Мне показалось, что я ошибся. Нет, я видел, конечно, гномов, — хотя, стоит признать, до сих пор не имел с ними более тесного контакта, чем случайные мимолётные встречи, — но чтобы в деревне, людской деревне…
— Здравы будьте, уважаемый, — вежливо поздоровался я. Гном исподлобья посмотрел на нас и продолжил работать, как ни в чем не бывало.
— Что ж, вижу, вы очень заняты, — деликатно ответил я, — не будем вам мешать.
— Вы не местные, что ли? Чего шастаете так поздно? — донёсся до нас его голос. Странно. С одной стороны, куры с гусями уже должны были вернуться в птичники и готовиться ко сну. С другой стороны — солнце ещё светит. Хотя уже и соприкоснулось с горизонтом. Странно это все…
— А почему тут так поздно разгуливать нельзя, — мгновенно спросил я, — вы уж нас извините, вы не местные, всего не знаем…
— Не местные, значит, — гном отставил лопату в сторону, подошел к забору и в упор на нас посмотрел, — так что же вас занесло-то сюда, неместных?
В этот момент дверь его дома открылась, и из неё выбежала девушка. Человеческая девушка, очень приятная чертами лица и разодетая, что на выданье. Подбежав к нам, она спросила.
— Кайр, дорогой, с тобой всё в порядке?
— Да, милая, все хорошо. Вот, с не местными общаюсь, — указал он на нас.
— Да, — повернулась она к нам, — меня зовут Виайя, очень приятно. Хорошо, Кайр, просто мне показалось… ну ты знаешь.
Не дав девушке договорить, Кайр жестом ладони велел ей замолчать и отправиться в дом.
— Красивая у вас жена, Кайр, — осторожно сказал я, когда девушка скрылась за дверью избы.
— Да не то слово, — с гордостью ответил Кайр, — я, когда в родном-то селении жил, вот ни одна гномка мне в душу не западала. Ну не то, и всё тут. А вот попал однажды в Визарито, увидал её и понял: пропал. Три года клинья к ней подбивал, всех женихов обошёл, отца её уламывал, что гору сворачивал, но не отступился. И ни разу не пожалел. Красавица, умница, и поддержит всегда, и совет да…
Он прервался и чуть ругнулся, словно отчитывая себя за болтливость. Потом снова на нас посмотрел и уже с большей теплотой в голосе сказал.
— Послушайтесь доброго совета: уходите отсюда, да чем быстрее, тем лучше. По-хорошему говорю, худо вам будет, коли останетесь.
После чего он развернулся и тоже отправился в дом. Уже отходя, мы секунд через тридцать услышали, как поворачивается засов на двери их избы.
— И как прикажешь это всё понимать? — спросил Фрайсаш. Он уже не скрывал того, что был напуган.
— Какая-то беда у них точно имеется. Вот только магов у них нет, — это раз, и от людных мест они живут далеко, помощи ждать неоткуда, — это два. Вот у них и выработался рефлекс, как у собаки Павлова.
— Это ещё что такое? — недоуменно спросил мой спутник.
— А, — махнул я рукой, — конечно, откуда тебе знать. В нашем мире учёные проводили эксперимент, — я вкратце передал суть касательно звонка, косточки и слюноотделения, — короче они, поняв, что побороть эту беду не могут, научились жить с ней, и так к этому привыкли, что им даже в голову не может прийти мысль о том, что кто-то может им помочь.
В этот момент я чётко ощутил, что кто-то за мной следит. Я обернулся — но там, разумеется, никого не было. И магией я тоже никого не чувствовал, — это нечто, если оно было, отлично маскировалось.
— Знаешь, и правда, не стоит на рожон лезть, — задумчиво сказал я. У меня было стойкое ощущение, что незашедшее солнце только лишь и мешает этому нечто заняться нами вплотную, — пойдём-ка отсюда.
Мы пошли обратно. Не успели мы дойти, как из дома Зайды выглянул храмовник и помахал нам рукой.
— Ну, где вас там носит, давайте быстрее сюда, хозяйка уже ругается, что хату на ночь закрывать пора, а у вас и конь не стоял.
Зайдя в дом, мы с удивлением обнаружили, что проболтались на улице почти два с половиной часа. Мы переглянулись, но решили смолчать, иначе хозяйка рискует заполучить нервный срыв.
Еда уже остыла, но мы с Фрайсашем с удовольствием поели варёный картофель и мясо.
— Ишь, какие клычищи у вас, — сказала сидящая с нами за столом Зайда, — вот уж точно кому палец в рот класть не надо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С точки зрения этикета таисианов шутка была на грани фола, но мы были не в том положении, чтобы открыто об этом заявить. Поэтому, вежливо улыбнувшись, мы продолжили трапезу. Однако, к немалой нашей досаде, Кермол неожиданно хихикнул.
— Ой, кто бы зубоскалил, — не выдержал Фрайсаш, — у самого-то…
Я положил ему руку на колено, призывая к тишине. Он послушно умолк. Доев, мы поднялись из-за стола.
— Вы, никак уходить собрались, — сказала Зайда, — темно на дворе, может, так и быть, останетесь? Соломы я вам дам, постелете…
— Спасибо, уважаемая, мы пойдём туда, где нам дали приют, — с интонацией сказал я, — благодарю за трапезу, было вкусно.
Орк и храмовник уже ушли готовиться ко сну. Зайда неохотно открыла дверь и выпустила нас, после чего мгновенно закрыла её обратно.
И тут я понял, почему хозяйка, пересилив свою неприязнь к таисианам, предложила нам переночевать в её доме. На улице была темень, хоть глаз выколи. Мои зрачки таисиана хоть и привыкали к темноте, но всё равно возникало ощущение её неестественности. Не могло быть на улице так темно. С трудом нашаривая дорогу, мы вышли через калитку на улицу.
— Дэмиен, — дрожащим голосом сказал Фрайсаш, — может, вернёмся, пока не поздно?
— Поздно, — сказал я, хотя у самого на душе кошки скребли, — возьми меня за руку.
Тёплая чешуйчатая ладонь почти мгновенно схватила мою. Ещё через пару секунд я накрыл нас самой сильной иллюзией, какой только мог. Однако едва мы сделали пару шагов, как внезапно повеяло жутким холодом. Мы обернулись и ужаснулись: на том месте, где мы только что стояли, клубился непроглядный мрак. Я крепче сжал руку Фрайсаша, безмолвно призывая его успокоиться и, не говоря ни слова, зашагал в сторону церкви. Перед поворотом мы еще раз обернулись — мрак в том месте уже не был таким густым, он растекался во все стороны, словно бы ища внезапно исчезнувших беглецов.
Глава 5.5
Глава 5. Эхо.
Бежали мы так быстро и бесшумно, как только могли. При этом я не отпускал ладони Фрайсаша: при физическом контакте было легче удерживать совместную иллюзию. Через пять минут мы были у церкви. Она была заперта, что и неудивительно, усчитывая, как долго мы отсутствовали. Я уже собрался было извлечь из фляжки немного воды, чтобы сделать дубликат ключа, но дверь внезапно распахнулась, и нас буквально втащил внутрь отец-настоятель.
— Где вас так долго носило, — невозмутимо спросил он, — вас что, не предупредили, чтобы вы по темноте не шастали?
И хотя староста прекрасно держал себя в руках, каким-то шестым чувством я понимал: он крайне удивлён тому, что мы вообще живы.
— Ну, теперь мы знаем, — так же спокойно ответил я, — не думали мы, что здесь, так далеко от города, настолько… быстро темнеет.
Зрачки в глазах священника расширились, но он тут же отвернулся. После чего сказал чуть дрожащим голосом:
— Всё же лучше бы вы завтра ушли. Обещаю: никто вам и слова в укор не скажет. Если вам, правда, так важно сдержать обещание перед духом, я сам схожу к нему и объяснюсь. Просто… если вы не уйдёте завтра утром, другой возможности уже не будет.
— Но почему? — хрипло спросил Фрайсаш, который владел собой чуть хуже, почему вы ничего не хотите нам сказать?
— Потому что мы научились с этим жить, — сухо ответил тот, — в любом случае, вас предупреждали. А теперь идите, спите. Надеюсь, завтра утром вы примете верное решение.
Щёлкнув пальцами, он погасил последние несколько свечей и удалился в свою келью.
Я же потащил Фрайсаша за собой в закуток, где нас уже ожидали подушки и несколько одеял. Мы сдвинули четыре скамьи вместе, постелили поверх одно одеяло и, разувшись, накрылись вторым. Уже проваливаясь в сон, я почувствовал, как Фрайсаш снова взял мою ладонь в свою.
