вонзить в меня когти, выпустить яд, а потом оплести паутиной.
Я вздрогнул. Джек выжидающе смотрел на меня.
— Ладно, иду первым, — пробормотал я и погрозил Джеку пальцем. — Только не вздумай ко мне прикасаться. Я ведь могу и заорать.
— Это как в том анекдоте про водителя катафалка, — расплылся в улыбке он. — Надо будет попробовать с тобой провернуть такую штуку.
— В этом случае получишь нехилый удар, — предупредил я. — Когда я защищаюсь, то силу не рассчитываю.
Улыбка испарилась, словно ее не было.
— Я старше и опытней тебя, Дэрриен. И не надо мне угрожать. Когда-то я тоже был наивным и наглым сопляком, как ты, но мир столько раз ставил меня на колени, что ты по сравнению с этим — просто пионер без галстука. Если попытаешься меня ударить, то полетишь обратно, как орел. Только приземление твое будет, как у дирижабля R101.
— Понял, — пробормотал я. Этот тип угрожал мне тоном человека, объявляющего автобусные остановки. И звучало это гораздо страшнее, чем если бы он забрызгал слюной все помещение.
Я поставил ногу на первую ступеньку, ожидая, что она раскрошится у меня под кроссовкой. Но ничего не произошло. Я вздохнул и начал подниматься.
На втором этаже было гораздо темнее. Вернулась мысль о когтистой твари, но лишь на мгновение, так как позади не доносилось ни звука, кроме дыхания Джека.
— Вот, возьми, — он не дотронулся до моего плеча, но я каким-то немыслимым зрением увидел, что он протягивает мне что-то. Это оказался фонарик. Спасибо тебе, Господи, за эти маленькие радости. Буду видеть, за что запинаться.
Слава Богу, в подъезде было сухо и тепло, хотя и довольно грязно. Никаких крыс, пауков и личинок, валящихся со стен и потолка, как конфетти. Зато темнота беспросветная. Как, впрочем, и везде. Электричество в большинстве домов вырубилось давным-давно. Лишь в нескольких магазинчиках, да в домах поэлитнее еще можно было увидеть лампы дневного света и обычные лампочки. Только почему-то они время от времени моргали. Полицейский участок сидел без света почти с самого начала Апокалипсиса, радиобашню снесли примерно тогда же. Зло расчищало себе дорогу. Все, что нельзя было купить или переманить на свою сторону, Зло старалось уничтожить, и добилось в этом небывалых успехов.
Единственное, что не было тронуто, это телевидение. Понятия не имею, почему. Когда я заходил в магазин за продуктами, по ящику постоянно передавали новости. Не самые приятные. В основном, речь в них шла о жертвах нападений или смертей от "неизвестных причин". Такой причиной запросто могла стать чья-нибудь разрушительная магия. Откуда взялось столько зла? Неужели в Магическом круге столько нежити? Или все грешники после смерти попадают не в ад, а в Круг?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
