данишмендидских мечетей отказались от предваряющего двора и превратили их в полностью изолированные здания, единый архитектурный объем, лишенный декора фасадов.
Данишмендидские и салтукидские мечети – Улу-джами и Гюлюк-джами в Кайсери22, значительно перестроенные Улу-джами Сив аса и Эрзерума, – представляют собой ориентированные по продольной оси базилики, разделенные на нефы стрельчатыми аркадами (иногда опирающимися на колонны-сполии), поддерживающими плоские перекрытия. Над геометрическим центром зала, предопределенным нечетным числом продольных нефов и поперечных травей, появляется световой колодец, оказывающийся не только источником верхнего света в интерьере, но и центральным элементом композиции. Таким образом, возрастание изолированности молитвенного зала мечети происходит за счет «втягивания» сахна в интерьер23. Два необходимых элемента, в классической арабской мечети следовавшие один за другим, в анатолийском варианте перестали быть последовательными: свет (сахн) не предваряет тень (зуллу), но оказывается окружен ею со всех сторон, становясь центром молитвенного пространства, – не литургическим, но теологически оправданным. Первоисточником подобных имитаций двора могли оказаться как окруженные помещениями небольшие дворики ханов (караван-сараев) и медресе, так и синхронно формировавшаяся иранская айванная мечеть, в которой двор-сахн становится центром композиции. Не исключено, что Данишмендиды, претендовавшие на политическое лидерство среди тюрков Анатолии, сознательно обратились к персидскому памятнику, сделав тем самым посильное копирование только что появившегося образца частью своей политической риторики, – аналогично тому как спустя полтора десятка лет купол исфаханской мечети вдохновил Артукидов на перестройку мечети в Сильване.
Световая ячейка акцентировала не только центральный неф, но и центральную травею, – тем самым делался шаг к выделению поперечной оси здания, предполагающей как усложнение планировочной схемы по сравнению с организацией движения лишь по продольной оси, так и окружение архитектурного объема свободным пространством. В мечетях Данишмендидов средняя травея еще не фиксирована боковыми входами, но в Улу-джами Кайсери боковые входы сделаны в торцах соседней, примыкающей с севера травеи, обеспечивая крестообразное расположение осей здания, характерное для синхронных иранских памятников и намеченное в сельджукских мечетях (чаще в варианте Т-образного пересечения осей) и особенно медресе XIII в.
Типы сельджукской культовой архитектуры
Данишмендидская модель – лишенная двора продольная базилика со световой ячейкой и купольной максурой перед михрабом – была положена в основу «официальной сельджукской мечети» – типа культового здания, разработанного в первой половине XIII в. в рамках особой программы монументальной пропаганды Конийского (Румского) султаната и ставшего наглядным показателем процесса «огосударствления культуры».
Результаты перестройки султанами Рума мечетей городов присоединенных княжеств (Кайсери, Эрзерум) и целый ряд культовых построек, патроном которых являлись либо сам султан, либо члены его семьи и сохранившие вассальную власть местные династии (Алаеддин-джами в Нигде, Улу-джами в Дивриги и Малатье, Хуанд-хатун в Кайсери24), демонстрируют безусловное единство планировочных решений, конструктивных приемов и элементов декоративной программы. Эти памятники опирались на региональные традиции мусульманской архитектуры XII в., но при этом становились образцами друг для друга и выстраиваются в последовательную линию развития, свидетельствуя о риторической нормативности архитектуры25. К общим чертам таких зданий относятся продольно-базиликальная планировка, акцентирование квадратной михрабной ячейки и перекрытие ее куполом, выделение центрального нефа, замена примыкающего с севера двора-сохна на «унаследованную» от данишмендидских мечетей световую ячейку в центре интерьера (в Улу-джами Малатьи, воспроизводящей план мечети в иранском Заваре, – небольшой внутренний дворик26). Общим для больших сельджукских построек является и расположение входов в здание, подразумевающее, но старательно избегающее четкого акцентирования осей, – в отличие от иранского типа четырехайванной мечети, формировавшегося в то же время.
Планы «официальных сельджукских мечетей» XIII в.:
Улу-джами вДивриги, Улу-джами в Малатъе (Батталгази),
Хуанд-хатун-джами в Кайсери (поАсланапа, Созену)
Говоря о программной унификации сельджукской архитектуры, необходимо отметить, что постройки султаната Рума, организуя вокруг себя городское пространство, потребовали и особого оформления фасадов, что привело к появлению особого знакового элемента декора, – «сельджукского портала»27. Сложившаяся в первой трети XIII в. устойчивая портальная композиция с остроугольной сталактитовой нишей служила «репрезентативной маской» зданий и являлась частью понятного современникам визуального кода, передаваемого не только с помощью строительных надписей, но и посредством самой своей структуры, резного орнамента, рельефных изображений. «Сельджукский портал» маркировал идею сильной государственной власти, в тот момент однозначно отождествляемой с династией Сельджуков Рума. В этом качестве он появляется на фасадах караван-сараев, мечетей и медресе, воздвигаемых от имени султанов, но не использовался в постройках на подчиненных землях без указания формулы вассалитета (как показывает пример комплекса в Дивриги)28.
Мечети Сельджуков Рума взяли на себя и выполнение новой для мусульманских культовых построек функции. Большие мечети предыдущих столетий появлялись, как правило, внутри городской застройки, часто на месте христианских храмов. «Официальные мечети» в быстро растущих торговых городах Рума часто закладывались вне цитаделей и становились новыми «точками конденсации» мусульманского населения, организуя вокруг себя новые кварталы и зачастую предоставляя им необходимую инфраструктуру, – больницу в Дивриги, медресе в Малатье, целый комплекс Хуанд-хатун с учебным заведением, благотворительной столовой и хамамом (а соответственно – и с налаженным водоснабжением) в Кайсери. В этом качестве религиозные ансамбли XIII в., направляя развитие городов в рамках высокого патроната, оказались предтечами более поздних благотворительных комплексов-куллие, вокруг которых складывались кварталы османских столиц: проспективное инфраструктурное «программирование» анатолийских поселений, начатое сельджукским патронатом, также окажется достойным подражания.
Улу-джами, Дивриги. Интерьер. Центральный неф. Вид с севера
Эшрефоглу-джами, Бейшехир. Центральный неф. Вид с севера
После поражения при Кёсе-даге (1243) Сельджуки Рума были вынуждены признать сюзеренитет монгольских ильханов. Ослабление правящей династии, борьба ее ветвей за власть, разделение султаната привели к девальвации значения «официальной сельджукской мечети». Разрушение монаршего архитектурного патроната выдвинуло новых заказчиков – верхушку сельджукской и монгольской администрации, вассальных князей приграничных марок, религиозные братства29; изменился и сам заказ – во второй половине XIII в. его объектом стали прежде всего небольшие квартальные мечети, компактные медресе, дервишеские обители (текке, завие) и благотворительные сооружения (больницы, караван-сараи). Но несмотря на политический кризис, инерция авторитета Сельджуков Рума еще несколько десятилетий заставляла заказчиков и архитекторов использовать в городских мечетях элементы унифицированной иконографической парадигмы – купольные михрабные ячейки, световые колодцы в интерьере, «сельджукские порталы» (Хаджи Кылыч-джами в Кайсери (1250), Улу-джами в Байбурте (1283), Эшрефоглу-джами в Бейшехире (1299)30).
Безусловно, далеко не все мечети, возводимые на территориях Рума, были включены в такую более или менее выраженную «государственную программу»: будучи направлена на прокламацию власти конийских султанов, она логично проявлялась прежде всего в крупных мечетях, возводимых или перестраиваемых в наиболее значимых в политическом или экономическом отношении центрах, где эта прокламация была актуальна. На фоне памятников, соответствовавших султанскому заказу, существовало и значительное количество культовых зданий, выполнявших лишь ритуальную функцию и не претендовавших на следование «типовой» модели или архитектурное цитирование какой-либо известной постройки. Большинство таких небольших квартальных или базарных мечетей (в турецкой историографии и быту они, как правило, обозначаются словом месджит в противовес большой пятничной джами), которые строились
