Царь
Мой Шере, взгляни за окно,Кто там завывает во мраке?
Шере
О царь, за окошком темно.Пируют, как видно, гуляки.
Царь
Мой Шере, я слышу кричат.Пойди, разузнай, бестолковый.Но двери на петлях скрипятИ визирь вбегает дворцовый.Глашатай великих скорбей,Посыпал он голову прахомИ белого снега белей,Сказал государю со страхом.
Визирь двора
Срази супостата господьС такою же силой смертельной,С какой он и душу и плотьВ сосуд превращает скудельный.Скончался твой сын, государь!Нет больше Этери прекрасной!На войнах не видел я встарьКончины настолько ужасной!Как только внесли лекаряЭтери в покои к больному,Поднялся он, взором горя,Смертельную чуя истому.Супругу он обнял рукой,Приник к окровавленным ранам,И вдруг перед милой женойНа ложе упал бездыханным.Мы ах не успели сказатьЭтери взмахнула кинжалом…Доселе его рукоятьТорчит под соском ее алым!Покрыла Царя темнотаПри вести об этой кончине.О горе! Открылись вратаВ страну мою бедную ныне!Мой сын был опорой стране,Он был нам светила дороже…Зачем не оставил ты мнеДитя мое, господи боже?
XIV
И вот, улыбаясь вдали,Опять засияло светило,Но бедные очи землиСмотрели туманно и хило.Весь трауром город одет,Унылые реют знамена.Вельможи, встречая рассвет,Рыдают у царского трона.И медленный стелется дым,Клубясь над костром поминальным.И лев — спасалар, недвижим,Стоит перед войском печальным.Стоит, опираясь на меч,Высокому пред ан престолу,И пламя колеблется свеч,И стяги повергнуты долу.Не плачет над башней труба,Не бьют на заре барабаны.В глубоком молчанье толпаИдет, заливая поляны.И в рощах умолк соловей,Затихли веселые птицы,И смотрят из чащи ветвей,Как толпы идут из столицы.Свершая священный обряд,Святитель выходит из двериИ визири шествуют вряд,Не видно лишь визиря Шере.Два гроба плывут над толпойОдин деревянный, дощатый.Другой, впереди, дорогой,Повит пеленою богатой.И падает наземь народ,Услышав церковное пенье,И слезы обильные льет,И волосы рвет в исступленье.По воле усопшего, тутНа светлом лесном косогоре,Где птицы лесные поют,Остались влюбленные вскоре.В двух темных могилах леглиПоодаль они друг от друга,Чтоб даже в объятьях землиНе видела мужа супруга.Но скоро чудесную вестьУслышали жители края:Над бедной пастушкою здесьФиалка возникла лесная.И рядом, на холме другом,Открылась огромная роза.Цветут они ночью и днем,И в зной, и во время мороза.И вечно друг к другу стремясь,Листы воедино сплетают,И птицы, людей не боясь,Над ними весь день распевают.И бьет животворный ручейБлиз этих надгробий зеленых,И сладостной влагой своейЦелит безнадежно влюбленных.Кто этой воды изопьет,Тот сердцем не будет изранен,Будь он из богатых господ,Иль просто бедняга крестьянин.
XV
А Шере, вы спросите, что ж,Проклятый убийца Этери?С утра и до вечера ножОн точит сегодня у двери.Зачем ему острый клинок?Не смерти ли хочет несчастный?О чем, средь людей одинок,Хлопочет преступник опасный?Давно уже, старый злодей,С заплатанной ни щей сумоюОн бродит вдали от людейИ дико трясет головою.При царском дворе позабыт,Отверг он вельможное званье,И только угрюмо молчит,Когда его гонят крестьяне.В древесное лыко одет,Больной, сумасшедший калека,Боится на старости летСмотреть он в лицо человека.И вечно он рыщет в горах,В лощинах, травою поросших.То волком завоет, и страхХватает за сердце прохожих;То горным козлом закричит,То диким завоет шакалом,То меч свой и ломаный щитТаскает на ослике малом.То снова, как злой нетопырь,В дремучей трущобе ютится…Однажды ушел в монастырьС монахами богу молиться.Да где там! Молитвы не впрокТому, кто отрекся от бога.И снова, как перст, одинок,Он точит клинок у порога.Зачем же несчастному нож,Молитвы к чему и стенанья?Затем, что ему невтерпежНа наше смотреть мирозданье.Затем, что безумной рукойСегодня он выколет очи,Затем, что смертельный покойОн видит в безмолвии ночи.
1880. Перевод Н. Заболоцкого
Бахтриони
I
День оделся покрывалом.Горы меркнут. Спят герои,Что в могилу с поля браниВ боевом поту сошли.Словно струи Алазани,Над померкшею землеюОблаков бегущих слезыБезутешно потекли.И, омытые грозою,Блещут горные высоты,А в сухом вчера ущельеСлышится потока гром.Облака к лугам восходятОт росистого осота,Горы полны белопеннымВодопадов молоком.Мой привет примите, горы!Пусть шумит и зеленеетОстролист и можжевельникНад могилою моей…Только с вами это сердцеОживает и смелеет.Был я вскормлен вашей грудьюИ пускай умру на ней!
II
Ясенями и дубамиОбросла гора крутая.Камни черные развалинГромоздятся ввысь над ней.С белою овцой старухаУ ворот стоит, рыдаяВозле жертвенника, грубоСложенного из камней.Это пшавская святыня,И сегодня праздник пшавов.Почему же нет народаНа горе? И почемуЖенщина сама свежуетЖертву на камнях кровавыхИ одна свеча угрюмоОзаряет полутьму?Здесь когда-то правил пиромХевисбер седоволосый,Весь народ на пир сходился.Почему ж сюда пришлаВ этот день одна старуха?Лужей перед нею слезы.Стонет старая, как будтоВ сердце ей змея вползла.
III
Человек вошел в воротаБыл оборван он и грязен.Страшно у него ввалилисьВоспаленные глаза…Он ружье сжимал рукою,К поясу был меч привязан…Долго он глядел. И тихоПо щеке текла слеза.Видимо, старухи гореРазделял пришлец усталый. Рукавом он вытер слезы,Стал лицом еще бледней.Как безумная старухаНичего не замечала,Била в грудь себя и громкоСпрашивала у камней:Стены древние! Скажите,Отчего мы вечно стонем?Или мы должны слезамиЗемлю пропитать насквозь?Коль земля исторгнет слезы,Мы в своих слезах потонем!Почему нам умыватьсяКровью нашею пришлось?И у матерей не детиМолоко сосут, а змеи!Наша жизнь, святыня нашаВ жертву отданы врагам…Нам сердца сжигает пламя,Вечного огня грознее.Мужи Пшавского ущельяВсе убиты! Горе намСлушал незнакомец вопли,Раз дававшиеся глухо,И, пред чувствуя несчастьеИ заранее скорбя,Робким голосом спросил онНезнакомую старуху:Кто ты, мать, скажи? Откуда? Что за горе у тебя?И она в волненье страшномПоднялась, с трудом ступая,Грудью оперлась о посох,Руку к небу подняла.Мир тебе! Хоть ты единыйСохранился в нашем крае.На земле лицо мужскоеЯ увидеть не ждала,
Путник
Мир твоей семье и мужу!Мир и счастье над тобою!Но, во имя материнства,Отвечай на мой вопрос.Кто послал тебя, старуху,Дело исполнять мужское?Иль до светопреставленьяНам с тобой дожить пришлось?Иль в другую землю пшавыВыселились всем народом?Здесь в пирах гремели песни,Но безмолвно все сейчас…Было тут село Хошари!Я ведь тоже здешний родом.
Старуха
Сын мой! Сядь, сними доспехиИ послушай мой рассказ.Хлынули враги потопомИ село Хошари смыли.Все мужчины вышли в битву,Но враги побили их.Землю трупами своимиТут мужчины утучнили.Только женщины осталисьПлачут у могил родных.Дети спрашивают наши:Что рыданья эти значат?Громко плачут малолетки,Видя плачущую мать,И, не получив ответа,Горше прежнего заплачут.Нечем их теперь утешить,Нечем слезы унимать.Матерям не нужны дети!Сына вырастишь герояВыйдет богатырь, красавец,Радость матери родной…Только нынче жив и здрав он,Завтра мертвый пред тобой:Унесет внезапно сынаСтрашный ливень кровяной!Называюсь я Саната,Род мой из Апхушо, милый…У меня был муж Беридзе,Семь сынов я родила.Каждый льву был силой равен,Но как бурей их скосило.Семерых сынов и мужаВ день один я погребла.Две недели я, старуха,Им приют последний рыла!Снова хлынули у старойСлезы после этих слов.)Спят они в горе Хошари,Ветры плачут над могилой,Вихри крутятся у входовЗаколоченных домов…Горе женщину заставитВзяться за мужское дело…Кто овцу заколет в жертву?Кто воскурит фимиам?Быть нам за мужчин, доколеНе ушла душа из тела.За беду, за скорбь святыняЭтот грех отпустит нам.Ты скажи теперь откуда.И куда твоя дорога?Наш ты будто по обличьюИли, может быть, чужой?
Путник
